«Мясничество» советской стратегии

22 августа 2015, 11:00
Это объясняется только стремлением СССР захватить как можно больше земель Восточной Европы под власть коммунистов, пока туда не пришли американцы и англичане или, чего доброго, не укрепились демократические силы антифашистского Сопротивления.

Нам до сих пор твердят об авантюризме, несбыточности гитлеровских планов, которые привели немцев к воротам Москвы, позволили им на три с половиной года окружить Ленинград, захватить большую часть Сталинграда.

Но что тогда говорить с военной точки зрения об этих планах кремлёвского диктатора, очевидно не имевших никакого отношения к реальности?

Они поднимали дух?

Но ведь в этом был и ненужный риск в случае совсем плохой обстановки воспоминание о невыполненном обещании могло сыграть самую негативную роль.

А ведь и чисто военные планы советской Ставки ВГК, когда дело перешло уже от спорадических попыток к планомерному стратегическому наступлению, давали сбои с окончательным выполнением не реже, чем у немцев.

Возьмём, например, планы на зимнюю кампанию 1942-1943 гг., коими, после Сталинграда, предписывалось овладеть Правобережной Украиной, всеми Центральными областями РСФСР, Восточной Белоруссией, и к началу весенней распутицы выйти на рубеж Нарва Псков Витебск Орша Могилёв Гомель Чернигов Кременчуг Днепропетровск Мелитополь.

Увы, некоторых из этих пунктов советские войска достигли только летом 1944 года...

Ну и что? возразят мне.

У нас были неисчерпаемые ресурсы, да и помощь союзников накапливалась.

Нам было некуда торопиться, время играло на СССР.

Если бы это действительно в полной мере было так, то не требовалось проводить столько подготовленных наспех и обречённых на неудачу наступлений как раз в это время.

Что же касается людских ресурсов, то мы приводили в предыдущей статье цикла подсчёты, согласно которым до лета 1944 года Вермахт нёс среднесуточные потери в четыре раза ниже, чем РККА, и мог, при продолжении той же тенденции, выиграть у СССР войну на истощение людских ресурсов.

Во время операций в Правобережной Украине в январе-мае 1944 года безвозвратные потери советских фронтов составили более 288 тысяч бойцов, немецкие 93 тысячи.

Если же вычесть отсюда две крупные группировки, почти целиком взятые советскими войсками в плен в тех операциях под Корсунь-Шевченковским и в Крыму, то убитыми немцы (вместе с румынами) потеряли там всего лишь 21 тысячу.

Летом 1944 года во время мощного наступления советских войск в Белоруссии эта неприятная тенденция смягчилась, но всё равно не стала благоприятной.

С 23 июня по 29 августа 1944 года в ходе операции погибли 178,5 тысяч бойцов.

Вермахт безвозвратно лишился в результате этого сражения 255 тысяч человек, однако свыше 200 тысяч из них составили пленные; следовательно, погибших у немцев и тут было в 3 с лишним раза меньше, чем у нас.

Авантюризм и мясничество советской стратегии, особенно когда дело уже явно шло к победоносному окончанию войны, можно объяснить только одной причиной: стремлением захватить как можно больше земель Восточной Европы под власть коммунистов, пока туда не пришли американцы и англичане или, чего доброго, не укрепились демократические силы антифашистского Сопротивления.