Символизм города Киева: Киев - Новый Иерусалим

Киев — столица нашего государства, и он с честью несет это имя, отстаивая достоинство государства и всех нас, детей Украины.

Сегодняшнюю беседу хотелось бы посвятить именно Ему, нашему Золотоверхому Киеву.

«Аще забуду тебе Иерусалиме, забвена буди десница моя…» Произнося эти слова из 136-го Псалма, наши предки молитвенно воспоминали о трех городах: историческом городе Иисуса Христа; построенном по образу Иерусалима «богоспасаемом граде Киеве»; и, наконец, о нашей небесной Отчизне и обители — Иерусалиме Небесном…

Христианское сознание средневековья с особенным пиететом относилось к Иерусалиму. Город Спасителя воспринимался как центр или священное средоточие Земли. «Так говорит Господь Бог», — пишет пророк Иезекииль. «Это — Иерусалим! Я поставлю его среди народов, и вокруг него — земли». И это же представление об Иерусалиме как центре Земли позже подтверждалось как христианскими духовными писателями, так и символическими картами Средних веков, где святой город изображался в центре Земли.

«Отсюда силой и помощью небес, воссияло миру, подобно солнцу, спасительное Слово», — писал про Иерусалим древний церковный историк Евсевий Кесарийский. Как город Спасителя Иерусалим воспринимался «городом спасения». В 327 году туда совершила паломничество мать Константина Великого – Елена. И с тех пор Святой Град становится местом постоянного паломничества христиан, которое приобрело массовый характер после его завоевания крестоносцами в ХІ столетии.

Но паломничество не было единственным способом прикосновения к его памятным благодатным местам. Опознав в Иерусалиме главную святыню мира, христианское сознание поставило перед собой и другую задачу: приблизить его сакральное пространство к пространству своей реальной жизни.

Так возникла идея, так бы сказать, «переноса» Иерусалима в Константинополь, а позже в другие христианские города, включая и Киев. Задачей такого сакрального проекта было не продублировать, а именно воссоздать пространственную икону святого города, создать архитектурный список или образ Иерусалима. Но как это возможно? — спросите вы. Ведь слава «новой» святыни непременно должна была вступить в конфликт со славой святыни первоначальной (с которой, собственно, и «снимался архитектурный список»)?

Если подобный конфликт и мог иметь место, то исключительно в силу политических, а не вероучительных причин. Ведь создавая архитектурные «иконы» Иерусалима или других сакральных городов, идейные вдохновители строительства новых христианских столиц, опирались на общую богословскую логику иконопочитания: честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу…

«Киев – Новый Иерусалим». Эта идея берет начало с эпохи Ярослава Мудрого, когда Киев был построен по образцу Константинополя и Иерусалима. «В центре Иерусалима — писал Блаженнейший Митрополит Владимир, — находилась его главная святыня — ветхозаветный храм (позже, после его разрушения римлянами в 70 г. такой святыней станет Храм Гроба Господня). С Иерусалимом связаны и Золотые Ворота – те самые, через которые в Иерусалим вошел Христос. Эта же смысловая ось — главный храм столицы и Золотые врата — характерны для градостроительной схемы Константинополя и Киева».

Идея «Нового Иерусалима» была воспринята древнерусскими книжниками из Византии, где она преимущественно использовалась в контексте политического богословия – для того, чтобы продемонстрировать, что ромейская монархия была исторической преемницей царства Давида и древнего Израиля. Но здесь имело место не слепое копирование, а осознанный выбор. Как известно, Константинополь определял себя при помощи двойной историософской формулы: как Новый Рим и Новый Иерусалим. Таким образом, древнерусские книжники могли избрать три модели символической самоидентификации:

1. Провозгласить Киев «Новым Римом»;
2. Усвоить за Киевом статус «Нового Иерусалима»;
3. Или же, подобно Константинополю, провозгласить столицу Руси одновременно и «Новым Римом», и «Новым Иерусалимом».

Как известно, варвары (как обычно назывались не эллины)особенно любили пышные титулы… К чести древнерусских книжников Киев не пошел по этому подражательному варварскому пути и отказался от торжественной титуляции Киева как «Нового Рима». Иерусалим. Константинополь. Киев… Хотя эти три столицы и представлены в «Слове про

Закон и благодать» как символы трех исторических эпох, — произведение митрополита Иллариона никак нельзя назвать плодом узкого националистического сознания. В сложной смысловой системе образов Русь действительно противопоставляется Византии как «новое» — «ветхому». Но нужно отдать должное живому религиозному чувству и высокой богословской культуре святителя. Оспаривая эксклюзивные права Константинополя на мировое политическое и духовное господство, он делает это, опираясь на новозаветную теорию универсального освящения Христом всего человеческого рода.

«Москва – Третий Рим», – провозгласит в первой половине 16-го века насельник псковского Елеазарова монастыря Филофей. А Киев 11- го века совершил другой выбор, отдав предпочтение иерусалимской историософской формуле. Чем обуславливался такой выбор? Ведь Киев времен Ярослава Мудрого в политическом отношении был намного ближе к государственному величию Византии, чем Москва 16-го века.

Здесь исторически обнаружило себя, и было зафиксировано отличие двух типов православной ментальности: киевской и северо-русской. Идея «Нового Рима» ассоциировалась с традицией политического могущества Римской империи. А идея «Нового Иерусалима» — с религиозной традицией и с идеей священного союза между человеком и Богом, которая для средневекового сознания была связана с библейским образом Иерусалима. Москва времен старца Филофея стремилась к мировому православному господству и избрала себе соответствующую историософскую формулу Третьего Рима. А Киев, который в 11-м веке еще очень остро переживал «новизну» христианской веры, — избрал приоритет религиозного, церковного идеала и отождествил себя с идеей «Нового Иерусалима».

«Новый Иерусалим» и «Новый Рим». Так ли различны на самом деле эти историософские формулы? Ведь, как было уже сказано выше, Константинополь именовался «Новым Иерусалимом» не только в силу религиозного идеала, но и в чисто политических целях: в качестве доказательства своей богоизбранности по примеру ветхозаветного Израиля? Чтобы лучше понять отличие «римской» и «иерусалимской» формул — нужно не забывать, что Иерусалим в древнерусском сознании не всегда делился на земной и небесный. Как в силу отдаленности и экзотичности Иерусалима земного, так и в силу смысловой многогранности образа Иерусалима в Библии, где земной город часто отождествляется с Иерусалимом Небесным…

Общеизвестно, что древний Киев строился по константинопольской и иерусалимской архитектурной «матрице». Но внимательно проанализировав пространство древнего Киева и систему росписей Софии Киевской, можно утверждать, что столица Руси строилась ещё и как отображение «Нового» или «вышнего» Иерусалима.

«И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (Откр., 21, 1-2).

«Созидая Киев как икону этого таинственного города, – писал Блаженнейший Митрополит Владимир, – неизвестный вдохновитель системы росписей Собора Святой Софии, распорядился украсить Оранту греческой надписью из Псалма 45: «Бог посреде его, и не подвижится: поможет ему Бог утро заутра».

Перевод здесь отчасти утаивает смысл, который содержала в себе эта надпись для человека средневековья. В христианской традиции Пресвятая Богородица почиталась как покровительница города. А само слово город (полис) на греческом языке – женского рода. Таким образом, буквальный грамматический смысл надписи касался не только Богородицы, но и полиса-Киева».

Как видим, для творцов киевской идеи времен Ярослава Мудрого главным было не политическое могущество, а близость к Богу. «Бог посреде его, и не подвижется» – эти слова как бы отсылают нас к известным словам Откровения: «се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними».

Политические, государственные интересы в этой системе мышления четко подчинены религиозным. И в этом заключена некоторая особенность киевской идеи во все времена и эпохи. Отождествляя Киев с Иерусалимом, она всегда напоминает человеку о смысле жизни – обожении и свободе, без которой это обожение недостижимо.

Господи, Иисусе Христе, Премудрости Божия! Сохрани наш богоспасаемый град Киев и направь наши стопы на стезю Твоей Правды – стезю паломничества к высшему и Новому Иерусалиму!

Христос посреди нас!

И есть, и будет!