Еще об общественном договоре и правах человека

26 апреля 2017, 07:05
Просят пояснить, что я имел в виду, когда написал вчера о производности гражданских прав и права вообще от общественного договора. Мол, такой договор в России существует, он оформлен в виде Конституции, а с соблюдением прав, ею гарантированных, большие проблемы. Нет, не существует. Его не было в советские времена, нет и сейчас.

Общественный договор – это договор внутри общества относительно того, какой оно хотело бы видеть государственную власть и свои с ней отношения (а не договор между властью и обществом, как многие его толкуют, и что предполагает изначальное наличие власти, обществом не учрежденной). Таков смысл политической формулы «источник власти – народ». Но Россия по этой формуле никогда не жила.

Все советские конституции спускались в общество сверху уже существующей властью и принимались от имени народа, но его субъектность в них представлена не была. Ни непосредственно (через референдум), ни опосредованно, т.е. через выборных представителей, наделенных учредительными правами. И потому советские конституции – это, строго говоря, не конституции, а инструменты легитимации действующей власти именем народа. Но в ЭТОМ смысле Конституция 1993 года от них не отличается.

Да, ее принятие было опосредовано референдумом, но отсюда не следует, что народ, проголосовав за нее, выступил источником власти и учредителем государства. То был референдум, на котором голосовался текст, составленный опять же властью действующей ради ее легитимации и расширения состава ее полномочий. То был, можно сказать, не общественный договор, а договор общества с властью относительно предложенных ею условий властвования. Но даже и это не совсем так. Конституционный проект поддержало менее трети населения, потому результаты референдума пришлось фальсифицировать, а бюллетени предусмотрительно уничтожать. Я уже не говорю о том, что тогдашний президент, избранный по прежней Конституции, стал править в соответствии с полномочиями, которыми наделяла его Конституция новая, и под которые его не выбирали.

Кто-то скажет, что права и свободы в ней все же гарантированы, но почему-то не соблюдаются. А я в ответ скажу, что именно потому и не соблюдаются, что она не есть общественный договор, а есть его имитация, легитимировавшая политическую монополию. Которая, в свою очередь, по природе своей тяготеет к стерилизации прав, мешающих ей быть монополией.

И в заключение – о самом важном, сложном и неприятном. Конституционное совещание 1993 года, на котором были представлены все тогдашние политические и общественные силы, показало, что договориться о том, какой быть в России власти, у них не получилось. И разошлись они по вопросу о том, кому, какому институту быть монополистом. А конфликты между неуступчивыми претендентами на монополию разрешаются обычно силой, что и имело место быть.