Кто и зачем придумывал древних славянских богов?

Зачем в XVIII веке русская мифология была выдумана на западный манер, кому это было нужно и откуда взялись Лель, Ярило и Зимцерла?

В XVIII веке, когда российские историки и литераторы почувствовали себя равноправными участниками европейской истории, им захотелось переписать историю России по европейскому образцу. Молодой империи нужна была прежде всего своя античность: легендарные правители, эпос и мифологический пантеон. Славянское язычество не успело развиться до уровня античного: не было ни сонма богов, ни устойчивых мифов об их иерархии, о деяниях и родственных отношениях. Но историкам XVIII века казалось, что можно и важно доказать, что все это было. Они по крупицам собирали сведения, и там, где оставались белые пятна, не стеснялись додумывать.

И не лучше ли Фидасова Венера с подделанными во вкусе сего знаменитаго древняго мастера руками и ногами, нежели когда б осталось одно только ея туловище, и то, может быть, местами еще выбитое? писал в 1804 году в предисловии к своему мифологическому словарю поэт, прозаик и переводчик Григорий Глинка.

Так появилась русская кабинетная мифология калейдоскоп никогда не существовавших или до неузнаваемости искаженных божеств, которых скроили по гомеровским фасонам за письменным столом.

Первые книги, посвященные российскому и славянскому язычеству, составляли писатели и историки-публицисты. В 1767 году выходит Краткий мифологический лексикон Михаила Чулкова, в 1768-м Описание древнего славянского языческого баснословия, собранного из разных писателей, и снабденного примечаниями Михаила Попова. В 1804 году публикует Древнюю религию славян Григорий Глинка, в том же году выходит Славянская и российская мифология филолога и поборника отмены крепостного права Андрея Кайсарова. Все они представляют собой словари, где в алфавитном порядке собраны все сведения о языческих божествах, которые удалось почерпнуть из источников: трудов Татищева и Ломоносова, нескольких летописей, латинских хронистов и византийских географов, а также живого фольклора. Баба-яга превратилась под их пером в адскую богиню , требующую кровавых жертвоприношений для своих внучек, а домовые и лешие стали мечтательными полубогами . В один ряд встали божества западных славян, описанные в средневековых источниках, киевские кумиры, масленичные чучела, Боян из Слова о полку Игореве , волхв из поддельной Иоакимовской летописи и плоды бесчисленных ошибок историков. Вместе они заселили русский Олимп, сошли с него в литературу и идеологию, и многие живы до сих пор. Вот некоторые из них.

Услад

Так описывает Услада Григорий Глинка: Радость на челе, румянец на щеках, уста улыбающиеся, увенчанный цветами, одетый нерадиво в легкую ризу, играющий в кобзу и пляшущий на голос оныя, есть бог веселия и жизненных услаждений

История происхождения славянского Диониса такова. Летопись Повести временных лет рассказывает о первой религиозной реформе князя Владимира Святославовича попытке упорядочить и централизовать верования подданных (первая реформа не удалась, и второй стало принятие христианства). Летописец перечисляет кумиров, установленных Владимиром на берегу Днепра, и первым называет Перуна древяна, а главу его сьребряну, а yс злат . В XVI веке один из списков Повести временных лет попал в руки барона Сигизмунда фон Герберштейна, дипломата, путешественника и автора Записок о московитских делах . Герберштейн не говорил по-русски, но владел словенским, однако этого оказалось недостаточно, чтобы разобрать пассаж из Повести временных лет: в его описании пантеона Владимира ус злат Перуна превратился в отдельное божество Услада. Так выдуманное австрийским дипломатом имя попало к русским писателям, и уже они сочинили ему биографию покровителя наслаждений.

Зимцерла

Впервые Зимцерла упоминается в переводе труда далматинского историка XVII века Мауро Орбини; в России он был известен как Мавроурбин, и его Книга историография початия имени, славы и разширения народа славянского попала к российскому читателю в 1722 году. Орбини тоже излагает сюжет Повести временных лет о кумирах на берегу Днепра скорее всего, он переписывает Герберштейна, потому что в его списке богов есть Услад. Следующего за ним Семаргла Орбини записывает как Simaergla. Но тут делает ошибку переводчик: видимо, вместо первой а он видит с , а g убирает ради благозвучия. Так на славянском Олимпе появляется Зимцерла.

В 1768 году Михаил Попов, автор одного из мифологических словарей, пишет о Зимцерле: Богиня Киевская; какия ей качества приписывались, о том ничево неизвестно; разве изломанное ея название произвесть от имени зима и глагола стерть , так назовется она Зимстерлою и будет походить на Аврору или Флору, богиню цветов .

С этого момента начинается триумфальное шествие прекрасной богини по русской литературе: у Гавриила Каменева она цветет, как румяная роза ( Громвал , 1804), у Николая Полевого на небосклоне горит Зимцерла блеском золотым ( Стенька Разин , 1832), у Василия Нарежного Зимцерла раскинула багряный шатер свой по небу голубому ( Славенские вечера , 1809), Гаврила Державин уподобляет ей императрицу ( Явление Аполлона и Дафны на невском берегу , 1801), у Александра Радищева Зимцерла запрягает лошадей в коляску Знича, бога огня, света и тепла, и сама она перстоалая , точь‑в‑точь как гомеровская розовоперстая Эос ( Бова , 1799 1802). А поэт‑романтик и будущий декабрист Александр Бестужев-Марлинский решает назвать Зимцерлой свой альманах в 1818 году, когда Пушкин пишет К Чаадаеву и рассветные звезды пленительного счастья смотрят на многих русских вольнодумцев. Разрешение на публикацию альманаха Бестужев не получил.

Лель

Лель, которого мифологи XVIII века окрестили божком воспаления любовного , встречается в пушкинской поэме Руслан и Людмила : на княжеском пиру славит сладостный певец / Людмилу-прелесть, и Руслана, / И Лелем свитый им венец . Но лучшая его роль сыграна в пьесе Александра Островского Снегурочка , где златокудрый славянский Эрот проявляет всю свою дерзость.

Появился же Лель из свадебных песен: в их припевах повторяются лель-полель , ой-люли-лель и тому подобные сочетания, исследователи возводят их к восклицанию аллилуйя (например, Никита Толстой в статье Аллилуйя в словаре Славянские древности ). Первые упоминания о божестве Леле содержатся в трудах польских историографов XV XVI веков, в том числе Яна Длугоша и Матея Стрыйковского. Из припевов народной поэзии они вычитали целое семейство: известного нам бога любви Леля, его брата и покровителя брака Полеля (потому что за любовью следует брак) и их мать Ладу. Уже в XVIII веке российские историки решили, что польские фантомные боги достойны войти и в русский мифологический пантеон.

Ярило

В пьесе Александра Островского Снегурочка Ярило палящий бог ленивых берендеев , всеведущий и гневный. После гибели Снегурочки и восстановления мирового порядка в день своего чествования Ярило на посвященной ему горе является людям в образе молодого парня в белой одежде, в правой руке светящаяся голова человечья, в левой ржаной сноп .

В реальности Ярило (или Ярила) олицетворение летнего праздника урожая, встречающееся в фольклорной традиции некоторых, преимущественно южных регионов России. Так называли чучело, такое же как Масленица, Кострома, Кострубонька и прочие. Куклы изготавливали к празднику, их украшали, придавали им половые признаки, проносили с песнями по деревне, а потом хоронили или сжигали. В этом ритуале писатели XVIII XIX веков угадали признаки солярного божества и домыслили всю его атрибутику. Таким он продолжает видеться современным неоязычникам.

Радегаст

В конце XVIII начале XIX века активно обсуждается происхождение славян, существование славянских рун и мифического города Ретра. В центре обсуждения прильвицкие кумиры, бронзовые статуэтки, замеченные в 1768 году доктором в доме своей пациентки в деревне Прильвиц в немецком Мекленбурге. Сын пациентки рассказал, что славянских богов, испещренных руническим письмом, его дед откопал в саду, пытаясь посадить грушу. Среди статуэток было изображение Радегаста божества, известного по свидетельствам средневековых хронистов: его грудь покрывает подобие щита с бычьей головой, на шлеме изображение птицы. Находки были описаны, по их мотивам выполнены гравюры. Радегаст попал не только в мифологические словари, но и, например, в оперу-балет Николая Римского-Корсакова Млада .

Статуэтки, конечно, довольно быстро были признаны подделкой. Кроме того, современная наука сомневается, что Радегаст когда-либо существовал: есть версия, что источник мифа о нем текст немецкого хрониста XI века Титмара, в котором говорится о городе Радогоще в земле славянского племени редарей, где поклоняются божеству Сварожичу. Постфикс -гост/-гощ действительно характерен для славянских топонимов, а Сварожич подтвержденное многими источниками божество (Сварог в Повести временных лет). В сочинениях поздних историков этот отрывок был искажен настолько, что Сварожич пропал, название города превратилось в имя бога, а племени в мифический город Ретра.