Кто предал афганскую армию?

25 августа 2021, 20:08
Газета Нью-Йорк таймс опубликовала отчаянные откровения афганского командира. Из них видно, что тема Афгана лишь набирает силу, это - политическая атомная бомба, которой еще только предстоит взорваться и, возможно, многое изменить в мире.

Я перевел для моих читателей этот душераздирающий текст, слегка сократив.

Итак, говорит генерал Сами Садат:

"Я - трехзвездный генерал афганской армии. В течение 11 месяцев, будучи командиром 215-го Майвандского корпуса, я руководил 15 000 человек в боевых операциях против талибов на юго-западе Афганистана. Я потерял сотни офицеров и солдат. Вот почему, как бы я ни был измотан и расстроен, я хотел предложить практическую точку зрения и защитить честь афганской армии. Я здесь не для того, чтобы оправдать ошибки афганской армии. Но дело в том, что многие из нас сражались доблестно и с честью, но американское и афганское руководство их подвело.

Две недели назад, во время боев за удержание южного города Лашкаргах от талибов, президент Ашраф Гани назначил меня командиром афганского спецназа, самых элитных бойцов страны. Я неохотно покинул свои войска и прибыл в Кабул 15 августа, готовый к бою - не зная, насколько плоха уже была ситуация. Затем г-н Гани возложил на меня дополнительную задачу по обеспечению безопасности Кабула. Но у меня не было даже шанса: Талибы приближались, а г-н Гани бежал из страны.

Здесь присутствует огромное чувство предательства. Поспешное бегство г-на Гани положило конец усилиям по заключению временного соглашения о переходном периоде с талибами, которое позволило бы нам удержать город и помочь с эвакуацией. Вместо этого начался хаос, который привел к отчаянным сценам, наблюдавшимся в аэропорту Кабула.

Именно в ответ на эти сцены г-н Байден сказал 16 августа, что афганские силы потерпели крах, "иногда даже не пытаясь сражаться". Но мы сражались, храбро, до конца. За последние 20 лет мы потеряли 66 000 военнослужащих; это одна пятая часть наших предполагаемых боевых сил.

Так почему же афганские вооруженные силы потерпели крах? Ответ на этот вопрос троякий.

Во-первых, мирное соглашение бывшего президента Дональда Трампа с талибами в Дохе в феврале 2020 года обрекает нас на провал. Оно определило срок действия американских интересов в регионе.

Во-вторых, мы потеряли материально-техническую и эксплуатационную поддержку со стороны подрядчиков, критически важную для наших боевых операций.

В-третьих, коррупция, распространенная в правительстве г-на Гани, которая дошла до высшего военного руководства и долгое время подрывала наши силы на местах, непоправимо затрудняла нашу работу.

Соглашение между Трампом и талибами сформировало обстоятельства нынешней ситуации, по сути, свернув наступательные боевые операции для американских и союзных войск.

Правила применения американской авиационной поддержки афганских сил безопасности фактически изменились в одночасье, и талибы воспрянули духом. Они почувствовали победу и поняли, что осталось только переждать американцев. До этого соглашения талибы не выиграли ни одного значительного сражения против афганской армии. А после соглашения? Мы теряли десятки солдат в день.

Афганские силы были обучены американцами по военной модели США, основанной на высокотехничных специальных разведывательных подразделениях, вертолетах и авиаударах. Мы потеряли свое превосходство над талибами, когда наша воздушная поддержка иссякла, а боеприпасы закончились.

Подрядчики обслуживали наши бомбардировщики, штурмовики и транспортные самолеты на протяжении всей войны. К июлю большинство из 17 000 подрядчиков ушли. Техническая проблема теперь означала, что самолет - вертолет Black Hawk, транспортный C-130, разведывательный беспилотник - не поднимутся больше в воздух

Подрядчики также забрали с собой запатентованное программное обеспечение и системы вооружения. Они физически удалили систему противоракетной обороны нашего вертолета. Исчез доступ к программному обеспечению, с помощью которого мы отслеживали наши машины, оружие и личный состав. Разведывательная информация о целях в реальном времени тоже исчезла.

Талибы воевали с помощью снайперов и самодельных взрывных устройств, в то время как мы лишились возможности применять оружие с воздуха и с лазерным наведением. А поскольку мы не могли пополнять запасы на базах без вертолетной поддержки, солдаты часто не имели необходимых инструментов для ведения боевых действий. Талибы захватили многие базы; в других местах сдавались целые подразделения.

Полный и ускоренный вывод войск, предложенный г-ном Байденом, только усугубил ситуацию. Он проигнорировал условия на местах. Талибы получили от американцев твердую дату окончания операции и не опасались военного возмездия за все, что они делали в промежуточный период, чувствуя отсутствие воли США.

Поэтому талибы продолжали наращивать темпы. В течение июля и первой недели августа в провинции Гильменд я и мои солдаты ежедневно выдерживали до семи взрывов автомобилей талибов. И все же мы выстояли.

Однако я не могу игнорировать третий фактор. Потому что американцы могли сделать очень многое, когда дело касалось хорошо задокументированной коррупции, которая прогнила в нашем правительстве и армии. Это действительно наша национальная трагедия. Так много наших лидеров - в том числе и в армии - были назначены благодаря личным связям, а не своим заслугам.

Эти назначения оказали разрушительное воздействие на национальную армию, потому что лидерам не хватало военного опыта, чтобы быть эффективными или вызывать доверие у людей, которых просили рисковать своей жизнью. Перебои с поставками продовольствия и топлива - результат скупки и коррупции при распределении контрактов - разрушили моральный дух моих войск.

Последние дни боев были сюрреалистичными. Мы вели интенсивные перестрелки на земле с талибами, а американские истребители кружили над головой, фактически являясь зрителями. Наше чувство покинутости и предательства было сравнимо только с разочарованием, которое испытывали и передавали нам американские пилоты, вынужденные наблюдать за наземной войной, но, очевидно, неспособные помочь нам. Загнанные огнем талибов, мои солдаты слышали самолеты и спрашивали, почему они не оказывают поддержку с воздуха. Моральный дух был подорван. По всему Афганистану солдаты перестали воевать. В ожесточенных боях мы удержали Лашкаргах, но по мере того, как падала остальная часть страны, нам не хватало поддержки для продолжения боевых действий, и мы отступили на базу. Мой корпус, который продолжал сражаться даже после того, как меня отозвали в Кабул, одним из последних сдал оружие - только после падения столицы.

Нас предали политики и президенты.

Это была не только афганская война, это была международная война, в которой участвовали многие военные. Одной армии, нашей, было бы невозможно взять на себя эту работу и сражаться. Это было военное поражение, но оно стало следствием политического провала".

****

Сами Садат командовал 215-м Майвандским корпусом Афганской национальной армии на юго-западе Афганистана. До этого он занимал должность старшего директора в национальной разведывательной службе Афганистана. Он окончил Академию обороны Великобритании и получил степень магистра в Королевском колледже Лондона.