Российская империя глазами американца

Генеральный директор международного информационного агенства Associated Press Мелвилл Стоун несколько раз посещал Россию в течение 1905 года и по итогам поездки написал статью для Evening Star, в которой рассказывает о том, чем принципиально Россия и россияне отличаются от западных стран.

Американцу или англичанину, никогда не имевшему дела с «русскими», очень трудно понять текущую ситуацию на России.

Тому, кто живет в стране, где 90 процентов населения читают газеты и всегда находятся в курсе происходящего в мире, невозможно представить себе действительность страны, в которой 90 процентов населения не умеют ни читать, ни писать и не имеют никакого интереса к общественной жизни!

Сегодня среди 140 миллионов россиян 126 миллионов абсолютно безграмотны и невежественны в политике. Как следствие, они не имеют никакого влияния на ситуацию в стране.

Однажды, незадолго до начала войны с Японией, я шутливо предложил царю начать некоторые преобразования в российской форме правления. Он ответил откровенно и с глубокой уверенностью в своих словах:

«Вы говорите, что есть вещи, которые можно было бы улучшить. Но вы не знаете наших условий. Проблем, с которыми сталкивается наше правительство, нет ни в одной стране мира. Если я скажу вам, что 126 миллионов из 140 наших граждан безграмотны, что большинство из них только отошли от варварства, тогда вы сможете представить некоторые наши трудности. Мы опытным путем определили, что если взять молодого юношу из простой семьи и отправить его в университет, обучить его, то это совершенно не дает уверенности, что он сможет применить свои знания, начать зарабатывать с их помощью. Он становится несчастным, недовольным и подается в революционеры. Поэтому мы приняли план, который, на наш взгляд, лучше. Каждый год мы набираем в армию как можно больше молодых людей. Не ради войны, ведь все знают, я стремлюсь к миру во всем мире. В армии от каждого требуется обрести умения читать и писать, хоть какие-то признаки образования, прежде чем он завершит службу и вернется в общество. Если он сможет усвоить все необходимые знания усвоить за три года, то отлично; если нет, то он останется на службе еще на год-два. По нашим наблюдениям, образование в условиях армейской дисциплины делает из неотесанного юноши хорошего гражданина».

Таков взгляд власти. Чтобы дать представление о косности и невежестве простых граждан, с которым правительству приходится иметь дело, я расскажу о своей встрече со станционным смотрителем в Вильне.

Через четыре дня после начала Русско-японской войны я отправился из Санкт-Петербурга в Берлин. На протяжении всей дороги до Вержболово мне, естественно, хотелось знать новости из Порт-Артура. В тот момент весь цивилизованный мир за пределами России говорил только о торпедной атаке против российских кораблей и крушении крейсера «Варяг», эти новости были на слуху у жителей даже маленьких американских городов. Я же на железнодорожной станции в Вильне имел такой диалог со смотрителем:

— Слышали последние новости?

— Какие новости?

— О войне.

— Какой еще войне?

Он смотрел на меня с некоторым удивлением. Я ничего ему не ответил, так как понимал, что ему это абсолютно неинтересно.

Я вернулся в поезд и ждал приезда в Вержболово. В газетной лавке я попросил французские и немецкие газеты, но мне смогли предложить только сатирические журналы. Я объяснил, что мне нужно ежедневное издание. Для меня нашли номер берлинской газеты только четырехдневной давности. Все новости из нее я узнал еще будучи в Петербурге.

Люди по всему миру знали о войне, кроме российских крестьян. Их жизнь протекала без всяких волнений. Некоторым все же было известно о войне, но они были к ней равнодушны.

Огромное число россиян не слышали о войне, в которой участвует их страна! И как революционное движение может быть активным в стране, где девяти десятым граждан абсолютно все равно на ситуацию вокруг?

В такой стране невозможны как реформы, так и революция!!!

Мы каждый день слышим о том, что Россия стоит на пороге великих потрясений, сравнимых с Французской революцией. Но во Франции к тому моменту сформировался слой образованных крестьян, воспитанных Вольтером и Руссо и морально готовых к восстанию.

Там было однородное общество, люди жили плотно, близко друг к другу. Мужчины могли отправиться строем из Бордо или Марселя в Париж. Армия была под командованием Лафайета — республиканца, получившего либеральное образование в Соединенных Штатах. К тому же армия говорила на одном языке с народом.

Теперь посмотрите на сегодняшнюю Россию: это страна многих народов и религий.

Это страна огромных расстояний: едва ли кто-то сможет пройти пешком от Одессы или Киева до Петербурга или Москвы. Крестьянин не может даже покинуть свой город без разрешения полиции. А она верно предана царю. Нет ничего, что могло бы объединить крестьян — как класс — во имя революции.

На России невозможно народное правительство: напомню, девять десятых — безграмотны!

Необходимость перемен чувствуют все образованные люди, в том числе Николай II. Но какие именно перемены не знает никто.

Недавно я имел разговор с Сергеем Витте, могущественным чиновником, тогда еще министром финансов, и вот что он мне сказал без всякого сомнения: «Условия в стране ужасны, наша головная боль — как их изменить».

Витте и Святополк-Мирский, тоже член правительства, жаловались, что текущее положение дел невыносимо, но они не могут найти практического решения проблемы. «Любая реформа, не принимающая во внимание крестьян, не может быть решением», — констатировал очевидный факт министр финансов.

Разные теоретики, мечтатели, революционеры требуют чего-то со своих узких позиций, не видя полную картину. Реформы обсуждаются открыто среди «русской» интеллигенции, о чем, конечно, пятьдесят лет назад нельзя было и мечтать: до недавних пор такие разговоры велись только шепотом и за закрытыми дверями. И это заслуга нынешнего правительства.

В российском обществе есть только два класса: «благородные» (власть имущие) и крестьяне.

Первые составляют десять процентов населения и по большей части это немцы. Все богатые предприниматели в крупных городах — немцы, едва ли где встретишь «русского» купца.

Бюрократический класс также в основном состоит из потомков немецких эмигрантов. Эти чиновники были привезены предыдущим монархом — отчасти в качестве предупредительных мер, отчасти из-за нехватки кадров в России. Люди голубых кровей не могут работать клерками, а крестьяне некомпетентны. Других нет.

Бюрократический класс огромен, но абсолютно политически инертен. Они подчиняются правительству, которое им платит. А в стране их ненавидят все: революционеры, крестьяне, интеллигенты, потому что видят в них исключительно иностранцев-вредителей. Но чиновники — это одна десятая, образованная часть населения.

С развитием фабрик в последние годы начал формироваться рабочий класс. Сегодня он включает полтора-два миллиона человек. Также как рабочие в других странах, они протестуют и объявляют забастовки. Но этот класс только зарождается, он не может повлиять на ситуацию.

На России нет среднего класса — вот в чем проблема!

Тем не менее, мы много слышим о Революционной партии, Учредительном собрании, которое она планирует, переполненных банковских счетах и ревностной пропаганде. Всё это воспринималось бы всерьез в любой другой стране, но на России только пожимают плечами:«Кто эти революционеры? Мы знаем о террористах, но их далеко не тысячи, как рассказывают. Мы знаем своих рабочих: они такие же рабочие, как и везде. Конечно, мы стремимся создавать им все условия, достойно платить. Кто-то говорил о безуспешной войне, но война закончилась и мужики довольны. Кто же такие настоящие революционеры? Чего они хотят такого, чего мы не даем им?»

В судьбоносный день 9 января, когда мужчины и женщины, честные рабочие с честными намерениями собрались перед Зимним дворцом и просили казаков присоединиться к ним, они говорили на языке, недоступном казакам.

Слова проносились мимо ушей солдатов другой национальности, солдатов, рожденных за тысячу километров. И казаки, стрелявшие в демонстрантов, это не тоже самое, что французские войска, стреляющие во французов.

Казаки стреляли как плененные в своих пленителей. И так на России везде: польские полки следят за порядком в Финляндии, финские охраняют улицы в Москве.

Завоеванные, враждебные народы не могут проявить сочувствия к страдающим завоевателям!

Национальная революция в России невозможна!!!

Как ни странно, ничего не связывает солдат и с жителями их родных городов, что сводит на нет их объединение. Российский солдат получает большее жалование, ест и одевается лучше, чем до армии или после нее. Служба отрывает его от народа.

То же справедливо и в отношении полицейских. А их простые люди либо ненавидят, либо боятся. Они контролируют каждое действие человека: покупку оружия, переезды, приобретение дорогих товаров. Вся повседневная жизнь человека под наблюдением.

У россиян в паспорте отмечены все их путешествия, которые, к тому же, нужно согласовывать с органами власти. Каждая дверь каждого здания в каждом российском городе имеет своего консьержа или привратника, который обязан сообщать в полицию об отъезде любого жителя. Ни один человек на России не может провести ночь ни в одном доме без записи в полицейском реестре.

Система консьержей в России аналогична французской. Во Франции под наблюдением полиции находятся все, кто может позволить себе арендовать комнату на ночь. Вне надзора находятся бездомные — огромный пласт, рождающий преступность. Однако на России ситуация иная.

Граф Толстой — не писатель — рассказывал мне, как он с ужасом узнал, что в подвале его собственного поместья консьерж приютил шестьдесят бродяг. И оказалось, что даже эти люди были под надзором полиции! Вполне возможно даже, что среди них был агент, получавший зарплату от правительства.

«Даже у стен есть уши» — настоящая российская действительность!

То, что крестьяне и рабочие протестуют в некоторых городах, — результат не распространения социалистических или либеральных идей. Бунты поднимались там, откуда были выведены войска, или там, где был снижен градус давления. Когда уходит кошка, играть начинает мышь.

Просвещение крестьян и рабочих непременно приведет к свержению монархии. Но взращивание образованного среднего класса на России — это задача минимум на столетие. Если в империи и будет парламент, то он не сможет представлять народ: явка на выборы будет крайне мала. К тому же он будет бесполезен: необразованный класс слишком большой, интеллигенция слишком малочисленна.

Сегодня и на много лет вперед единственной силой, способной держать Россию в целости, остается сильная рука автократа…