Травмы обиженного подсознания

29 января 2017, 12:19
Знакомство с «патриотической» публицистикой, даже оформленной в форме литературно-критических обзоров российской фантастики, показывает явное существование нескольких сильнейших травм на уровне подсознания.

Прежде всего, это – распад империи (словосочетание «социалистическое отечество» или «система социализма» из оборота почти полностью исчезли – после запоздалого, но чёткого осознания насколько же был чужд советский социализм для всех нерусских народов).

Ностальгирующие по второй мировой державе совершенно выводят за скобки то, что кроме военной мощи и патерналистской социально-экономической системе, влияние СССР было ещё и в идеологии-2, альтернативой западной. Но относительно интеллектуально честные перед самими собой адепты коммуно-имперской идеи должны признать, что эта идеология-2 могла опираться только на жесточайшую цензуру и насильственное навязывание набора примитивных и вульгарных доктрин.

Поэтому идеология по умолчанию исключается, и остаётся только империя - как воплощение военной силы и альтернатива европейским ценностям. Крах империи воспринимается как личная несостоятельность – дескать, плохое управление разложившейся КПСС привело к утрате мощи. Факт идеологического поражения рассматривается только как производное от неудачи в силовом противостоянии, поскольку идея свободного выбора человеком мировоззрения вообще чужда и непонятна.

Другой психотравмой является силовое принуждение Сербии Западом дать независимость Краю Косово. Это не только доказательство утраты Россией статуса мировой державы, имеющей возможность блокировать неугодное развитие мировой политики. Это ещё и проекция судьбы Сербии на себя.

Имперское сознание русского человека, как и положено, сдерживает формирование сознания национально-этнического. Поэтому «правильный», геополитически выгодный этнический национализм сравнительно небольшого народа начинает восприниматься как заместитель собственного, как модель и образец. Именно так происходило в России дважды, причём именно в период общего кризиса империи, когда русские имперцы настолько буквально отождествляли себя с сербами, что в 1908-14 и 1992-1999 годах были готовы ради сербского национализма на мировую войну. В советское же время перипетии событий в Югославии – и в королевской, и в титовской - совершенно никого не интересовали. Запад, разгромив Милошевича, поддержав сербскую осеннюю революцию 2000 года и посадив Милошевича и Младича на скамью подсудимых разгромил эту утопическую проекцию русского национализма, «осквернил» её. Поэтому утрата Сербией Косово с его миллионным мусульманским албанским населением – это кровоточащая рана. Зато разрыв с Сербией её ближайшего союзника, братского православного народа Черногории, вступающей в НАТО, разрыв, окончательно похоронивший утопию югославянства, почему-то прошёл совершенно незамеченным, без истерик и заклинаний.
На глубочайшей психотравме, связанной с европейским выбором Украины, подробно останавливаться не стоит, потому что здесь причины просто на поверхности – для патерналистского русского сознания «уход из семьи младшей сестры» означает, что семьи больше нет, точнее, уже нет «Матери-Империи», которая держала сестёр вместе. Кроме того, уход Украины очевидно лишает Россию статуса Европейской Империи, возвращая на 400 лет назад – к бытию евразийского царства. Интересно, что параллельное расставание с куда более русифицированной Беларусью проходит совершенно незаметно, сопровождаемое лишь причитаниями о выброшенных на «батьку» миллиардах.

Но необычайной силы переживания сопровождают воспоминания о свержении Саддама Хусейна и Муамара Каддафи. Для русского имперского сознания оба этих тирана идеально напоминали ностальгию по Сталину (см. приложение).

Их гибель – это ритуальное убийство Западом Сталина как Идеи, ставшего одним современных воплощений русского монархизма. Поскольку Путин выступает как инкарнация Сталина, Сталиным-малым, то повешение в декабре 2003 года и линчевание в октябре 2011 года стали невыносимым кощунством – магической инвольтацией против русской имперской и русской деспотической идей одновременно.

Приложение

«Евгений Ихлов, Игорь Г. Яковенко
________________________________________
Сталинские сироты, или Тень Каракорума

Существует устойчивое представление, что нынешние хозяева России очень прагматичные деятели и чистоган для них важнее всего. Но есть исключения - это случаи с опереточными, но от этого не менее кровавыми восточными тиранами. Когда Америка решилась окончательно разобраться с Хусейном или когда Америка, Англия и Франция решились окончательно разобраться с Каддафи, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: и иракский, и ливийский тираны обречены. Даже если бы они затянули агонию – эмбарго и иные санкции лишили бы российские компании любых шансов на прибыль в результате неизбежного в итоге военных действий прихода к власти в Багдаде и Триполи новой администрации, совершено не склонной поощрять союзников свергнутых деспотов.

Но что-то подвигает отечественную дипломатию, ставя под удары при-были «Газпрома», «Роснефти», «Россвооружения» и других колоссов, до последнего пытаться спасти кровавых тиранов… Откуда этот идеализм, это высокоидейное бессребреничество?

Допустим, современная Россия, подобно империи «позднего» Александра I и Николая I, настолько привержена принципам легитимизма, что отвергает любое революционное выступление. Но очень трудно поверить в такое бескорыстное служение принципу наших власть имущих.

Единственная правдоподобная версия – российские правители до сих пор подсознательно преклоняются перед глобальной тиранией сталин-ского типа. В отличие от Ахмадинежада, пошлого, как ефрейтор, по блату сделанный рейхсканцлером, Саддам и Каддафи - в их пышных мундирах, с их феерической риторикой и людоедской жестокостью - более всего напоминают Сталина. Так кремлевский горец напомнил России ордынских властителей.

Русские князья, годы тратившие на поездку в Каракорум, столицу Мон-гольской империи, чтобы там выпросить себе ярлык на княжение и заодно настучать на своих «неблагонадежных» братьев, на века сохранили в культурных «генах» периодически сменяющихся правящих сословий Руси вгоняющий в дрожь почтительный страх перед ставкой Властелина мира. Так на всю отечественную деспотическую власть пала тень Каракорума.

Пока были свои цари, бравшие Берлин и Париж, и генсеки, бравшие Берлин, это латентное влечение к Покорителям Вселенной находило свой объект на родной почве. Но сейчас и правители России, и их верноподданные, затаившие рабство в душе, экзистенциально осиротели. И только подобострастное взирание на малых Сталиных сегодняшнего дня – Саддама Хусейна, Слободана Милошевича и Муамара Каддафи - вносило в их души целительный трепет. Поэтому они готовы рискнуть не только казенными, но и личными миллиардами для того, что продлить политическую агонию своих тайных кумиров. Ибо есть вещи, которые деньгами не измерить.

30 августа 2011 года»