Эйфория по поводу свободы слова и прочих достижений западной цивилизации закончилась с началом войны с соседом, когда слова «государственная безопасность» приобрели смысл, наполненный чем-то еще кроме шантажа и взяток со стороны сбушников. И утверждение о том, является ли цензура абсолютным злом перестал восприниматься столь категорично.
При этом, стоит отдать должное, настоящим институтом цензуры государство так и не обзавелось, интернет под контроль поставлен так и не был, за всеми информационными пропагандистскими проектами стоят волонтеры с разной степенью профессионализма и финансирования. Исключение составляет «Миротворец», но за ним стоят, таки, наши веселые и креативные спецслужбы, поэтому и цели у него несколько другие.
Короче говоря, на этом рынке работает капитал частный, инвестировать в него может кто попало. А попало сюда немало из обоймы тех времен, когда Украина была буфером между РФ и ЕС и находилась под восточным протекторатом. Поэтому на некоторые вопросы пока не найдены окончательные ответы.
Во-первых, где допустимые границы общественной дискуссии?
До войны, например, свободно могла дискутироваться практически любая точка зрения вплоть до введения второго государственного языка. С войной много чего поменялось. Поэтому о дружбе с Россией говорить может или провокатор, или идиот. Но существуют и другие болезненные вопросы, которые вызывают естественное отторжение. Например, разговоры о военной капитуляции. Или что делать с оккупированными территориями. По этому поводу существует много интересных исторических примеров, которые показывают, что «война до победного конца» - это не всегда лучший вариант. Но здесь не об этом…
Во-вторых, после каких действий государства в отношении СМИ можно говорить о цензуре?
Например, если речь идет о «кнопке» или лицензии на частоту, то этим самым «Вестям» обижаться не на кого. Тоже самое можно говорить и о различной государственной поддержке или бюджетном финансировании. А вот, если говорить о кабельных каналах и печатной продукции? Любые попытки анального огораживания в информационную эпоху выглядят странно, а тут еще и про реестр запрещенных сайтов у нас заговорили. При том, что отменить статью 15 Конституции будет очень сложно.
Но не всё то цензура, что ограничивает свободу слова. Но когда речь заходит о замалчивании чего-либо, сокрытии информации, запрете на показы и публикации, привлечении к ответственности за срыв покровов и резких высказываниях — всегда имеется в виду цензура. В том числе и самоцензура — если человек не хочет в дальнейшем иметь проблемы с теми самыми законами, ограничивающими свободу слова. Короче, цензура всегда есть, была и будет, предмет её — это унылая стена (псевдо)научного текста, а обсуждение — дисциплина Специальной Олимпиады, в котором наши власти будут проигрывать в любом случае (и это не всегда, кстати, плохо).
В-третьих, а что же делать с этими «Интерами», «Вестями» и им подобными?
Тут, кажется, необходим подход формализированный, чтобы это не решалось на уровне «нравится/не нравится», т.к. грань между информационной санитарией и этой самой цензурой не очень заметная. Сегодня закроют какую-то пророссийскую газетенку (которая через подставных лиц финансируется из источников вполне местных), а завтра врагом народа объявят кого угодно (и вреда от этого, кстати, будет куда больше, чем распространение какой-то помоечной бесплатной газеты).
Кстати, и неодушевленному космосу не чужды замашки правителей человеческих империй. Взять, например, правило «космической цензуры», сформулированное британским математиком Роджером Пенроузом: если где-нибудь возникает сингулярность — точка, где гравитационное поле обращается в бесконечность, как это бывает внутри черной дыры, — Вселенная тут же наглухо изолирует ее при помощи горизонта событий от внешних наблюдателей, которым не терпится разглядеть невообразимое своими глазами.
Использованная литература: источник