Катынское преступление

В отличие от многих интернет-публикаций по данному вопросу эта статья написана не дилетантами-пропагандистами, а профессиональным историком Н.С. Лебедевой, ведущим российским специалистом по катынской проблеме .

Данная статья является главой из книги Белые пятна - чёрные пятна: Сложные вопросы в российско-польских отношениях / под общ.ред. А.В.Торкунова, А.Д.Ротфельда - М.: Аспект Пресс , 2010. Книга представляет собой совместный труд российских и польских историков, подводящий итоги работы российско-польской Группы по сложным вопросам.

В начале - о теме статьи (из справки, подготовленной Международным обществом Мемориал ):

Термин катынское преступление собирательный, он обозначает расстрел в апреле мае 1940 года почти 22 тысяч польских граждан, содержавшихся в разных лагерях и тюрьмах НКВД СССР:

14552 польских офицеров и полицейских, взятых в плен Красной Армией в сентябре 1939 года и содержавшихся в трех лагерях НКВД для военнопленных, в том числе

4421 узник Козельского лагеря (расстреляны и захоронены в Катынском лесу под Смоленском),

6311 узников Осташковского лагеря (расстреляны в Калинине и захоронены под Медным),

3820 узников Старобельского лагеря (расстреляны в Харькове и захоронены в Пятихатках);

7305 арестованных, содержавшихся в тюрьмах западных областей Украинской и Белорусской ССР (расстреляны, по-видимому, в Киеве, Харькове, Херсоне и Минске, возможно, и в других не установленных местах на территории БССР и УССР).

Катынь только одно из целого ряда мест расстрелов стала символом казни всех вышеперечисленных групп польских граждан, так как именно в Катынском лесу в 1943 году были впервые обнаружены захоронения убитых польских офицеров. На протяжении последующих 47 лет Катынь оставалась единственным достоверно известным местом захоронения жертв этой операции .

Данная проблема анализируется в десятках монографий и сборников документов. Ей посвящены сотни статей, тысячи заметок и информации. И все же до настоящего времени остается не до конца проясненным процесс принятия катынского решения и его реализации.

Кто был его инициатором Берия или Сталин? Чем они руководствовались при принятии рокового решения? Когда оно созрело? Как готовилась и проводилась операция по расстрелу польских офицеров, полицейских и узников тюрем?

Прояснить и уточнить эти вопросы, показать, как советское руководство в течение полувека пыталось отрицать свою ответственность за катынский расстрел и возлагало ее на нацистскую Германию, задача данного эссе.

7 сентября 1939 г. Сталин в беседе с генеральным секретарем Исполкома Коминтерна Георгием Димитровым охарактеризовал Польшу как фашистское государство, которое угнетает украинцев, белорусов, и подчеркнул: Уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если бы в результате разгрома Польши мы распространили социалистическую систему на новые территории и население!

Именно в этом рассуждении кроются глубинные причины будущего катынского решения. Страстно желая и добиваясь ликвидации Польши как независимого государства, Сталин стремился заблаговременно расправиться с теми, кто мог воспротивиться достижению этой цели, начать борьбу за возрождение своей страны.

Лидеры СССР с беспокойством следили за усилиями гитлеровцев склонить Варшаву к совместному походу против страны Советов. Когда же Польша связала себя тесными узами с Лондоном и Парижем, враждебность Сталина к ней лишь усилилась. В польском государстве увидели активного участника западной коалиции. Последняя же воспринималась Кремлем как сила, пытавшаяся воспрепятствовать разделу сфер влияния между СССР и Германией.

17 сентября, в день вторжения Красной армии на территорию Польши, председатель Совнаркома и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в выступлении по радио подчеркнул, что польское государство обанкротилось и перестало существовать. На следующий день было подписано советско-германское коммюнике, в котором прямо говорилось об общей задаче СССР и Германии в войне против Польши.

Она состояла в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенное распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования .

В подписанном 28 сентября в Москве Договоре о дружбе и границе между СССР и Германией государственное переустройство занятых областей, осуществлявшееся Германией и СССР, рассматривалось как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами .

В секретном протоколе была зафиксирована договоренность о содействии друг другу в борьбе против польской агитации, то есть в попытках поляков оказать сопротивление захватчикам и восстановить независимость своей страны.

С первых дней необъявленной войны сталинское руководство вплотную занялось проблемой польских военнопленных. Вопреки нормам международного права их передали из-под опеки армии в ведение органов внутренних дел.

18 сентября по решению Политбюро ЦК ВКП(б) конвойные войска НКВД СССР были переведены на положение военного времени ;

19 сентября приказом Берии было создано Управление по делам военнопленных. Его начальником стал майор Петр Сопруненко, комиссаром Семен Нехорошев.

С 17 сентября по 1 октября 1939 г. Красная армия захватила в плен почти четверть миллиона бойцов и командиров Войска Польского. 126 тыс. человек были отправлены в 8 стационарных лагерей для военнопленных, остальные находились на приемных пунктах или на пути к ним.

Но будучи не в состоянии обеспечить такое количество людей продовольствием, жильем, даже питьевой водой, сталинское руководство 3 октября решило распустить по домам рядовых и унтер-офицеров жителей присоединенных к СССР земель. В середине октября Политбюро санкционировало обмен с Германией тех же категорий военнослужащих уроженцев центральной Польши на выходцев из восточных воеводств. Однако около 25 тыс. солдат и подофицеров были задержаны в Ровенском лагере и лагерях Наркомата черной металлургии для строительства шоссе стратегического назначения и работы на шахтах Кривого Рога и Донбасса.

Около 15 тыс. офицеров, полицейских, тюремных работников, Служащих Корпуса охраны пограничья (КОП), осадников были размещены в Старобельском, Козельском и Осташковском лагерях.

3 октября Политбюро предоставило право Военным советам Украинского и Белорусского фронтов утверждать приговоры трибуналов к высшей мере наказания по контрреволюционным преступлениям гражданских лиц Западной Украины и Западной Белоруссии и военнослужащих бывший Польской армии .

Массовые аресты польских граждан проводили и 9 оперативно-чекистских групп, созданных по приказу Берии от 8 сентября в Киевском и Белорусском особых военных округах. Только одна из них уже к 28 сентября арестовала 1923 человека7. Активно помогали им и созданные советскими властями отряды рабочей гвардии.

Они вылавливали скрывавшихся в лесах офицеров, крупных землевладельцев и чиновников . Значительную часть... рабочегвардейцы убивали на месте... Таких Убийств заклятых врагов народа, совершенных в гневе народном в первые дни прихода Красной армии, было немало. Мы оправдываем их, мы на стороне тех, кто, выйдя из неволи, расправился со своим врагом , указывал секретарь Брестского обкома КП(б) Белоруссии Н.В. Киселев.

8 октября Берия направил особым отделениям лагерей для военнопленных директиву, в которой определялись их задачи по созданию агентурно-осведомительной сети, выявлению среди военнопленных контрреволюционных формирований и тех, кто служил в разведывательных и карательных органах, в полиции, тюрьмах, батальонах КОП, являлся членами военизированных организаций, политический партий и т.д.

В Старобельск, Козельск и Осташков вскоре были направлены работники из центрального аппарата НКВД СССР.

В Козельск 31 октября выехал один из ответственных сотрудников 5-го (разведывательного) отдела Главного управления госбезопасности (ГУГБ) Василий Зарубин, в Старобельск капитаны госбезопасности Борис Трофимов и сменивший его М. Ефимов, в Осташков капитан госбезопасности Антонов.

Они отправляли в Москву, на Лубянку и в Бутырки, военнопленных, зачастую даже без согласования с УПВ. Агентура, завербованная ими, сообщала о жизни лагеря, о тех, кто проявлял активность в религиозной и духовной жизни, вел просветительскую работу, поддерживал патриотические настроения своих товарищей.

Все это фиксировалось в следственных делах, который заводились особыми отделениями лагерей, наряду с учетными делами, оформлявшимися учетно-регистрационными отделениями. Об уроженцах восточных воеводств собирали сведения и органы НКВД по месту их жительства.

Практически каждого офицера и полицейского допрашивали, чаще всего ночью, проявляя завидную осведомленность о его биографии и связях. В Козельском лагере оперативники установили, что военнопленные выпускали нелегальные газеты Меркурий и Монитор , устраивали ежедневные выпуски устной газеты .

В Старобельском лагере была вскрыта антисоветская организация , использовавшая в своей якобы контрреволюционной деятельности создаваемые среди военнопленных культурно-просветительские кружки, кассы взаимопомощи, чтение лекций, в том числе таких, как экономика пчеловодства , психология плена и т.д.

Контрреволюционную организацию поспешили раскрыть и в Осташкове. Особисты и работники политотделений сообщали в Москву о росте антисоветских настроений среди пленных, о намерениях некоторых из них бежать из плена.

В целом материалы об агентурно-оперативной разработке офицеров и полицейских показали, что они не смирились с разделом Польши и были готовы бороться за восстановление независимости своей страны.

3 декабря 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило предложения Лаврентия Берии об аресте всех взятых на учет кадровых офицеров бывшей польской армии. Операция была проведена 10 декабря, причем лишь за этот день были арестовано 570 офицеров. 487 офицеров были захвачены оперативниками несколько ранее как члены контрреволюционных формирований .

4 декабря в Осташковский лагерь из Москвы была направлена новая следственная бригада во главе со старшим следователем следственной части ГУГБ НКВД СССР Степаном Белолипецким.

Ей было поручено оформить к концу января следственные дела и обвинительные заключения на весь осташковский контингент для представления их на Особое совещание (ОСО) НКВД СССР.

ОСО являлось органом с правом заочного (без участия подсудимого) рассмотрения дел. Оно могло приговаривать к заключению в исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ) на срок до 8 лет, а по ряду статей до 10 лет. Правом приговора к высшей мере наказания расстрелу до ноября 1941 г. ОСО не обладало.

31 декабря 1939 г. Берия издал директивы по передаче до конца января 1940 г. дел на весь контингент Осташковского лагеря Особому совещанию и проведению следствия по делам офицеров из Старобельского и Козельского лагерей.

В Осташков должен был выехать сам Сопруненко с большой группой работников центрального аппарата НКВД СССР, в Козельск заместитель начальника УПВ Иосиф Полухин, в Старобельск комиссар УПВ Нехорошев.

В Козельском и Старобельском лагерях следовало завершить следствие к концу января, уделив особое внимание настроениям военнопленных, выявив членов политических партий, работников Генштаба и т.д. Примечательно, что об Особом совещании речь шла только в приказе по Осташковскому лагерю.

К концу января значительная часть из оформленных в Осташковском лагере свыше 6 тыс. следственных дел была передана ОСО.

1 февраля 1940 г. Сопруненко и Белолипецкий сообщили по ВЧ Берии: Следствие [по] бывшим польским полицейским, содержащимся [в] Осташковском лагере, закончено, оформлено 6 тысяч 50 дел. Приступил [к] отправке дел [на] Особое совещание. Отправку закончим восьмого февраля. Необходимые для следствия мероприятия закончены .

К концу февраля 1940 г. Особое совещание уже рассмотрело 600 дел полицейских и вынесло им приговоры от 3 до 8 лет пребывания в ИТЛ на Камчатке.

В Москве было проведено совещание, на котором обсуждался вопрос о порядке отправки военнопленных из Осташковского лагеря в Северный дальневосточный лагерь. Один из участников совещания, начальник особого отделения Осташковского лагеря Григорий Корытов, докладывал о нем шефу Особого отдела Управления НКВД (УНКВД) по Калининской области Василию Павлову: Из представленных нами 6005 дел пока рассмотрены 600, сроки 3 5 8 лет (Камчатка), дальнейшее рассмотрение наркомом пока приостановлено. Но разговоры таковы, что в марте мы должны основательно разгрузиться и подготовляться к приемке финнов. Есть распоряжение наркома о заключении нескольких категорий военнопленных в местные тюрьмы. На этот счет у начальника Управления по К.О. [т.е. УНКВД по Калининской области Н.Л.] есть директива от 29.11.40 за № 25/1869, с которой прошу ознакомиться .

Упомянутая Корытовым директива это распоряжение УПВ от 23 февраля относительно порядка выполнения приказа по НКВД СССР от 22 февраля о переводе в тюрьмы содержавшихся в лагерях для военнопленных тюремщиков, разведчиков, провокаторов, осадников, судебных работников, помещиков, торговцев и крупных собственников 15.

Инициатором разгрузки Старобельского и Козельского лагерей выступил Петр Сопруненко.

20 февраля он обратился к Берии с предложением распустить по домам около 300 человек инвалидов, тяжело больных, отставников старше 60 лет и 400 500 офицеров запаса, жителей присоединенных к СССР территорий (агрономов, учителей, инженеров, врачей), на которых не было компрометирующих материалов.

В то же время начальник УПВ испрашивал у наркома разрешение оформить дела для рассмотрения на Особом совещании на офицеров КОПа (Корпус охраны пограничной), судейско-прокурорских работников, помещиков, актив партии ПОВ и Стрелец , офицеров 2-го отдела бывшего польглавштаба, офицеров информации (около 400 человек) . На записке Сопруненко резолюция Берии: Тов. Меркулов. Пер[еговори]те со мной. Л. Б[ерия]. 20. II. 16.

После разговора Берии со своим первым заместителем и начальником ГУГБ Всеволодом Меркуловым 22 февраля последний подписал директиву, в которой говорилось: По распоряжению народного комиссара внутренних дел тов. Берии предлагаю всех содержащихся в Старобельском, Козельском и Осташковском лагерях НКВД бывших тюремщиков, разведчиков, провокаторов, осадников, судебных работников, помещиков, торговцев и крупных собственников перевести в тюрьмы, перечислив их за органами НКВД. Все имеющиеся на них материалы передать в следственные части УНКВД для ведения следствия. О порядке дальнейшего направления этих дел указания будут даны дополнительно. О количестве переданных арестованных донесите .

Что примечательно в этом документе? Он касался лишь относительно небольшой части военнопленных Старобельского и Козельского лагерей. Основную массу польских офицеров, во всяком случае до 22 февраля, руководство НКВД не намеревалось репрессировать.

В директиве от 22 февраля не фигурировало Особое совещание, которому Сопруненко предлагал передать на рассмотрение дела части польских офицеров в своем письме Берии от 20 февраля.

Это свидетельствует о том, что нарком еще не пришел к окончательному решению, какой орган будет рассматривать дела переводимых в тюрьмы поляков.

Видимо, получив предложения Сопруненко и издав директиву от 22 февраля, Берия решил испросить указаний у Сталина, какие меры следовало принять в отношении переводимых в тюрьмы военнопленных. От этого зависел и выбор органа, который должен был рассматривать дела арестованных.

Из письма Корытова к Павлову, написанному не ранее 29 февраля, явствует, что Берия приостановил рассмотрение дел осташковских военнопленных Особым совещанием, хотя оно уже вынесло 600 приговоров. Эта приостановка могла произойти лишь после 20 февраля.

В письме Корытова чрезвычайно важна и ссылка на то, что окончательная разгрузка Осташковского лагеря была связана напрямую с необходимостью принять военнопленных финнов. Еще 1 декабря 1939 г., на следующий день после нападения СССР на Финляндию, Берия приказал начальникам резервных лагерей Грязовецкого, Юхновского, Южского, Путивльского, Козельшанского подготовиться к поступлению большого количества финских военнопленных.

В январе от руководства этих лагерей потребовали сведения о наличии жилых помещений, о максимальном количестве людей, которые они могут разместить. Были приняты энергичные меры и для создания дополнительных лагерей для военнопленных (Темниковский, Тайшетский и др.).

21 февраля Сопруненко подписал справку для руководства НКВД о готовности лагерей к приему около 25 тыс. военнопленных финнов. Письмо Корытова подтвердило, что, отдавая 31 декабря приказ о срочном оформлении дел на весь осташковский контингент для рассмотрения их на ОСО, Берия намеревался освободить для финнов самый большой и хорошо обустроенный лагерь для военнопленных.

Но дело было конечно же не только и даже не столько в разгрузке от поляков одного трех лагерей. Исключение 14 декабря 1939 г. по настоянию Англии и Франции при активном участии правительства Владислава Сикорского Советского Союза из Лиги наций в огромной мере усилило антизападные и антипольские чувства Сталина.

После принятия Верховным союзным советом решения направить в Финляндию экспедиционный корпус польское правительство стало добиваться включения в него своего воинского соединения.

24 января 1940 г. Сикорский заявил на заседании Совета министров, что посылка корпуса в Финляндию вовлечет Францию и Великобританию в фактическую войну с Россией, что для нас весьма желательно .

О необходимости ориентироваться на разгром России в момент, когда союзники объявят ей войну, говорил и министр иностранных дел Польши Аугуст Залеский. О том, что в английском правительстве серьезно усилились тенденции к вмешательству в советско-финляндский конфликт, что оно готово действовать, не останавливаясь перед риском разрыва отношений и даже вооруженного конфликта , сообщал в Москву полпред Иван Майский.

Французско-британская концепция вооруженного выступления против СССР в период советско-финской войны была тесно связана с идеей нанести удар Советскому Союзу по его залежам нефти в районе Каспийского моря. Эти планы разрабатывались в первые месяцы 1940 г.

19 января Франция представила на заседании Верховного совета союзнических держав в Париже конкретный проект нападения на СССР в районе Кавказа и Каспийского моря.

Верховный совет обсуждал его еще в феврале, а также в последний раз 22 марта 1940 г. План предусматривал интенсивные бомбардировки нефтяных месторождений на Каспийском море.

Вплоть до мая политическое и военное руководство в Париже и Лондоне рассматривало проект нападения на СССР с юга в разных вариантах. Окончательно этот план оставили лишь в мае 1940 г., после начала германского наступления на Францию.

При этом известно, что Сталин знал о готовившихся планах.

Даже после того, как был заключен мирный договор с Финляндией, война с западными державами все еще не исключалась сталинским руководством, намеревавшимся вскоре осуществить присоединение к СССР Латвии, Литвы и Эстонии.

Соответствующая информация, поступавшая в Кремль как по дипломатическим, так и по разведывательным каналам, лишь укрепляла ненависть Сталина к польским офицерам.

В случае возможной войны западных стран против СССР они, по его мнению, могли стать пятой колонной. Сталин никогда не забывал о роли восставших военнопленных чехов в гражданской войне в Советской России в 1918 1920 гг.

Зимняя война отразилась и на взаимоотношениях Германии и СССР. Гитлеровское руководство поняло, что боеспособность Красной армии весьма низка, следовательно, можно начать подготовку к нападению на СССР.

Первая переброска германских войск к западным границам СССР была зафиксирована советскими разведывательными службами в середине февраля 1940 г.22. Слабость Красной армии способствовала и некоторому оживлению польского подполья, получавшего инструкции от правительства Сикорского23.

Все эти обстоятельства побудили сталинское руководство принять меры по усилению безопасности приграничных районов западных областей Украинской и Белорусской ССР. Очистить эти территории от неблагонадежных элементов было важно и в связи с предстоявшими в конце марта 1940 г. выборами в Верховный совет СССР.

Таким образом, и обстановка на международной арене, и внутренняя ситуация в Западной Украине и Западной Белоруссии вновь привлекли в конце февраля начале марта внимание Кремля к проблеме польских военнопленных (офицеров и полицейских) и узников тюрем.

Совершенно очевидно, что в двадцатых числах февраля у Берии, по-видимому, созрела какая-то идея, касающаяся участи всего контингента трех спецлагерей для военнопленных, которая требовала обсуждения со Сталиным.

Но встретившись со Сталиным 29 февраля, Берия вряд ли осмелился бы прямо предложить хозяину расстрелять всех польских офицеров, полицейских и узников тюрем. Не исключено, что он подвел его к этому варианту, но сформулировал решение скорее всего сам Сталин.

26 февраля Сопруненко по распоряжению наркома внутренних дел предписывает начальникам Козельского и Старобельского лагерей в срочном порядке сообщить сведения о контингенте военнопленных. Одновременно предлагалось прислать в УПВ дополнения к опросным листам, позволявшие лучше представить служебное положение офицеров, знание ими иностранных языков, пребывание их за границей и наличие у них родственников в СССР. Для выполнения этой работы следовало мобилизовать всех годных работников лагеря .

27 28 февраля в УПВ поступают подробные сведения о военнопленных Старобельского, Козельского и Осташковского лагерей. В Козельск вновь прибыл Василий Зарубин.

27 февраля УПВ приказывает ему и начальнику лагеря Василию Королеву срочно выслать нарочным в Москву по 4-5 заполненных учетных и следственных дел. Сопруненко и Берия были прекрасно знакомы с такого рода материалами. Для них они не представляли интереса. Скорее всего их намеревались показать Сталину.

Судьба польских военнопленных офицеров и полицейских решается параллельно с определением участи узников тюрем западных областей УССР и БССР и семей всех репрессированных как военнопленных, так и заключенных тюрем.

2 марта 1940 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утверждает предложение Лаврентия Берии и Никиты Хрущева Об охране госграницы в западных областях УССР и БССР .

Наряду с отселением жителей из 800-метровой пограничной полосы было решено депортировать в Казахстан на 10 лет все семьи репрессированных и находившихся в лагерях для военнопленных польских офицеров, полицейских, тюремщиков, жандармов, разведчиков, помещиков, фабрикантов, крупных чиновников (всего 22 25 тыс. семей).

Наиболее злостных лиц из числа выселяемых предписывалось арестовывать и передавать их дела Особому совещанию.

Дома и квартиры депортируемых должны были использоваться для расселения в них военнослужащих РККА, партийно-советских работников, командированных в западные области УССР и БССР людей.

Беженцы, как правило, еврейской национальности, которые заявляли о своем желании вернуться в центральную Польшу, но не были приняты германской стороной, подлежали выселению в северные районы СССР для использования на лесоразработках и других работах.

Идентичное решение принял в этот день и Совет народных комиссаров СССР.

Нетрудно представить себе реакцию нескольких тысяч офицеров и полицейских, если бы им стало известно об участи их семей, сосланных в безводные степи Казахстана.

С другой стороны, если бы родные узнали о расправе с мужьями, сыновьями и братьями, они стали бы активными участниками подпольной борьбы со сталинским режимом в западных областях УССР и БССР.

Поэтому синхронная расправа с военнопленными (офицерами и полицейскими), заключенными тюрем и их семьями абсолютно логична для менталитета и методов борьбы сталинского руководства. Расстреливая советских людей видных партийных и комсомольских деятелей, военачальников, ответственных хозяйственников и чиновников, оно всегда отправляло в лагеря ГУЛАГа или в ссылку и членов их семей.