О постсоветской социальности и генетическом оптимизме

15 мая 2017, 23:01
Не раз уже писал о том, что в программах и заявлениях российских оппозиционных лидеров мне не хватает одной малости. А именно, внятного реалистического описания постсоветской социальности, которую они намереваются реформировать в случае прихода к власти.

Реальности, в чем-то сохраняющей сходство с советской, но в чем-то существенно от нее отличной. Показательно также, что никому из российских претендентов на роль реформаторов не интересно реформаторство украинское и в его успехах, пока незначительных, и в его трудностях, проистекающих в существенной степени именно из исторического своеобразия постсоветского общества. О том, каково оно, недавно написал известный украинский экономист Александр Пасхавер. Вот несколько тезисов из его статьи «Выбор судьбы», опубликованной в газете «Зеркало недели»:

- Фундаментальным обстоятельством, определяющим противоречивый характер нашей революции, являются социальные ценности нашего пассивного большинства — стратегия выживания, выработанная столетиями проживания в прочих государствах, во враждебной среде. Она спасала и в кровавом XX веке, и в нашей новейшей истории независимой страны. Коротко ее можно выразить несколькими глаголами: доверяй только своим, скрывай, не получается — обмани, не получается — подкупи. Можно себе представить, как трудно строить свое государство при неверии большинства к государству, его законам, его институтам.

- «Наш капитализм» представляет собой сеть монополий, в которых собственники, в союзе и под прикрытием бюрократии и политикума, получают свою монопольную ренту, делясь со своей «крышей». 10–15 человек наверху — это верхушка гигантской коррупционной пирамиды, состоящей из сотни тысяч таких монопольных образований. Это социальная матрица, ткань нашей жизни. В нее вплетены все, включая рядовых граждан, вынужденных путем коррупции реализовывать или защищать свои права. Эта социальная матрица возникла и оказалась необыкновенно устойчивой в значительной мере потому, что вполне сочеталась с доминирующей стратегией выживания.

- Устойчивость олигархической матрицы обеспечивается присущими ей свойствами. Во-первых, она постоянно воспроизводит отрицательный отбор элит. Честные профессионалы, если они попадают в бюрократию или политикум, меняются на коррупционноспособных «своих». Во-вторых, поддерживается монопольная структура во всех занятиях, где это возможно. Монополия препятствует развитию. В этом причина нашей бедности. В-третьих, все наше формальное законодательство и неформальные нормы подстроены под интересы олигархата. Коррупционность элиты, монопольная организация всех публичных занятий и коррупционность формальных и неформальных норм создают труднопреодолимые проблемы для реформаторов. Явись герой-радикал, желающий разрубить этот узел одним ударом, его ждало бы либо позорное поражение, либо экономический и социальный коллапс страны.

В России - это я уже от себя - все больше людей понимают, что для действующей власти проблемы страны неподъемны, что она в состоянии лишь их усугублять. Но насколько подъемны они для оппозиции, если она избегает даже их описания в их конкретном постсоветском своеобразии? Иногда приходится слышать, что Россия – не Украина, что российская постсоветскость для реформирования более податлива, чем украинская, а потому и нет нужды две страны сравнивать. Но когда спрашиваешь, как можно, не сравнивая, говорить о «большей податливости», ответа не дождешься.

"Генетический оптимизм" российских сторонников перемен, о котором недавно писал, мировоззренчески комфортен. В том числе, и потому, что это оптимизм поверх проблем.