29 февраля 2016, 16:00
История превратила царских дочерей в персонажей сказки. Какими они были на самом деле?
История превратила царских дочерей в персонажей сказки. Какими они были на самом деле?
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были некомпетентный царь и несчастная (в некоторых вариантах злая , безумная , гадкая и т. д.) царица. Они хотели наследника, а рождались у них только дочери. И вот, отчаявшись, решили они обратиться к колдуну. Был он типом неотесанным и похотливым , но их желание все-таки исполнил. В честь новорожденного устроили салют из 301 залпа (девочкам полагался всего 101), и вся страна возликовала. Однако никто не знал, что маленький царевич смертельно болен. В его крови гнездилась королевская хворь, и его могла убить даже ссадина на коленке.
Доктора ничего не могли с этим поделать, и лишь колдун, ненавидимый всей страной, был способен отвести от малыша смерть. Как видите, царское семейство попало в серьезный переплет. Долгое время ничего не происходило (ну кроме обычных войн, погромов и убийств), пока однажды в австрийского эрцгерцога не прилетела пуля.
Мир охватила война, и наше царство не осталось в стороне. Колдун предсказал, что страну ждут горе... стрaдaния без концa... ни единой звезды... море слез , бросил свое колдовство и запил. Потом сказочное семейство взяли в заложники, и в итоге всех расстреляли.
Судя по всему, Хелен Раппапорт (Helen Rappaport) никак не отпустит история семьи последнего российского императора. Британская актриса, ушедшая в историки, уже уделила внимание финальной и самой тяжелой части этого сюжета в своей предыдущей книге Екатеринбург: Последние дни Романовых (Ekaterinburg: The Last Days of the Romanovs).
В предисловии к новой книге Сестры Романовы (The Romanov Sisters), она пишет, что больше не собирается возвращаться к этим кровавым моментам. Какое разочарование! Нам приходится читать о грудном вскармливании, няньках, вечерах, проведенных за вязанием, милых детских фразочках, подростковых истериках, учителях и ухажерах и никаких ужасов в конце. К счастью, никто не мешает нам предчувствовать ужасы а для этого книга предоставляет массу возможностей.
Жизнь сестер с самого начала была пронизана безысходностью. Конец этой истории просто не может не быть печальным. Пожалуй, к последним страницам книги отсутствие подробностей о нем даже воспринимается с облегчением.
Своей книгой Раппапорт попыталась исправить одну несправедливость. История навеки объединила сестер Романовых, превратив их в четырех одинаковых сказочных принцесс, пририсовала им нимбы и запихнула их в иконостас. Не худшая судьба, но есть в этом нечто неуважительное. Раппапорт поставила себе целью вновь оживить образы девушек.
Она хотела вернуть им их жизни, а жизни эти, хоть и были короткими, тянулись медленно и ровно, чередой однообразных дней и однообразных страниц. Фактически, воскрешая сестер, автор убивает книгу, делая ее скучной. Я пожаловалась на эту скуку своему деду, родившемуся через шесть лет после убийства Романовых, когда их царство уже успело, как предсказывал колдун, утонуть в крови . Это так нудно, возмущалась я. Девочки моются, играют в прятки, пьют чай, болеют корью, любят друг друга такая муть! Дедушка некоторое время помолчал, а потом сказал: Да, но ведь так они и жили .
Раппапорт собиралась вернуть каждой из сестер индивидуальность, однако это оказалось не так просто сделать. Для их матери Александры все они были девочками . Сами сестры называли себя коллективным именем ОТМА (Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия). Для внешнего мира они были четырьмя великими княжнами, всегда одними и теми же четыре легких платья, четыре летние шляпки . Александра с детства одевала своих дочерей в своеобразную неофициальную форму сочетающихся цветов, составляя из них две пары старшую пару и младшую пару , по ее собственному выражению . Получилось так не случайно. Старшая пара выглядела классическими принцессами высокими, статными грациозными. Младшие были ниже, полнее, нескладнее, но это компенсировалось обаянием.
Раппапорт в итоге сумела сделать каждую из сестер особенной. Ольга, старшая, самая впечатлительная и чувствительная . Изрядную часть книги она томится то по одному, то по другому загорелому офицеру с роскошными усами . По словам одного французского журналиста в ней есть некая мистическая чистота . Татьяна, вторая по возрасту, отличилась во время войны. Она работала в военных госпиталях и продемонстрировала большое трудолюбие и хорошие навыки сестры милосердия.
Вдобавок она очень красива и потрясающе выглядит на фотографиях. При этом она, чрезмерно осторожна и скрытна. Недаром ее мать учила дочерей: демонстрировать, что что-то не так, можно только тогда, когда кто-нибудь умирает . Если за перевязкой ран нужно обращаться к Татьяне, то душевную боль лучше врачует Мария.
Может быть, она не самая умная , зато добрая и стойкая. Она сполна наделена той русской простотой, которой нет у ее сестер . И самая младшая озорная Анастасия, по прозвищу швыбзик , что по-немецки значит маленькая проказница . Играя лютой сибирской зимой в домашних спектаклях, она дала своей опечаленной матери возможность в последний раз в жизни посмеяться от всего сердца . Для книги особенно важно, что ее письма действительно интересно читать.
Сестры никогда не возражали против того, что их воспринимали как единое целое. Они проводили вместе все время и хотели, чтобы так и было дальше. Все и всегда считали их очаровательными. Единственным исключением стала поездка всей семьей в Румынию, когда Ольгу хотели выдать за принца Кароля. Там их лица сочли уродливыми как у крестьянок : они специально постарались загореть как можно сильнее, чтобы Кароль ни в кого из них не влюбился .
Ольга не собиралась выходить за иностранного принца. Я не хочу покидать Россию, говорила она . Я русская и хочу остаться русской . Однако что сестры знали о России на самом деле? Большую часть жизни они провели во дворцах и на яхтах, а потом семья оказалась под арестом. К тому же их мать навязывала им практически монашеский образ жизни (очень увлекательно!).
За вычетом пары случаев Раппапорт старается воздерживаться от критики Романовых-родителей. Это непросто, но, наверное, правильно. Критика подразумевает наличие другого выбора, в то время как перед нами история о беспомощности перед лицом рока. На кону стояло слишком многое, и неудивительно, что в итоге Романовы прониклись фатализмом.
Они чувствовали себя узниками задолго до того, как оказались в заключении. Их постепенно, с садистской медлительностью лишали всего, что приносило им радость, условия, в которых они жили становились все хуже, но никто из них не сопротивлялся. Семья переносит все крайне хладнокровно и мужественно, писал советник Николая князь Василий Долгоруков. Видимо, они легко привыкают к обстановке, по крайней мере, делают вид, и не жалуются после всей бывшей роскоши . Существует множество свидетельств, говорящих о терпеливости, спокойствии и жутковатой пассивности Романовых.
За день до их убийства, профсоюз направил четырех женщин убираться в Ипатьевском доме. (Есть что-то очень русское в том, что это было сделано именно за день до.) Хотя говорить с царской семьей уборщицам было запрещено, они переглядывались и работали вместе девушки охотно помогали мыть полы.
Женщин глубоко тронуло смирение , с которым великие княжны принимали положение дел. Несколькими месяцами раньше девушки помогали отцу чистить во дворе снег, и Мария с трудом справлялась со сломанной лопатой. Пожалуй, именно в этом и заключается мораль всей истории: не стоит рождаться в неподходящее время в неподходящем месте но если уж так получилось, не молчи, когда твоя лопата ломается.