Самый большой фейк СССР - «лучший в мире танк» Т-34

Танк Т-34 за войну изменялся, совершенствовался и к 1945-му году был совсем не таким как в 1941-ом. И Т-34 1941-го года имеют значительные отличия от Т-34 1945-го.

Поэтому рассуждая о достоинствах и недостатках советского танка Т-34, необходимо напомнить, что в большинстве художественных фильмах о войне нам попадается на глаза танк Т-34-85, который начал выпускаться серийно лишь в 1944 году. Но ведь основную тяжесть жестоких боев, в том числе и Курской битвы, принял на себя танк Т-34-76!

Те кто вырос в СССР и воспитался на советских фильмах о войне, книгах того периода, знают , что лучший танк Второй мировой войны - это легендарная наша тридцатьчетверка .

А как же танки противника? Например немецкий танк Т-4? Был ли он хуже чем Т-34? В чем и насколько?

Возьмем на себя смелость взглянуть на Т-34 без оглядок на устоявшееся мнение и просто сравнить советскую машину с наиболее близкой по техническим данным немецкой машиной, танком Т-4.

танк оружие коллективное и успех применения танка слагается из нескольких факторов, таких как:

1. Тактика применения;
2. Взаимодействие танков на поле боя;
3. Мастерство экипажа;
4. Надежность техники;
5. Эффективность вооружения и защиты.

Потери советских танков в 1941 году приводят в изумление. И если потери многочисленных Т-26 или БТ-7 можно списать на их устарелость , что глядя на немецкие танки образца 1941 года кажется весьма сомнительным, то потери неуязвимых в 1941 м году Т-34 и КВ не поддаются разумному объяснению. Ведь количество только этих машин (более 1800) вполне позволяло противостоять абсолютно всем немецким танкам вторжения! Почему же все новые машины растаяли в горниле войны с неимоверной быстротой?

Массирование немцами большого количества танков на главных направлениях свело приемущество новых советских боевых машин на нет. Не имея в 1941 году сопоставимого с Т-34 по огневой мощи и защите танка (а вначале войны Т-34 имел серьезное преимущество перед любым танком противника в дистанции огневого боя, позволяя поражать немецкие танки на дальности до 1000 метров, оставаясь неуязвимыми для них до расстоянии не более 300 метров), тем не менее, в подавляющем большинстве случаев немцы выходили победителями.

Тактика применения танковых сил привела немцев к впечатляющим победам. Стремительные рейды большой массой танков вглубь советской обороны приводили к хаосу и неразберихе в управлении войсками Красной Армии. Концентрированные удары легко взламывали оборону советских войск. Маневр, неожиданная смена направлений ударов в начале войны привело немцев к победам, несмотря на то, что их танки в 1941 году ни количественно , ни качественно не имели преимуществ перед танками Красной Армии. Изменив направление главного удара с московского направления на киевское, танки Гудериана организовали киевский котел в котором только пленными Красная Армия потеряла более 600 тыс. человек!

Такого количества пленных за одну операцию вообще не знает история войн!

Напомним, Вермахт имел в 1941 году в основном легкие танки! А будущий основной соперник Т-34 танк Т-4 имел пока еще тонкую броню и недостаточно мощную для борьбы с Т-34 короткоствольную пушку.

Можно добавить, что успеху немецкого наступления содействовало и то, что немецкие ударные танковые силы всегда поддерживались артиллеристами (САУ - это тоже артиллерия) и борьба с танками противника часто ложилась на них. А после первых же столкновений с советскими танками Т-34 и KB в состав боевых групп танковых дивизий в обязательном порядке стали включать батарею 88-мм зенитных пушек. Содействие артиллерии и средств ПВО с наступающими танками явилось существенным подспорьем в противодействии советским новым танкам. Кроме того, успеху способствовало и тесное взаимодействие подвижных танковых соединений с воздушными силами Люфтваффе .

Спешно же организованные советским командованием контрудары мехкорпусов, без взаимодействия между собой, приводили и привели в итоге к потере большей части своей бронетехники еще в первые недели войны, среди которых оказались и новенькие тридцатьчетверки .

Причем основная масса потерянных танков оказалась просто оставлена экипажами из-за отсутствия горючего, поломок и недостатка средств эвакуации. Да и вынужденная тактика латания дыр одиночными танками или небольшими группами, применявшаяся в 1941 году Красной Армией скорее приводила к росту потерь своей техники, а не к каким то военным удачам или победам.

Немецкий генерал фон Меллентин, характеризуя тот период, в частности отмечал:

.... русским танковым армиям приходилось дорого расплачиваться за недостаток боевого опыта. Особенно слабое понимание методов ведения танковых боёв и недостаточное умение проявляли младшие и средние командиры. Им не хватало смелости, тактического предвидения, способности принимать быстрые решения. Первые операции танковых армий заканчивались полным провалом. Плотными массами танки сосредоточивались перед фронтом немецкой обороны, в их движении чувствовалась неуверенность и отсутствие всякого плана.

Они мешали друг другу, наталкивались на наши противотанковые орудия, а в случае прорыва наших позиций прекращали продвижение и останавливались, вместо того чтобы развивать успех. В эти дни отдельные немецкие противотанковые пушки и 88-мм орудия действовали наиболее эффективно: иногда одно орудие повреждало и выводило из строя свыше 30 танков за один час. Нам казалось, что русские создали инструмент, которым они никогда не научатся владеть...

Западный военный округ имея немалое количество танков Т-34 попросту их растерял.

Так к 1943 году большинство немецких танков использовались именно как противотанки , т.е. предназначались для борьбы с танками противника. Не обладая численным превосходством, но имея дальнобойные орудия и хорошие прицелы, немецкие Панцерваффе наносили большой урон наступающим танкам Красной Армии. И даже массированное применение советских танков в Курской битве (а это были в основном Т-34) не принесло ожидаемого успеха. Немецкая тактика истребления наступающих советских танков стрельбой с места и из засад полностью себя оправдывала. 5-я Гвардейская танковая армия Ротмистрова за день боев в районе Прохоровки потеряла более половины своих машин. И потеряла именно от огня танков и САУ противника. Ощутимых потерь своих танков немцы не понесли.

Еще одним немаловажным составляющим успеха танка в бою является их взаимодействие на поле боя. Без устойчивой и надежной связи между отдельными боевыми машинами добиться взаимодействия нереально. Так как ни наблюдающий со стороны командующий, ни товарищ с соседнего танка не может предупредить о появившейся опасности. Не говоря уже об изменении боевой задачи в ходе боя или координации усилий группы танков на выполнении конкретной задачи.

К началу войны большинство немецких танков в той или иной мере было радиофицировано. И большая часть из них имело приемо-передатчики т.е. двустороннюю связь. Советские же машины, в том числе и новых типов как Т-34, либо имели приемники (передатчик был лишь на командирском танке, он выделялся от других танков наличием антенны) либо не имели радиосвязи вовсе. Поэтому обычно в бою каждый танк вел бой сам по себе или действовал по морскому принципу делай как я повторяя маневр танка командира. Серьезно улучшились дела со связью только в 1943 году, когда на 100% танков стали устанавливать достаточно современные радиостанции 9Р и переговорные устройства ТПУ-3бис.

Для 1941 года танк Т-34 был действительно новым. Новым концептуально, ибо имел противоснарядное бронирование и мощную длинноствольную 76мм пушку, поражавшую все без исключения танки Вермахта. Ничего подобного в немецких Панцерваффе того периода, ни по толщине брони, ни по вооружению, не имелось. Ведь после Первой мировой войны танки были призваны заменить кавалерию, ее мобильность. И противопульная броня танков была нормой!

Но воюет, как известно, не сам танк, а его экипаж. И от его выучки, степени профессионализма экипажа напрямую зависит и эффективность танка в бою. Если вспомнить о высоких потерях Т-34, то немалый процент потерянных танков очевидно приходятся на неумелые действия экипажа.

Недостаточная выучка экипажей Т-34 в начальный период войны (да и впоследствии, из-за высоких потерь экипажи менялись часто, а времени на обучение танкистов отводилось недостаточно) обуславливала низкую эффективность.

Говоря о танкистах противника, следует отметить, что немецкие экипажи были хорошо подготовлены. В воспоминаниях советских танкистов этот факт отмечается неоднократно. Экипажи немецких машин были хорошо спаяны и даже после ранения возвращались из госпиталя в родную часть к своему танку. Вообще же выпустив танков и САУ в пять раз меньше, чем их основные союзники, Германия смогла создать такие танковые войска, которые на протяжении всех лет войны, вплоть до ее последних дней, были в состоянии наносить мощные удары.

Переходя к технической стороне Т-34 в первую очередь необходимо отметить такой недостаток, как отсутствие третьего члена экипажа в башне танка и отсутствие командирской башенки. Из-за тесноты башни, унаследованной от танка БТ, командиру приходилось исполнять обязанности наводчика, так как место для последнего не имелось. Из-за этого наблюдение за полем боя прерывалось на время прицеливания, а на обнаружение новой цели уходило больше времени. И это при том, что обзорность из Т-34 и без того была неважная.

Из воспоминаний Р. Риббентропа (сына того самого Риббентропа немецкого министра ) воевавшего на Т-4 под Прохоровкой:

мы заметили первые русские Т-34. Они, судя по всему, пытались обойти нас слева. Мы остановились и открыли огонь, подбив несколько вражеских машин. Несколько русских танков остались догорать. Для хорошего наводчика дистанция 800 метров была идеальной. Пока мы ждали, не появятся ли еще танки, я по привычке осмотрелся. То, что я увидел, лишило меня дара речи. Из-за невысокого пригорка шириной метров 150-200 появилось пятнадцать, потом тридцать, потом сорок танков. Наконец я сбился со счета.

Т-34 двигались к нам на большой скорости с пехотинцами на броне. Мой механик-водитель Шюле сообщил по внутренней связи : Командир, справа! Справа! Вы их видите? Я их видел очень даже хорошо. В этолт момент мелькнула мысль: Вот теперь- крышка! . Механику водителю показалось, что я сказал: Покинуть танк! , и он начал открывать люк. Я довольно грубо схватил его и втащил обратно в танк. Одновременно я ткнул наводчика ногой в правый бок это был сигнал развернуть башню вправо. Вскоре первый снаряд отправился к цели, и после попадания Т-34 вспыхнул. Он был от нас всего в 50-70 метрах. В тот же миг соседний с моим танк получил попадание и загорелся. Я видел как унтер-шарфюрер Парке покинул машину, но больше мы его так никогда и не увидели. Его сосед справа также был подбит и вскоре тоже был объят пламенем. Лавина вражеских танков катилась прямо на нас. Танк за танком! Волна за волной!

Такое их количество было просто невероятным, и все они двигались на большой скорости. Времени занять позицию для обороны у нас не было. Все, что мы могли это стрелять. С такой дистанции каждый выстрел попадал в цель. Когда же нам суждено получить прямое попадание? Где-то в подсознании я понимал, что шансов на спасение нет. Как всегда в подобных ситуациях, мы могли лишь позаботиться о самом неотложном. И вот мы подбили третий, потом четвертый Т-34 с дистанций меньше тридцати метров. В наших PzIV под рукой у заряжающего было примерно 18-20 снарядов, из которых большинство были осколочно-фугасными и лишь часть бронебойных. Вскоре мой заряжающий крикнул: Бронебойные кончились! Весь наш боезапас, готовый к немедленному использованию, был израсходован.

Мы развернулись посреди массы русских танков и отъехали назад метров на пятьдесят, на обратной скат первого гребня. Здесь, оказавшись в чуть более надежном укрытии, мы снова развернулись лицом к вражеским танкам. И в этот миг метах в тридцати справа от нас остановился Т-34. Я видел, как танк слегка качнулся на подвеске и развернул башню в нашем направлении. Я смотрел прямо в ствол его орудия. Выстрелить немедленно мы не могли, потому что наводчик только что передал заряжающему новый снаряд. Жми! Давай! - крикнул я в микрофон . Мой механик-водитель Шюле был лучшим в батальоне. Он тут же включил передачу, и неуклюжий тронулся с места. Мы прошли мимо Т-34 в каких-то пяти метрах. Русский пытался развернуть башню следом за нами, но у него не получилось. Мы остановились в десяти метрах позади неподвижного Т-34 и развернулись. Мой наводчик попал прямо в башню русского танка. Т-34 взорвался, а его башня подлетела в воздух метра на три, едва не ударившись о ствол моего орудия. Все это время вокруг нас один за другим проносились новые Т-34 с десантом на броне. Я тем временем пытался затащить внутрь флаг со свастикой, закрепленный сверху в кормовой части танка. Флаг нужен был для того, чтобы наши летчики видели, где мы. Мне удалось сделать это только наполовину, и теперь полотнище флага развевалось на ветру. Кто-то из русских командиров или наводчиков рано или поздно должен был обратить на него внимание. Смертельное попадание оставалось для нас лишь вопросом времени.

У нас был только один шанс: нужно было постоянно двигаться. Неподвижный танк немедленно опознавался противником как вражеский, поскольку все русские танки двигались на большой скорости. Вдобавок ко всему нас еще могли подбить и собственные танки, рассредоточенные по широкому фронту внизу, вдоль противотанкового рва у железнодорожной насыпи. Они открыли огонь по наступавшим вражеским танкам. На окутанном дымом и пылью поле боя, гладя против солнца, наш танк невозможно было отличить от русских. Я постоянно передавал в эфир наш позывной: Внимание всем! Это Куниберт! Мы посреди русских танков! Не стреляйте по нам! Ответа не было. Тем временем русские подожгли несколько машин, пройдя сквозь батальон Пайпера и наш артиллерийский дивизион. Но к этому времени уже начал сказыватьс огонь наших двух оставшихся танковых рот. Дивизион самоходных орудий и мотопехота Пайпера (последние оружием ближнего боя) тоже наносили урон танкам и прижимали к земле русских пехотинцев, спрыгнувших с Т-34 и попытавшихся наступать в пешем строю. Над полем боя висела густая пелена дыма и пыли.

Из этого ада продолжали выкатываться все новые и новые группы русских танков. На широком склоне их расстреливали наши танки. Все поле представляло собой мешанину разбитых танков и машин. Вне всякого сомнения, отчасти мы обязаны нашим спасением именно этому обстоятельству русские нас так и не заметили. Вдруг впереди я увидел плотную плотную массу русской пехоты и приказал механику-водителю: Чуть-чуть доверни влево! Через несколько секунд он тоже их заметил. Стреляя из пулемётов, мы врезались в массу пехоты с тыла. Они даже не поняли, что их догоняет немецкий танк.

Наше спасение лежало в движении влево, в направлении дороги. Там мы должны были встретить свою пехоту и оторваться от русских танков. Тем временем остальной экипаж механик-водитель, радист и наводчик собирал по всему танку бронебойные снаряды. Как только такой снаряд находился, мы тут же подбивали еще один из Т-34, нагнавших нас на после того, как мы остановились. Невероятно, но по нам до сих пор не стреляли. Все специалисты уверены, что это произошло из-за отсутствия у русских отдельного командира танка танками командовали наводчики, которые могли смотреть только в том направлении, куда было развернуто их орудие. Если бы не это, мы были обречены.

.. Потери моей роты оказались на удивление невысокими. Полностью были потеряны лишь те две машины, гибель которых я видел в самом начале боя. В двух остальных ротах полностью потерянных машин не было. Артиллерийскому дивизиону и батальону Пайпера также удалось обойтись минимальными потерями... В нашей полосе обороны было больше сотни подбитых русских танков. ( Из них 14 пришлось на долю экипажа фон Риббентропа)

Сравнение же башни Т-4 и Т-34 однозначно говорит о преимуществе немецкого танка. Просторная башня Т-4 вмещала троих членов экипажа. В задней части крыши башни находилась командирская башенка с пятью смотровыми щелями со стеклами триплекс.

Снаружи смотровые щели закрывались раздвижными броневыми заслонками, а люк в крыше башенки, предназначенный для входа и выхода командира танка, - двустворчатой крышкой (позже - одностворчатой). В башенке имелось устройство циферблатно-часового типа для определения места цели. Второе такое же устройство было в распоряжении наводчика и, получив приказ, он мог быстро развернуть башню на цель. У места механика-водителя размещался индикатор положения башни с двумя лампочками (кроме танков Ausf.J), благодаря которому он знал, в каком положении находятся башня и пушка (это особенно важно при движении по лесистой местности и населенным пунктам).

Командир занимался своим делом осматривал поле боя, искал цель, наводчик поворачивал башню и производил выстрел. Благодаря этому и скорострельность и эффективность Т-4 оказывалась выше чем у Т-34. Условия работы экипажа также не в пользу советского танка.

Не лучше была обзорность и с места механика-водителя Т-34.

Полированные стальные призмы, впоследствии замененные на призмы из оргстекла, давали искаженную мутную картинку. К тому же приборы наблюдения быстро загрязнялись снаружи и протереть их, не покидая машину, не было возможности. Снаружи приборы наблюдения механика водителя защищались от грязи специальными ресничками , опуская одну из которых какое то время удавалось сохранять приборы наблюдения в чистоте.

В целом же видимость через приборы была явно недостаточная и большинство механиков водителей Т-34 приоткрывало люк на ладонь для улучшения обзора. Видимость с места стрелка радиста была вообще никакой, поэтому он в основном бездействовал в бою или помогал механику водителю переключать передачи. Стрелять из пулемета установленного в шаровой установке можно было по сути только наобум, так ни обзор ни сектор обстрела не способствовали прицельной стрельбе. Вообще в воспоминаниях наших танкистов редко можно услышать упоминание о стрельбе из пулемета, чего не скажешь о воспоминаниях немецких танкистов. Немцы использовали пулемет достаточно интенсивно, не говоря уже о том, что иногда командир открывал люк и стрелял из автомата или раскидывал гранаты. Очевидно, что по части обзорности Т-34 уступал немецкому танку.

Вообще говоря о технической стороне Т-34 нельзя не отметить множества недостатков этого танка. От компоновочных, до технических. Допустим отсутствие продувки ствола после выстрела и недостаточная вентиляция боевого отделения приводила после нескольких выстрелов к заполнению башни пороховыми газами, от которых заряжающий, иногда, терял сознание.

Еще у Т-34 не было вращающегося полика и заряжающий, при повороте башни, вынужден был семенить ногами по боеукладке.

Подвижность. Т-34 имел в перспективе достаточно надежный дизельный двигатель. Особых бы нареканий к нему не было, но все портила проблема с качеством сборки, ввиду низкой культуры производства. Процент поломок был высок. Например, сильно подводили воздушные фильтры низкого качества, существенно снижавшие ресурс двигателя. Осенью 1942 г. в США для изучения были направлены танки Т-34 и KB-1. Их испытания за океаном начались 29 ноября и продолжались ровно год. В итоге двигатель у Т-34 вышел из строя через 72,5 часа, а у KB-1 - через 66,4 часа. Т-34 прошел всего 665 км. Двигатель под нагрузкой проработал 58,45 часа, без нагрузки - 14,05 часа. Всего произошло 14 поломок.

Неважно обстояли дела и с трансмиссией. Коробка перемены передач поначалу не имела синхронизаторов и была настолько тугая при смене передач, что часто для переключения передачи приходилось использовать кувалду, которая постоянно находилась под рукой механика водителя. Или прибегать к помощи стрелка-радиста. Иногда в бою передачи вообще не переключали, а набирали скорость повышением оборотов двигателя.

. Модернизированную КПП начнут устанавливать на Т-34 с весны 1943 года, что сущетвенно облегчит работу механика-водителя, который на длительных маршах в борьбе с трансмиссией изматывался как штангист на тренировках в спортзале.

Свою долю проблем создавал и главный фрикцион. Из-за быстрого износа, а также вследствие неудачной конструкции он почти никогда не выключался полностью, его вело , и переключить передачу в таких условиях было сложно. При не выключенном главном фрикционе воткнуть нужную передачу удавалось только очень опытным механикам-водителям. В течении 1943 года модернизации подвергся и главный фрикцион.

В довершение можно привести слова П.А.Ротмистрова командующего 5-й гвардейской танковой армией из письма Г.К.Жукову в августе 1943 года:

...Приходится с горечью констатировать, что наша танковая техника, если не считать введение на вооружение самоходных установок СУ-122 и СУ-152, за годы войны не дала ничего нового, а имевшие место недочёты на танках первого выпуска, как то: несовершенство трансмиссионной группы (главный фрикцион, коробка перемены передач и бортовые фрикционы), крайне медленный и неравномерный поворот башни, исключительно плохая видимость и теснота размещения экипажа, являются не полностью устранёнными и на сегодня... .

Немецкий Т-4 (да и другие немецкие танки) имел бензиновый двигатель. Долгое время было принято считать это недостатком. На самом деле особых неудобств это не доставляло. Более того инженеры полигона НИИБТ в Кубинке в 1943 году пришли к выводу, прямо противоположному бытовой оценке возможностей возгорания различных видов топлива:

Применение немцами и на новом танке, выпущенном в 1942 году, карбюраторного двигателя, а не дизеля, может быть объяснено: [ ] весьма значительным в боевых условиях процентом пожаров танков с дизелями и отсутствием у них в этом отношении значительных преимуществ перед карбюраторными двигателями, особенно при грамотной конструкции последних и наличии надежных автоматических огнетушителей .

Двигатели Т-4 были в целом надежны и не приносили особых хлопот. Более того бензиновые двигатели какое то время устанавливались на танки и в послевоенное время. Что касается рассуждений о высокой пожароопасности или взрывоопасности паров бензина, то, как показали боевые действия, пары солярки взрываются и горят не хуже под воздействием высоких температур возникающих при попадании снаряда, 70% потерянных Т-34 именно сгорели.

Благодаря высокой мобильности Т-34 наши танковые армии при наступлении в 1944 году совершали довольно сложные маневры в оперативной глубине, избегая при этом столкновений с контрударными группировками противника в невыгодных для себя условиях, упреждая резервы противника в занятии заранее подготовленных промежуточных оборонительных рубежей или меняя направление удара в случае столкновения с сильными узлами сопротивления.

Можно сказать, что оперативно-тактическая подвижность танков Т-34 в этот период стала наиболее важным видом их защиты.

Например, в ходе Висло-Одерской операции танковые армии 1-го Белорусского фронта преодолели 11 (!) хорошо подготовленных промежуточных оборонительных рубежей и укрепленных районов в оперативной глубине вражеской обороны.

Мощный дизель и широкие гусеницы Т-34 обеспечили ему превосходство по подвижности и проходимости над Т-4, да и над остальными немецкими танками.

Превосходил он их и по скорости хода, возможно уступая в этом только Т-3, но это при условии движения по хорошему шоссе. Конечно несовершенство трансмиссии в начальный период войны, часто нивелировало это достоинство.

Одним из важнейших преимуществ Т-34 перед почти всеми танками Вермахта был низкий, по сравнению с его основными противниками, расход горючего. Собственно и получился он низким именно вследствие применения в качестве силовой установки дизельного двигателя. Расход топлива Т-34, в зависимости от условии движения, был меньше чем у немецкого Т-4 в 1,5-2 раза. Как следствие в полтора раза больше была у Т-34 дальность хода на одной заправке, 300 км против 200 км у Т-4.

Вооружение Т-34 для начального периода войны было вполне достаточное. Установленная на танке Т-34 пушка Ф-34 (около 450 танков Т-34 вооружались вначале пушкой Л-11, но из-за ее сложности и дороговизны предпочтение было отдано пушке Ф-34) на дальности до 1500м гарантированно поражала броню всех без исключения немецких танков 1941-1942 года, включая и Т-4. Сама по себе 76,2 мм танковая пушка Грабина была не только достаточно мощная, но также дешевая и технологичная. К этой пушке никаких претензий быть не может, она делала свое дело и делала это хорошо.

А что же немцы? Немцы искали пути решения возникшей проблемы в лице Т-34.

И уже весной 1942 года Т-4 получает весьма приличную 75-мм длинноствольную пушку!

Эта пушка надежно поражала Т-34 на дистанции 1000 м!

Это давало преимущество немецкому танку в прямом противоборстве на дальней дистанции. Мало того, у немецкой пушки оказалась выше и скорострельность! Причем как минимум вдвое!

Если орудие Ф-34 имело скорострельность 4-8 выстрелов в минуту (реальная скорострельность не превышала 5 выстрелов в минуту, из-за особенностей боеукладки), то немецкая PaK 40 (танковый вариант обозначался KwK 40) выдавала 12-14 выстрелов в минуту. К тому же броне пробиваемость немецкой пушки также оказалась выше - с дальности 500 м при угле встречи снаряда в 90 градусов она пробивала 135 мм (96-120 мм танковый вариант) брони, против 70-78 мм у русской пушки. А ведь и c полутора километров немецкая 7,5-см танковая пушка KwK 40(L/48) могла пробить броню в 77 мм, а Pak40 устанавливаемая на противотанковых САУ - 98мм с дистанции даже более1800м!

В целом вооружение немецкого танка Т-4 начиная с 1942 года и до появления Т-34-85 было эффективнее (по крайней мере для борьбы с танками) чем вооружение советского танка Т-34.

Необходимо напомнить, помимо улучшенного вооружения Т-4 получил еще и улучшенное бронирование! Вот что отмечалось после проведения испытаний обстрелом на полигоне толщина лобовой брони танков Т-4 и Армштурм-75 (САУ) составляет в настоящее время 82-85 мм и фактически неуязвима для наиболее массовых в Красной Армии бронебойных снарядов калибра 45 мм и 76 мм

Как ни крути в противоборстве с Т-34 немецкая машина имела существенное превосходство в вооружении.

Лишь после появления в 1944 году модернизированного Т-34-85, наш танк наконец отодвинул границу эффективного огневого боя! Хотя Т-34-85 , как и Т-34-76, по прежнему оставался уязвимым для немецких пушек, но теперь мог наносить урон и сам и даже броня Тигра теперь не была для него непреодолимым препятствием 85мм орудие обновленного Т-34 пришлось очень кстати на поздних сроках войны, потому как имело хорошую бронепробиваемость.

Но все же даже Т-4 остался серьезным противником нашему танку, ведь в плане вооружения он фактически не уступал даже Т-34-85, учитывая неизменившееся бронирование обновленного советского танка.

Надо признать, что Т-34-76 начиная с середины 1942 года не имел превосходства перед обновленным Т-4 ни в вооружении, ни в бронировании! И ситуация эта не менялась до 1944 года, когда во многом благодаря ленд-лизовским поставкам станков и материалов для наших танкостроителей ситуация стала изменяться в лучшую сторону и на сцену вышел гораздо убийственный Т-34-85.

Например, крупнейший производитель тридцатьчетверок , нижнетагильский завод № 183, перейти на выпуск Т-34-85 не мог, так как нечем было вести обработку зубчатого венца башни диаметром 1600 мм. Поэтому новые карусельные станки были заказаны в Великобритании (фирма Лоудон ) и США ( Лодж ). И выпущенные нижнетагильской Вагонкой 10 253 танка Т-34-85 обязаны союзнической помощи. Так же как и улучшению качества самого танка. Американский инженер, посетивший в конце 1945 года Сталинградский тракторный завод, обнаружил, что половина станочного парка этого предприятия была поставлена по ленд-лизу.

Являлся ли танк Т-34 лучшим танком Второй мировой войны? Мог ли танк, имеющий столько различных недостатков быть лучшим ?

Вопрос довольно интересный и достаточно сложный. По боевым качествам лучшим танком Второй мировой Т-34 возможно и не был. Все-таки низкое качество и отдельные конструктивные недостатки не дают нам такой уверенности в этом утверждении. Управлять танком орудуя тугими рычагами и педалями, вести наблюдение и метко стрелять, находясь в задымленном пороховыми газами, стесненном пространстве, без связи с внешним миром, сомнительное удовольствие. Все это требовало от экипажей Т-34 больших физических и моральных нагрузок и не дюжей сноровки и самоотверженности! Не сравнимых с комфортом и условиями обитания Т-4 для немецких танкистов!

К тому же и наклонная броня Т-34 , о которой столько разговоров, пробивалась всеми пушками Вермахта, за исключением 37-мм противотанковой и 50 мм танковой пушкой в 42 калибра. Танкисты горько шутили по этому поводу перефразируя известную песню - Броня фигня, но танки наши быстры!

Однако и восхваляемый дизель, от которого и зависела эта самая быстрота , в основном не развивал полной мощности и не отрабатывал и половины и без того небольшого моторесурса, доставляя , в союзе с трансмиссией, многочисленные неприятности экипажу.

Количество победило качество. Советская военная промышленность сумела выпустить столько танков, что у немцев не хватило на них снарядов.

Конечно, можно закрыть глаза на количество потерянных на полях сражений Т-34 и сгоревших экипажей называть танк Т-34 ЛУЧШИМ....

По боевым качествам он ничем не выделялся ни перед Т-4, ни перед американским Шерманом .

Зато его конструкция позволила производить танки большими темпами и в больших количествах. Цифры произведенных на свет тридцатьчетверок перекрывают количество немецких Т-4 на порядок! Всего их было выпущено, по 1946-й год включительно, более 61-й тысячи! А на военный период пришлось не менее 50 тысяч, в то время как всех модификаций Т-4, до окончания войны, было собрано 8696 штук, что почти вдвое меньше тридцатьчетверок выпущенных только за один 1943 год (15821 штук)! И именно этот критерий вероятно надо признать решающим.

Сам же танк Т-34 был довольно прост. Прост не только в производстве, но и в обслуживании. Не требовал большой квалификации обслуживающего персонала. Был весьма ремонтопригоден. Ведь от поломок и неисправностей вначале войны выходило из строя больше танков, чем от воздействия противника. Лишь с появлением Т-34-85 качество танка как то улучшилось.

Это был русский танк, для русской армии и русской промышленности,

И воевать на нем могли только русские !

Теряя тысячи танков и жизней... не жалко бабы еще нарожают