Преступление красной армии в 1944-945 гг

25 мая 2018, 13:12
Красная Армия во время Великой Отечественной войны никаких преступлений не совершала.

Если отдельные красноармейцы и совершали уголовные преступления, то это были единичные случаи, а не система. Утверждения о массовых убийствах, изнасилованиях и грабежах, совершавшихся красноармейцами в Германии и других европейских странах, – плод геббельсовской пропаганды, а повторение этих пропагандистских утверждений сегодня – результат русофобии.

Как было на самом деле

Преступления Красной Армии – это в первую очередь массовые изнасилования, убийства, грабежи мирного населения Германии, Австрии, Венгрии, Польши, Чехословакии, Сербии, стран Балтии. Документов об осуждении красноармейцев за такого рода преступления почти нет или они не опубликованы. Хотя известно, что некоторые мародеры и насильники расстреливались без суда.

Основная масса свидетельств – это материалы расследований, которые германские власти провели в нескольких городах Восточной Пруссии и в нижнесилезском городе Лаубане, материалы расследований венгерских властей в нескольких городах Венгрии, а также воспоминания многочисленных выживших жертв, равно как и дневники и воспоминания тех советских солдат и офицеров, которые были свидетелями этих преступлений. Идут споры о том, сколько людей было убито и изнасиловано красноармейцами (среди них были и офицеры). Но даже самые минимальные оценки указывают на десятки тысяч убитых и сотни тысяч изнасилованных. Справедливости ради надо отметить, что наши союзники по антигитлеровской коалиции в этом отношении тоже были не без греха. Особенно отличались по части изнасилований и грабежей солдаты французских колониальных частей – сенегальцы и марокканцы. При этом их страны никогда не были оккупированы войсками Оси. И в американской армии было вынесено более 60 смертных приговоров за убийства и изнасилования гражданского населения. Но все-таки преступлений против мирных жителей западные союзники совершили на порядок меньше, чем Красная Армия. Недаром весной 1945 года миллионы германских беженцев бежали в западные зоны оккупации, а вот встречного потока не наблюдалось.

Сохранились и некоторые свидетельства, исходящие от союзников Сталина в Восточной Европе. В октябре 1944 года советские солдаты в Сербии изнасиловали 121 женщину и 111 из них убили, а также совершили 1204 грабежа. В связи с этим в Москву от Тито отправилась делегация, в составе которой был и будущий известный диссидент, а тогда партизанский генерал Милован Джилас. По его воспоминаниям, утверждения членов делегации о том, что Красная Армия грабит, убивает и насилует, тогда как британские военнослужащие, представители буржуазной армии, находящиеся на территории Югославии, ничего подобного не делают, не нашли понимания у Сталина. Он обвинил Джиласа и его товарищей в оскорблении Красной Армии и снисходительно заметил, что солдаты, прошедшие с боями от Сталинграда до Балкан, должны иметь возможность расслабиться, а Красная Армия очень хорошо бьет немцев (Джилас М. Лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992. С. 310-311, 320-321.) А ведь сербы никогда не воевали на советской территории, и советским солдатам им не за то было мстить.

Насчет того, что творилось в октябре – ноябре 1944 года и в 1945 году в Восточной Пруссии, да и в других частях Германии, занимаемых Красной Армией, сохранилось немало ярких и достоверных свидетельств. Александр Солженицын, в начале 1945 года сражавшийся в Восточной Пруссии, вспоминал:

“Три недели уже война шла в Германии, и все мы хорошо знали: окажись девушки немки – их можно было изнасиловать, следом расстрелять, и это было бы почти боевое отличие; окажись они польки или наши угнанные русачки – их можно было бы во всяком случае гонять голыми по огороду и хлопать по ляжкам – забавная шутка, не больше». (Архипелаг ГУЛАГ. Т. 1. Ч. 1. Глава 1. Арест)

А вот что пишет в своих мемуарах художник Леонид Рабичев:

“На повозках и машинах, пешком старики, женщины, дети, большие патриархальные семьи медленно по всем дорогам и магистралям страны уходили на запад.

Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и девочек.

Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами.

Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует – нет, скорее, регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали. Нет, не круговая порука, и вовсе не месть проклятым оккупантам – этот адский смертельный групповой секс. Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и жестокая логика обезумевшей толпы…

А полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков.

– Кончай! По машинам!

А сзади уже следующее подразделение…

Полковник-регулировщик? Достаточно было одной команды? Но ведь по этому же шоссе проезжал на своем виллисе и командующий Третьим Белорусским фронтом генерал армии Черняховский. Видел, видел он все это, заходил в дома, где на постелях лежали женщины с бутылками? Достаточно было одной команды? Так на ком же было больше вины: на солдате из шеренги, на майоре-регулировщике, на смеющихся полковниках и генералах, на наблюдающем мне, на всех тех, кто говорил, что “война все спишет”?…

Сумасшедшая мысль мучает меня – Сталин вызывает Черняховского и шепотом говорит ему: – А не уничтожить ли нам всех этих восточнопрусских империалистов на корню, территория эта по международным договорам будет нашей, советской? И Черняховский – Сталину: – Будет сделано, товарищ генеральный секретарь!” (Рабичев Л.Н. Война все спишет //Знамя, 2005, № 2)

Известный писатель и правозащитник Лев Копелев, будучи майором, был арестован в Восточной Пруссии в 1945 году за призыв к гуманному отношению к немецкому населению. Позднее он писал в мемуарах:

“Почему среди наших солдат оказалось столько бандитов, которые скопом насиловали женщин, девочек, распластанных на снегу, в подворотнях, убивали безоружных, крушили все, что могли, гадили, жгли. И разрушали бессмысленно, лишь бы разрушить”. (Лев Копелев. Хранить вечно. М., Терра, 2004. С. 12).

В пригороде Кенигсберга Метгетене, занятом Красной армией 29 января 1945 года, и затем отбитого немецкими войсками, ординарец Карл Август Кнорр увидел на площади растерзанные тела двух девушек, которые, судя по всему, были привязаны ногами к двум танкам и разорваны пополам. Неподалеку был найден дом, из которого были вывезены около 70 женщин, половина из которых сошла с ума, поскольку, каждую из них насиловали в течение дня несколько десятков раз. А капитан Герман Зоммер позади одного из домов нашел трупы раздетых женщин и детей. Головы детей были раздроблены тяжелым предметом, а самые маленькие из них были заколоты штыками. (Klonovsky, Michael. Preußen zahlt die Zeche // FOCUS Magazin, Nr. 7, 15.02.2005)

В феврале 1945 года коммунисты местечка Кобанья (или, правильнее, Кебанья; сейчас это 10-й район Будапешта) приняли обращение к советскому командованию:

“В течение десятилетий трудящиеся всего мира смотрели на Москву так же, как неграмотные трудящиеся смотрели на Христа. Именно оттуда они ожидали освобождения от фашистского варварства. После долгих и мучительных гонений пришла славная и долгожданная Красная Армия, но какой же она оказалась!

Кобанью Красная Армия освободила 2 января после упорной борьбы за каждый дом, и оставила после себя разруху и опустошение. И это не потому, что среди обломков мебели в домах людей, которые десятилетиями были рабами, можно было найти фашистов. Среди трудящихся в Кобанье очень мало тех, кто симпатизирует немцам, а большинство ненавидит нацистов. Но вдруг – взрыв сумасшедшей, неистовой ненависти. Пьяные солдаты насиловали матерей на глазах их детей и мужей. Девочек в возрасте 12 лет отбирали у их отцов и матерей и насиловали группы по 10-15 солдат, среди которых было немало больных венерическими болезнями. После первой группы приходили другие, которые следовали примеру предшественников. Несколько наших товарищей были убиты, когда пытались защитить своих жен и дочерей…

Ситуация на фабриках ужасная. Русские офицеры создали невыносимые условия для работы, игнорируя рабочие комитеты, в которых много коммунистов. Рабочие трудятся за 3 пенге в час на пустой желудок, лишь один раз в день имея возможность пообедать горохом или фасолью… К бывшим фашистским управляющим относятся с гораздо большим уважением, чем к рабочим комитетам, поскольку управляющие поставляют русским офицерам женщин… Мародерство русских солдат продолжается до сих пор… Мы знаем, что самые разумные представители армии – это коммунисты, но когда мы обращаемся к ним за помощью, они приходят в раж и грозятся застрелить нас, заявляя: “А что вы делали в Советском Союзе? Вы разве что не насиловали наших жен на наших глазах, но зато вы убивали их вместе с детьми, сжигали наши деревни и разрушали до основания наши города”. Мы знаем, что венгерский капитализм совершил свои собственные садистские жестокости… Но мы не понимаем, почему солдат из Сибири говорит нечто подобное… в то время когда фашистские атаки никогда не достигали даже Урала, мечты германских фашистов, а уж тем более Сибири…

Нехорошо превозносить Красную Армию на плакатах, в партии, на фабриках и где-либо еще, в то время как людей, переживших тиранию Салаши, теперь гонят по дорогам как скот русские солдаты, оставляя позади мертвые тела…

Товарищей, посланных на село для осуществления распределения земли, крестьяне засыпали вопросами: какой нам прок от этой земли, если пахать нам ее нечем. Наших лошадей забрали русские. Они же не могут пахать собственными носами. Если такие вещи будут прекращены, это нейтрализует всю вражескую пропаганду, и венгерские трудящиеся будут относиться к русским солдатам как к богам”. (Ungvary, Krisztian. Battle for Budapest. One Hundred Days in World War II. Transl. from Hungarian. London: I.B.Tauris & Co Ltd, 2003. P. 287.)

Из этого документа явствует, что не месть была причиной насилий, поскольку в Венгрию пришли не те солдаты, чьи родные могли пострадать от действий венгерской армии в СССР.

И уж точно некому и не за что было мстить советским солдата в Маньчжурии и Северной Корее, которые они заняли в августе – сентябре 1945 года, напав на Японию. О преступлениях Красной Армии здесь сохранились свидетельства западных представителей, побывавших на территориях, занятых советскими войсками. Убивали, насиловали и грабили прежде всего жившее в Северо-Восточном Китае японское гражданское население. С японскими колонистами расправлялись и китайцы, натерпевшиеся в годы японской оккупации. Но красноармейцы были более жестокими. По воспоминаниям одного из уцелевших японцев, “если ты натыкался на маньчжуров (китайцев), то они отбирали у тебя все. Но самыми ужасными были красноармейцы. Они убивали японцев просто ради того, чтобы убить. Я видел много трупов, проткнутых штыками. Горы и горы тел…”

14 августа около станции Гегенмяо в Маньчжурии красноармейцы убили около 1000 японских беженцев из задержанного там эшелона. Всего же, по японским оценкам, красноармейцы убили в Маньчжурии около 11 тыс. мирных японских граждан. А 22 августа, уже после капитуляции, советские подводные лодки Л-12 и Л-19 потопили транспорты “Тайто-мару”, “Огасавара-мару” и “Синко-мару-2” с беженцами с Сахалина. Погибло более 1700 человек. На обратном пути на Сахалин затонула и Л-19. Японские корабли шли с зажженными огнями, руководствуясь инструкцией американского командования, согласно которой японские суда с зажженными огнями американские подлодки атаковать не будут. Но советским подводникам американская инструкция не указ.

Не только японские беженцы становились жертвами Красной Армии. Досталось и китайцам. Начальник американской миссии, прибывшей в Шеньян (Мукден) для репатриации американских пленных, докладывал: “Русские превзошли китайцев в грабежах, мародерстве и изнасилованиях. Женщин насилуют на автобусных остановках, железнодорожных вокзалах и иногда прямо на улицах. Ходят слухи, что местным властям предписано поставлять определенное число женщин советскому командованию каждую ночь. В результате, женщины бреются наголо, замазывают лица чернилами и накладывают повязки, чтобы выглядеть как можно менее привлекательными… Красноармейцы занимаются только грабежами и убийствами. И они грабят не только японцев. Некоторые солдаты носят сразу десяток наручных часов… Среди советских военных мне довелось встретить и приличных людей, но таких – один из десяти”.

А американский военно-морской атташе при правительстве Чан Кайши, побывав в Маньчжурии, вспоминал, что “русские солдаты врывались в дома и забирали себе все, кроме мебели. Затем подъезжал военный грузовик и увозил мебель. Советские офицеры обычно не обращали внимания на грабежи, учиняемые их подчиненными, а нередко и сами участвовали в них”.

В китайском городе Пинчуан, по свидетельствам местных жителей, “советские солдаты отнимают у людей наручные часы и расстреливают тех, кто отказывается подчиниться грабежу. Красная Армия требует от крестьян женщин. Красноармейцы расстреляли крестьянина и двух рабочих, которые не смогли найти им женщин для удовлетворения похоти”. Даже китайские коммунисты протестовали по поводу того, что “Красная Армия занимается вещами, не подобающими пролетарской армии, в том числе, изнасилованиями и экспроприацией продовольственных запасов у крестьян”. (См.: Spector, Ronald H. In the Ruins of Empire: The Japanese Surrender and the Battle for Postwar Asia. N.Y.: Random house, 2008. P. 34-35, 144-145.)

Разумеется, ни о каком чувстве мести по отношению к японцам и тем более китайцам не могло быть и речи. Главные причины преступлений были те же, что и в Европе: озлобление в связи с тем, что командование использует солдат как пушечное мясо, и необходимость выместить злость на ком-то беззащитном, а также ненависть к той относительно зажиточной жизни, которой живут люди за границей.