Занимательное языкознание

13 декабря 2016, 23:52
Если оставить в сторонке модное увлечение национальным мифотворчеством, то нетрудно заметить, что русский язык империя никому не навязывала.

Не только Российская империя, но и все империи вообще не особо усердствовали на этот счёт. Потому что в имперскую эпоху никто не мнил язык "национальным достоянием" и чем-то там "нарордообразующим", а решали посредством языка только одну практическую проблему: как доводить указы до аборигенов. Для чего представителям метрополии требовались только переводчики, хотя некоторые, особо добросовестные служаки, сами изучали местные наречия, за что им полагался бонусный респект.

Советская империя в языковую политику привнесла некое "ноу-хау", но об это чуть позже. А "тюрьма народов", то есть - российское самодержавие решало проблему общения с аборигенами окраин совсем просто: она инкорпорировала местную знать. Все присоединённые земли входили в империю с сохранением положения национальной аристократии, но уже в статусе российского дворянства. Некоторых русопятых ретроградов весьма смущало, что в Польше оказалось слишком много дворян, а в Грузии - сплошные князья, но власть таким образом сняла с себя почти полностью головную боль о назначении губернаторов и прочих наместников: там свои язык знают и сами с доведением до населения властных установок разберутся.

А как же насчёт насильственной русификации, как бы поинтересуемся мы? Неужто силком не принуждали порабощённых трудяг изучать русский, и не было никаких запретов?

Запреты были. Самый известный - Валуевский циркуляр. Довольно позднее и чисто политическое решение, направленное против возникающего украинского сепаратизма: имелось в виду - "не смейте нам тут делить единый русский народ на какие-то там выдуманные разные нации!" Помогло как мёртвому припарки.

Запрет касался "книжности", то есть создание отдельных печатных произведений и документов на украинском. Поскольку тогда язык конституировался не утверждёнными сверху словарями, а исключительно письменностью. Что не имеет отдельной письменности, то - диалекты и наречия. До осознания опасности для империи украинского сепаратизма Котляревский написал аж целую "Энеиду" на малороссийском наречии, которая несколько раз издавалась с конца 18-го до середины 19 века. Письменность иных народов имперскую власть не пугала: и так ясно, что они другого происхождения. При этом, конечно, никаких запретов на разговорную речь не было: говори, как хочешь. Не понимаешь по-русски - твоя проблема: вон, иди, толмач тебе растолкует, что надо.

Русификация, однако, была. Не принудительная, а вынужденная. Даже просто общаться с властью через толмача - это зависимость от толмача. Понятно, что выгоднее самому язык освоить и иметь с этого некоторые преференции. А уж если хочешь как-то выдвинуться по службе или получить образование (доступное по сословному признаку, конечно), то тут без русского и других европейских языков никак не обойтись.

Вот таким нехитрым способом империя за 300 лет не только добилась значительных успехов в распространении русского языка - хотя такой цели не было, царю без разницы, как между собой балакает чёрный люд - но и обогатилась талантливыми выходцами разнообразного происхождения - вот они действительно русифицировались всерьёз. То есть, их потомки в буквальном смысле становились русскими, по вере и родному языку, часто совершенно утрачивая связь с обычаями и менталитетом предков.

Советская власть в целом унаследовала этот механизм непринудительной русификации - благо, трудно придумать нечто более действенное. Но ей надо было как-то изобразить в нашем человечьем общежитии процветание национальных культур. Процветание такое, которое бы народу в трудовом едином порыве не мешало сливаться в прогрессивную общность.

Для этого нет лучшего способа, как национальные языки в загончиках границ специально насаждать. Требовать обязательного процента национальных школ. Организовывать коллективы песни-пляски. Даже взращивать и вскармливать показательных национальных поэтов с переводом продуктов их творчества на русский. И всё это благорастворение пёстрых воздухов с привкусом маргинальности тщательно культивировалось. Столь тщательно, что вызывало обратную реакцию. Потому что потолок возможностей с национальным языком хоть и доходил до союзных столиц, но был очевидно ниже потолка с русским при равных способностях. Как в партийно-хозяйственной карьере, так и в научной, например. Научная статья, написанная на узбекском, становилась доступной сообществу коллег только в русском переводе, не говоря о прямых контактах.

Поэтому способных детей родители старались отдавать в русские школы при пустеющем в городах обязательном проценте национальных: зачем ребёнку жизни усложнять.

Собственно, это всё.
Никаких кандалов, батогов, насилия и даже запретов не понадобилось - они не работают. Работает только мотивация. Триста лет - и результат налицо.