Как венецианцы захватили Англию и создали масонство

На протяжении многих лет, начиная с исследования Американской революции, я все больше интересовался тем, почему Англия оказалась источником такого зла. Это касается не только уровня геополитики и невероятной дикости, которую совершала Британская империя в своем ростовщичестве и рабстве, но и на уровне культуры. Британское создание Бэкона, Гоббса, Локка и Юма, приведшее к откровенному сатанизму Бертрана Рассела, Олдоса Хаксли, Алистера Кроули и т. д., подчеркивает мотивацию, создавшую Британскую империю. Если посмотреть глубже, то не останется сомнений в том, что Нью Эйдж вышел из Англии. Сюда, в первую очередь, входит создание якобинцев руками лорда Шелберна и создание коммунизма – с его двойным злом, фашизмом – в британском министерстве иностранных дел лордом Пальмерстоном и в его сотрудничестве с Джузеппе Мадзини.

Заявленная цель Нового времени — разрушение монотеистической религии и возврат к откровенному язычеству. Масонство – это инструмент, созданный для осуществления этого возврата к язычеству. Сегодня наша тема — захват Англии венецианцами и создание масонства.

Я думаю, здесь важно упомянуть главное сатанинское зло, которым на самом деле является Венеция. Есть два произведения искусства, которые наиболее эффективно отражают методы Венеции. Это «Мальтийский еврей» Кристофера Марло и «Провидец призраков» Фридриха Шиллера.

В обоих шедеврах мы видим портрет чистого зла, где нет добра и зла, есть только коррупция. Ключом к этому является Аристотель, и неудивительно, что именно Падуанский университет, которым управляет Венеция, обучал элиту Венеции именно у Аристотеля. Аристотель отвергает платоновский метод последовательных приближений к совершенству, приближающих к Творцу. Для Аристотеля Творец не имеет ничего общего с раскрытием Вселенной и продолжающимся творением. Для Аристотеля прогресс человека — всего лишь иллюзия, и мы всегда бесконечно далеки от Творца. Для Аристотеля не существует правильного или неправильного, потому что не существует познаваемой истины. Для Аристотеля существует только этика, но нет морали, а этика — это всего лишь вопрос условности. В «Провидце призраков» Шиллер отражает это самым глубоким образом. Он показывает, что суть Венеции в том, что она всегда находится по обе стороны в любом вопросе, но суть ее метода — в коррупции: найдите слабость противника, а затем развратите его. Это сатанинское. Это зло ради зла. Его метод – унижать человечество и получать от этого удовольствие. Мы расскажем, как это венецианское зло захватило Англию и создало Новый век.

Культурная война

Как возник «Новый век»? Эта история будет рассказана сегодня. Далее мы достигнем самого поразительного результата: мы узнаем, что то, что мы называем современным научным методом, по сути, является оккультной верой, созданной масонством с целью разрушить работу кардинала Николая Кузанского. Именно венецианское создание масонства наложило на науку радикальный раскол между наукой о Духе, то есть теологией, и наукой о материи. Как вы узнаете, это буквально гностически. Это не эпитет; это в буквальном смысле правда. Наша главная проблема в этот период заключается в том, что мы пытаемся отследить два тайных общества: розенкрейцеров и масонов. Если бы вы были Шерлоком Холмсом, вы бы никогда их не нашли. Если бы они были осторожны, они оставили бы противоречивые подсказки, и вы бы никогда не смогли прийти к выводу о том, кто они такие, используя традиционные эмпирические методы.

Как поступить? вы должны использовать метод Необходимого Существующего.

Что я имею в виду под этим? Мы должны исходить из того, что, как мы знаем, имеет место.

Что мы знаем обо всех войнах? Девяносто процентов – культурные и только 10 процентов – физические.

И главное – культура. Анализируйте культуру и какое бы название ни дали вещи, вас никогда не обманут.

Именно на уровне культуры наш враг должен ослабить бдительность. Он не такой уж умный, и когда сатану вытесняют на уровне культуры, он пугается. Как мы можем документально подтвердить, после первых дебатов с Линдоном Ларушем по вопросу экономики эти культисты больше никогда не осмелились спорить с ним. Они, как и сатана, в первую очередь мошенники.

Мы сосредоточимся на захвате Англии венецианцами, поскольку именно Англия имела несчастье стать новой Венецией и местом, где масонству предстояло утвердиться.

На нашей конференции год назад Вебстер Тарпли представил документацию, показывающую, как Венеция создала Реформацию и Контрреформацию, чтобы воплотить в жизнь Новый век [опубликовано в более длинной версии в журнале New Federalist в трех частях: 22 марта, 5 апреля, 12 апреля и 1992]. Это важно констатировать, поскольку любой компетентный подход должен фокусироваться на культурном климате как на основе, на которой может проводиться любая разведывательная операция. Было бы на первый взгляд некомпетентно полагать, что историей управляют убийства и сплетни, не учитывая сначала, с какими культурными парадигмами ведется борьба.

Теперь к нашей истории.

Венецианские реформаторы

После того, как Камбрейская лига почти разрушила Венецию в 1509–1513 годах, Гаспаро Контарини из одной из ведущих дворянских семей Венеции создал группировку, позже известную как «I Spirituali», которая решила, что гедонизм, преодолевший венецианское правление, семьи должны будут измениться. Контарини смог создать группу «реформаторов», которая создала все основы протестантизма, номинально оставаясь в рамках католической церкви. Гаспаро Контарини обучался у Пьетро Помпонацци, ведущего аристотелевца в Падуанском университете. Под видом христианского благочестия Контарини возглавил драматическое возвращение к Аристотелю в католическую церковь. Именно Контарини создал комиссию, которая привела к созданию Тридентского собора, который должен был вести войну против Реформации, в то время как с другой стороны, как документирует Вебстер, Контарини и его соратники создали Лютера. Какова была цель этого?

С ограниченной точки зрения было ясно, что само существование католической церкви и могущественной Испании всегда будет угрожать Венеции, чья военно-морская мощь была огромной, но чья способность защитить себя на суше была очень ограничена из-за ее размеров. Как увидели венецианцы в Камбрейской лиге, само существование этих институтов представляло угрозу для Венеции.

Однако на более глубоком уровне происходило нечто гораздо более разрушительное. Как указал Ларуш в своей статье «О теме Бога», неизменная приверженность аристотелизму проистекает из олигархического мировоззрения, выражающего огромное презрение к человечеству как imago viva Dei. Аристотелизм – это олигархическая болезнь. Именно христианство утверждало, что все люди созданы по образу Божию, что представляло смертельную угрозу для венецианской олигархии. Они считали себя «богами Олимпа» и считали себя выше закона Божьего. Действительно, они считали себя творцами закона. Они ненавидели христианство и возрождение этой идеи в эпоху Возрождения, причем на глубоко личном уровне.

Мы могли бы развивать это дальше, если бы было больше времени. Я хотел упомянуть об этом, потому что масонство и Нью Эйдж — это венецианская попытка стереть христианство с лица земли.

Венеция вторгается в Англию

Не случайно Венеция сосредоточила большую часть своего внимания на Англии.

Венецианцы сами это сказали. В отчетах венецианских послов венецианскому сенату, которые теперь опубликованы, Англия была ключом к разрушению Испании. В одном отчете отмечается, что Фландрия и Нидерланды были мастерской Испанской империи. Если бы вы могли контролировать Ла-Манш, вы могли бы прервать испанский морской путь в Нидерланды и безвозвратно ослабить Испанию. Поразительно, насколько точен венецианский отчет по этому поводу. На самом деле именно это и происходит во время Тридцатилетней войны.

Я считаю, что эта история начинается с ухода Генриха VIII из континентальной Европы с основанием им англиканской церкви. Этот катаклизм в английской истории заложил основу для религиозной войны, которая на протяжении веков разрывала Англию на части.

Люди эпохи Возрождения, такие как Эразм и Колет, и особенно сэр Томас Мор, надеялись, что Англия станет островом великих знаний и блага для всего человечества. Эразм посвятил свой «Энхиридион воинствующего христианина» английскому Генриху VIII, так же как он посвятил свое «Воспитание христианского принца» императору Священной Римской империи Карлу V.

Венецианцы не должны были этого допустить. Большой заботой Венеции с тех пор, как Камбрейская лига почти уничтожила их, было обеспечение того, чтобы Испания никогда больше не имела союза с Францией и Англией. Папство было в этом заинтересовано, поскольку борьба между Францией и Испанией, как правило, велась на итальянской земле. Я утверждаю это потому, что папство было одним из первых, кто сформировал Камбрейскую лигу и объявил войну Венеции. Лига была на волосок от того, чтобы сокрушить их навсегда, однако папство было первым, кто сломал ряды и заключил мир с Венецией. Если мы посмотрим на английскую дипломатию во время Камбрейской лиги, когда в лигу вошла Испания, присоединилась и Англия. Когда союз распался, а Испания поссорилась с Францией, Генрих немедленно объявил Франции войну. Очевидным моментом является то, что, пока Генрих VIII был женат на Екатерине Арагонской, дочери испанского короля, возможности манипулировать Генрихом против Испании были значительно уменьшены. Это достигло апогея после разграбления Рима. В битве при Павии в 1525 году французские войска потерпели настолько сильное поражение от Карла V, что французский король был схвачен и удержан с требованием выкупа.

Венеция была в панике. Помимо того факта, что победоносная испанская армия находилась на итальянской земле, французы, которые играли решающую роль в балансе сил Венеции против Испании, только что развалились. Это был 1525 год. С точки зрения Венеции, Англия должна была порвать с Испанией.

Был только один способ сделать это: заставить Генри развестись с Кэтрин. Поводом для развода стала неспособность Екатерины произвести на свет наследника мужского пола. Очевидно, это приключение свело Генри с ума, если он еще не сошел с ума. Были способы, которыми Генрих мог решить этот вопрос мирным путем, без развода или разрыва с Римом. Один из способов — его предложил даже Генрих — заключался в том, чтобы узаконить своего внебрачного сына, чтобы этот отпрыск мог стать его законным наследником. Это, кстати, было санкционировано папством в предыдущем случае. Другой способ заключался в том, чтобы жениться на своей возлюбленной Анне Болейн, оставаясь женатым на Екатерине, чтобы произвести на свет потомство мужского пола. Подобные меры были приняты и раньше по государственным соображениям с санкции папы.

С одной стороны, папство, находившееся под контролем Испании, не могло допустить ничего из этого, но, что более важно, похоже, Генрих был вынужден пойти по самому жестокому пути. Его главным советником на начальном этапе был кардинал Уолси. Вулси был совершенно счастлив получить от папы какое-то разрешение для Генриха. Вулси не хотел, чтобы произошло что-то слишком внезапное, потому что он претендовал на то, чтобы быть избранным Папой с помощью Франции.

Затем произошло нечто драматическое. Генри бросил Уолси, и семья Говарда стала главными советниками Генри. Среди них был лучший венецианский агент Томас Кромвель — я имею в виду, буквально прошедший обучение в Венеции. Можно размышлять о том, каким именно образом это было сделано, но не может быть никаких сомнений в том, что раскол контролировался венецианцами.

В середине этого события, в 1529 году, на сцену выходит венецианский монах и каббалист Франческо Джорджи (Зорци). Его разыскивает Томас Кранмер, которому вскоре предстоит стать первым архиепископом Кентерберийским, согласным на разрыв с Римом. Предлогом для привлечения Георгия было то, что он мог прочитать оригинал Ветхого Завета на иврите, чтобы определить, действителен ли вообще брак Генриха с Екатериной. Предыстория такова, что Кэтрин изначально была замужем за старшим братом Генриха, наследным принцем Артуром, который затем умер через несколько месяцев. В Ветхом Завете есть один отрывок, признающий обязанность мужчины жениться на жене своего умершего брата, и один отрывок, запрещающий то же самое. Чтобы охватить все возможности, было издано папское разрешение, разрешающее брак Генриха с Екатериной. Теперь Георгию пришлось убедить Генриха в том, что библейский отрывок, запрещающий такой брак, является авторитетным, а противоположный отрывок неприменим. Разрешение, на котором основывался брак Генриха, поскольку оно противоречило Священному Писанию, было недействительным. По мнению Георгия, папа превысил свои полномочия, выпустив его. Достоверные показания Екатерины о том, что ее первый брак так и не был заключен, просто проигнорировали.

Таким образом, по словам Георгия, Генрих никогда не состоял в законном браке с Екатериной. Георгий, опираясь на всю мощь Венеции, заверил Генриха, что его поддержат в его разрыве. Генрих к тому времени воспылал страстью к Анне Болейн, внучке Томаса Говарда, второго герцога Норфолка, и с нетерпением ухватился за выводы Джорджи.

Как только Кранмер был назначен архиепископом Кентерберийским, он официально вынес новое решение, используя доводы Георгия. Обращение к Риму теперь было признано государственной изменой.

Георгий и оккультизм

Георгий не был второстепенной фигурой. Его семья была одной из десяти высших правящих семей Венеции, и он стал одним из послов Венеции в критические годы после разграбления Рима в 1527 году.

Тем не менее, более важным, чем его интерпретация Священного Писания, касающаяся развода, какой бы критической она ни была, было то, что он был приводным ремнем контркультурного движения, которое должно было завершиться оккультным захватом Англии и в конечном итоге привести к созданию спекулятивного масонства. . Поразительно, что Георгий знал, кто был его главным врагом. В своем главном труде «Harmonice Mundi» Георгий нападает на Николая Кузанского. В том, что должно стать известным как самое основополагающее заявление спекулятивного масонства, Георгий утверждает: «Ищущий Монаду (Единого) может отступить в негативное богословие и Docta Ignorantia, или он может стремиться следовать за божественной Монаной в ее расширении. в три мира».

Harmonice Mundi — одна из первых систематических работ неоплатонической так называемой христианской каббалы. Георгий совершает смертельную культурную атаку на Англию. Он вводит два важных понятия, которые подготовили Англию к масонству. Во-первых, неоплатоническая идея о том, что «Единое» познаваемо напрямую. В диалоге Платона «Парменид» он доказывает, что существует только один способ, которым люди могут познать Единого. Он доказывает это методом, позже названным Куза «docta ignorantia», методом исчерпывающего доказательства того, что любой подход, пытающийся разрешить парадокс одного и многих, приводит к безнадежному противоречию. Поэтому он оставляет читателя диалога перед необходимостью выдвинуть гипотезу иного решения. Идея о том, что единое непосредственно познаваемо, является прямым искажением Платона.

Идея о том, что Бога можно познать напрямую, является мистическим понятием. Здесь мы подходим непосредственно к сути венецианской эпистемологии. Как уточняет Лин в своей статье «История как наука», лицом зла является эмпиризм, или вера в то, что единственное, что вы можете знать, — это то, что подтверждается непосредственно вашими органами чувств. Казалось бы, мистика и эмпиризм — прямо полярные противоположности. Это полная противоположность эмпиризму. Логика мистика Георгия состоит в том, что на самом деле мы можем познавать только посредством наших чувств; поэтому единственный способ по-настоящему познать Бога — это непосредственно ощутить Его через наши чувства. В этом суть мистики. Это тоже эмпиризм.

Нападение на эпоху Возрождения

Именно здесь я хочу развить то, что может показаться отвлечением внимания, но без такого обсуждения невозможно понять, что произойдет дальше. Фрэнсис Йейтс, наш враг из Института Варбурга, проделала, с вражеской точки зрения, некоторую полезную работу по созданию языческого возрождения вокруг Платонической Академии во Флоренции. Я должен добавить здесь предостережение, которое показывает, как наши враги создают мифы. Институт Варбурга — крупнейший исследовательский институт эпохи Возрождения. Именно Йейтс из Варбурга пытается доказать, что Возрождение возникло в результате оккультного возврата к дохристианским религиям и возрождения неоплатонизма.

Итак, в своей типичной манере она заходит слишком далеко, но ее определение тенденции неопровержимо. Нападки на аристотелевских схоластов, вышедших из эпохи Возрождения, полезны и имеют побочный эффект, особенно в Англии, в виде создания высокограмотной группы вокруг Джона Колета и других, которые едут во Флоренцию и изучают древнегреческий язык. Они группируются вокруг Эразма и сэра Томаса Мора. Они создают расцвет настоящего христианства и культуры, который ведет к Шекспиру.

Следует также отметить, что Эразм вышел из великого педагогического движения под названием «Братья общей жизни», а не преимущественно из Платоновской академии Фичино.

Нужно понять, каким безумием было для Аристотеля оставаться доминирующей силой в университетах, чтобы понять, каким облегчением было вновь ввести Платона в оригинале. Эта полезная работа была переведена Фичино и профинансирована Козимо Медичи.

Однако наряду с этим произошел неоплатонический обман и перевод древнего мистика по имени Гермес Трисмегист. Согласно легенде XV века, исходившей от Лактанция, отца Церкви, Гермес Трисмегист должен был предсказать пришествие Христа. Гермес Трисмегист в книге «Совершенное слово» использовал такие слова: «Господь и Творец всего сущего, которого мы сочли правильным называть Богом, поскольку Он сделал второго Бога видимым и чувственным... Поскольку Поэтому Он сотворил Его первым, и единственным, и единственным, Он показался Ему прекрасным и полным всех благ; и Он святил Его, и вообще возлюбил Его как Своего Сына». Обман, совершенный неоплатониками второго века, заключался в том, что Гермес, как предполагалось, жил во времена Моисея и его истории создания и цитаты, которую я вам прочитал. было все примерно за 1500 лет до Рождества Христова. На самом деле оно было датировано примерно вторым веком нашей эры. Фичино этого не знал. Поэтому почитание Гермеса основывалось на вере в то, что он предсказал на 1500 лет пришествие Христа.

В герметических трудах, которые перевел Фичино, его лично очень поразили некоторые элементы Природной Магии, которые присутствовали в этих трудах. Он не имел в виду никакой ереси и позже был защищен Папой, но это открыло дверь для легитимации того, что оказалось неоплатоническим мошенничеством. Опасность здесь — та же самая опасность, которая всегда была присуща неоплатоникам в отличие от реального Платона. Неоплатоники верили в мировой дух и в то, что дух можно уговорить в материю посредством использования души, находящейся посередине между духом и материей. Такое использование души и есть то, что известно как магия. Августину была противна эта практика, и он настоятельно упрекнул Гермеса за практику такой магии.

Каббала

Худший аспект всего этого проявился через Пико делла Мирандола. Он вернулся к идее мировой души, утверждая, что человек участвует лишь как вместилище мировой души. По-видимому, тело умерло, но мировая душа продолжала жить. Это отрицало индивидуальную душу и уникальность личности. Пико в своей «Речи о достоинстве человека» дает наиболее драматичную формулировку этой идеи:

``... Какие бы семена ни взрастил каждый человек, они вырастут и принесут в нем свои плоды. Если они будут вегетативными, он будет подобен растению. Если он чувствителен, он станет грубым. Если он разумен, он вырастет в небесное существо. Если он интеллектуален, он будет ангелом и сыном Божьим. И если, счастливый в уделе не созданного, он удаляется в центр своего единства, то дух его, ставший единым с Богом, в одинокой тьме Бога, поставленного выше всех вещей, превзойдет их все. Кто бы не восхищался этим нашим хамелеоном? Или кто мог бы больше восхищаться чем-либо еще? Именно человека Асклепий Афинский, аргументируя это изменчивостью его характера и его самопреобразующейся природой, справедливо утверждает, что в мистериях Протей символизировал его. Отсюда те метаморфозы, известные среди евреев и пифагорейцев».

Пико также пошел еще дальше в мистицизм, поскольку он настаивал на том, что Каббала была источником древней мудрости, которую Моисей передал элитным ученикам, эзотерической доктрины, которую могут интерпретировать только избранные. Это идея о том, что посредством манипулирования символами вы можете напрямую получить доступ к Богу и Его вселенной. Это отказ от научного метода в пользу манипулирования символами.

Пико писал: «35. Точно так же, когда было открыто истинное толкование Закона по повелению Бога, божественно переданному Моисею, оно было названо Каббалой, словом, которое у евреев то же самое, что и «принятие» у нас. ; по той причине, конечно, что один человек от другого по своего рода наследственному праву получил это учение не через письменные записи, а через регулярную последовательность откровений... В этих книгах главным образом содержится, как Ездра ясным голосом справедливо объявленный источник понимания, то есть невыразимое богословие сверхсущественного божества; источник мудрости, то есть точная метафизика интеллектуальных и ангельских форм; и поток знания, то есть самая стойкая философия естественных вещей».

Именно к этому движению принадлежит Георгий, и эта ветвь венецианской философии основала масонство и Нью-Эйдж.

Вот момент огромной важности. Одно из главных заблуждений современной католической церкви по вопросу о Ренессансе заключается в том, что аристотелианцы в Церкви использовали определение этой неоплатонической проблемы для нападок на Ренессанс как на языческий и гуманистический, тогда как на самом деле это было начато как операция. падуанскими аристотелианцами под видом платонизма с целью уничтожить Кузу и христианство.

Этот оккультный неоплатонизм и каббализм хлынули в Англию. Не меньше, чем Кристофер Марло, выступил против него.

В своей пьесе о Фаусте Марлоу определяет проблему всей елизаветинской элиты. Сам Марлоу был сотрудником разведки и присутствовал при принятии важных решений Уолсингемом, который в некотором смысле был главой ЦРУ при Элизабет.

Марлоу резюмирует проблему эпохи и разоблачает мистицизм и некромантию при дворе Елизаветы. Весь Фауст был в том, что ему надоели все знания. Предположительно это было нападение на аристотелевских схоластов, но Фауст в конце концов заключает сделку с дьяволом. В этом Марлоу раскрывает истину об отношениях между аризотелизмом и мистицизмом.

Пьеса Марлоу вызвала полный ажиотаж в венецианских сетях вокруг Елизаветы. В качестве удачного удара Марлоу напрямую ссылается на Джорджи. Когда Мефистофель является Фаусту и он слишком уродлив, Фауст говорит: «Пойди и верни старого францисканского монаха, этот святой образ лучше всего подходит дьяволу».

Вскоре после написания этой пьесы Марлоу был убит.

Создание масонства

Теперь мы продолжим историю 1580-х годов и того, как венецианцы создали масонство в Англии.

Как я уже сказал, оккультизм хлынул в Англию. После поражения испанской армады венецианская группировка вокруг Фра Паоло Сарпи, называемая Джовани, решила стать более агрессивной.

Венеция вступает в войну с папством в 1606 году. Это юрисдикционный спор по поводу денег и права судить преступников, оказавшихся под папской юрисдикцией. Папа налагает на Венецию интердикт. Сарпи выбран Венецией для защиты города-государства и отлучен от церкви. Он успешно пишет несколько брошюр против Рима, которые немедленно переводятся на английский язык и широко распространяются. После того, как Венеция выигрывает эту битву, Сарпи чуть не погибает, и, несмотря на несколько ран в шею и голову, он выживает. Покушение правильно поставлено на пороге Рима. В этот момент Сарпи становится самым знаменитым человеком в Венеции и Англии. Генри Уоттон, английский дипломат, все время поддерживал связь с Сарпи через посредников.

Следующая эскалация произошла в 1616 году, когда был заключен королевский брак. Об этом браке говорили в Англии и называли браком Темзы и Рейна. Дочь Якова I должна была выйти замуж за курфюрста Палатина. Этот протестантско-англиканский брак был, по мнению Венеции, значительным противовесом Габсбургам.

Затем происходит самое странное. В год свадьбы написан первый розенкрейцерский трактат. Оно называется «Фама». Оно призывает к формированию Братства Розового Креста и реформированию всего знания. Это не слишком далеко от того, к чему призывает Фрэнсис Бэкон, друг Сарпи. Вскоре после этого пишется еще один документ, «Исповедь», снова явно розенкрейцеровская. Он называет Папу антихристом. Оба написаны на немецком языке и распространены на территории курфюрста Палатина.

Это чистый неоплатонический каббализм. Вот описание могилы Кристиана Розенкрейца из первой брошюры «Фама»:

«На следующее утро мы открыли дверь, и нашему взору предстал свод с семью сторонами и углами, каждая сторона шириной пять футов и высотой восемь футов. Хотя солнце никогда не светило в этом своде, тем не менее оно освещалось другим солнцем, научившимся этому от солнца и располагавшимся в верхней части, в центре потолка. Посреди вместо надгробия находился круглый жертвенник, покрытый медной пластиной, и на нем было выгравировано следующее: «Все это ясно и светло, как и семь сторон и два Гептагона: так мы преклонил колени и возблагодарил единственного мудрого, единственного могучего и единственного вечного Бога, который научил нас большему, чем мог бы познать любой человеческий разум, да будет хвала Его святому имени. Этот свод мы разделили на три части: верхнюю часть или потолок, стену или боковую, землю или пол. «О верхней части в настоящее время вы больше ничего не поймете, кроме того, что она была разделена по семи сторонам в треугольнике, который находился в ярком центре; но то, что там содержится, вы, по воле Божией (желающие нашего общества), увидите своими собственными глазами; но каждая сторона или стена разделена на десять фигур, каждая со своими фигурами и предложениями, как они действительно показаны и изложены в Концентруме здесь, в нашей книге».

Было написано еще несколько документов по тезису розенкрейцеров, и все они признавали, что разрешили загадку взаимоотношений между микрокосмом и макрокосмом. Так же называлась книга Роберта Фладда. Кеплер нападает на Фладда как на мистика, который использует числа как форму каббалистического символизма и занимается дикой защитой своих сочинений. Почти сразу же было написано и распространено несколько розенкрейцерских документов, опубликованных одним и тем же издательством в Пфальце.

Политическая, венецианская сторона всего этого была совершенно очевидна. Военным советником курфюрста был Кристиан Анхальт, друг Генри Уоттона и Паоло Сарпи. Они надеялись, что вокруг принца сформируется протестантская лига, которая попытается захватить чешскую корону и победить Габсбургов. Избиратель терпит массовое поражение. Этот инцидент положил начало Тридцатилетней войне. Сообщается, что причина его такого поражения заключалась в том, что Джеймс Английский отказался согласиться с этим планом. Мы не были бы далеки от истины, если бы сказали, что с точки зрения Венеции Джеймс был неадекватен и Венеции пришлось привести к власти более радикальное правительство. Именно они поддержали Оливера Кромвеля. Венеция всегда хотела парламентского суверенитета как формы правления, позволяющей контролировать любого короля.

Что задумали венецианцы? Теперь становится интересно. Рассмотрим две цитаты, одну Сарпи, а другую Паруту. Вы представляете собой фундаментальную атаку на научный метод. Парута был эмпириком:

«Хотя наш разум может быть божественным от своего рождения, тем не менее здесь, внизу, он живет среди этих земных членов и не может совершать свои действия без помощи телесных ощущений. С их помощью, втягивая в сознание образы материальных вещей, он представляет себе эти вещи и таким образом формирует о них свои понятия. По той же причине он обычно поднимается к духовному созерцанию не сам по себе, а пробуждаемый чувственными объектами».

Сарпи был также эмпириком: «Есть четыре способа философствования: первый — только с разумом, второй — только с чувством, третий — с разумом, а затем с чувством, и четвертый — начиная с смысла и заканчивая разумом. Первое – самое худшее, потому что из него мы знаем, какими нам хотелось бы быть, а не то, что есть. Третье плохо, потому что мы много раз искажаем то, что есть, в то, что нам хотелось бы, вместо того, чтобы подгонять то, что хотелось бы, под то, что есть. Второе верно, но грубо и позволяет нам мало что знать, причем скорее о вещах, чем об их причинах. Четвертое — лучшее, что мы можем иметь в этой жалкой жизни».

Это индуктивный метод Фрэнсиса Бэкона. Идеи Бэкона об индуктивном методе были взяты из «Искусства ума» и других сочинений Сарпи.

Здесь я хотел бы процитировать серию Вебстера Тарпли в «Новом федералисте»: «Сарпи очень похож на Бэкона, Гоббса, Локка и Юма. Это неудивительно, поскольку Сарпи и Миканцио находились в тесном контакте с Гоббсом и Бэконом, иногда напрямую, а иногда через Уильяма Кавендиша, графа Девонширского, друга Фрэнсиса Бэкона и работодателя Томаса Гоббса. Бэкон, конечно, был ярым иррационалистом, розенкрейцером в венецианском стиле и педерастом. Кавендиш, возможно, познакомил Бэкона с Гоббсом, которые вскоре стали парой. В Чатсуорт-хаусе в Корнуолле хранится рукопись под названием «Переводы итальянских писем Гоббса», содержащая 77 посланий Миканцио графу (называемых «Кандишио»). По словам Дадли Карлтона, Кавендиш посетил Венецию и Падую в сентябре 1614 года в сопровождении Гоббса. Тогда на повестке дня должны были стоять встречи с Сарпи и Миканцио.

«Это явно послужило источником вдохновения для бессвязных методологических рассуждений Фрэнсиса Бэкона». А теперь самый поразительный результат.

Бэкон, Фладд и Декарт — все они заявляют, что являются розенкрейцерами или ищут розенкрейцеров. Совпадение ошеломляющее.

Что это было за движение? Оно становится Британским королевским обществом и масонством. Этот венецианский культ фактически управляет научным учреждением Западной Европы! Наши учёные сегодня являются наиболее испорченной эпистемологически из всех групп общества!

Королевское общество

Теперь о создании Британского королевского общества. Мы датируем образование раньше, чем считалось ранее. В 1640 году в Англии прошла серия встреч. Это важный год, поскольку он положил начало Долгому парламенту. Коменский и Самуэль Хартлиб были замешаны в этом. Коменский был родом из Богемии и находился в Пфальце в роковые годы розенкрейцерства вместе с англичанином Сэмюэлем Хартлибом, с которым он находился в тесном контакте. После поражения Пфальца они оба разными путями попадают в Англию. Когда начался «Долгий парламент», произошел новый всплеск восторженной литературы. Одна из работ, написанная Хартлибом в 1640 году, «Описание знаменитого Макарийского королевства», представляет собой утопическую работу, адресованную вниманию Длинного парламента. Год спустя Коменский написал «Путь света». Они призывают к созданию «Невидимой коллегии», что является кодовым названием розенкрейцеров.

Теперь сюжет усложняется. В 1645 году происходит собрание для обсуждения естественных наук. На встрече присутствуют г-н Теодор Хаак из Пфальца и доктор Джон Уилкинс, который в то время был капелланом курфюрста Палатина. Уилкинс был человеком, стоящим за собраниями в Оксфорде, которые в 1660 году стали Британским королевским обществом. Другим основателем Королевского общества был Роберт Бойль, который в письмах 1646 года снова упоминает невидимый колледж. Джон Уилкинс пишет в 1648 году книгу под названием «Математическая магия», в которой он прямо упоминает Розовый Крест и отдает дань уважения оккультистам Роберту Фладду и Джону Ди.

Ключом к настоящей традиции розенкрейцеров в Британском Королевском обществе является Элиас Эшмол. Он был беззастенчивым розенкрейцером и в 1654 году написал письмо, в котором просил «розенкрейцеров позволить ему присоединиться к их братству». Его научные работы защищали работы Джона Ди, в частности «Monas Hieroglyphicas» Ди и Theatrum Chemicum Britanicum 1652. Это сборник всех алхимических сочинений английских авторов. В начале этой работы он восхваляет мифическое событие, в котором брат Розы Креста исцеляет графа Норфолка от проказы.

Эшмол был одним из официальных членов-учредителей Британского королевского общества. Другой крупной фигурой, явно розенкрейцерской, был Исаак Ньютон. У него были копии «Фамы» и «Исповеди», а книга «Театрум», составленная Эшмолом, была библией Ньютона. Кроме того, как мы узнали ранее, у Ньютона была серия статей по книге Даниила, посвященная расчетам конца времен.

Историк Фрэнсис Йейтс в своей книге «Розенкрейцерство Просвещения» в главе, озаглавленной «Розенкрейцерство и масонство», цитирует некоего Де Куинси, который утверждает: «Масонство — это не что иное, как розенкрейцерство, модифицированное теми, кто насаждал его в Англии». , откуда оно было реэкспортировано в другие страны Европы». Де Куинси утверждает, что Роберт Фладд был человеком, наиболее ответственным за принесение розенкрейцерства в Англию и за то, что оно дало ему новое имя. Что удивительно, так это то, что Элиас Эшмол был одним из первых зарегистрированных призывников в масоны, но фактически первым зарегистрированным введенным в масоны был доктор Роберт Морей в Эдинбурге в 1641 году. И Эшмол, и Морей были членами-основателями Британского королевского общества. Хотя существует множество историй о древнем происхождении масонов, вот объявление об одной из их встреч в 1676 году: Адепты и компания Принятых Масонов...» Интересно отметить, насколько ясна эта традиция.

В заключение мы продемонстрировали, что Венеция создала движение розенкрейцеров, которое доминирует в Англии и создает масонство. Масонство, в свою очередь, создает Британское Королевское общество, которое ведет тотальную войну с влиянием Кузы на Кеплера и Лейбница. Мы также достигли удивительного результата в понимании войны за то, что называется современным научным методом.

Эта речь была подготовлена ​​в сотрудничестве с Вебстером Тарпли и Дэвидом Черри.

Ссылки

«То, что мы называем современным научным методом, — это оккультная вера, созданная масонством, чтобы разрушить работу Николая Кузанского. Именно венецианское создание масонства привело к радикальному расколу науки между наукой о духе, теологией и наукой о материи».

(Бэкон, Эшмол, памятник Ньютону):

Национальная портретная галерея

Сэр Фрэнсис Бэкон (1561–1626), с 1618 г., барон Верулам и лорд-канцлер Англии. Бэкону, который переписывался с венецианским суперагентом Паоло Сарпи, ошибочно приписывают вклад в создание научного метода.

Элиас Эшмол (1617-1692), алхимик, один из основателей Королевского общества. Эшмол глубоко интересовался розенкрейцерством и писал в защиту елизаветинского астролога Джона Ди.

Музей Фицуильяма, Кембридж

Памятник научному мошенничеству Исааку Ньютону, другому крупному розенкрейцеру в раннем Королевском обществе. Названный « Аллегорический памятник Исааку Ньютону», он был написан венецианским художником Джованни Баттиста Питтони.

«Эта история начинается с ухода Генриха VIII из континентальной Европы с основанием им англиканской церкви. Этот катаклизм в английской истории заложил основу для религиозной войны, которая на протяжении веков разрывала Англию на части».

«Пока Генрих VIII был женат на Екатерине Арагонской, дочери испанского короля, возможности Венеции манипулировать Генрихом против Испании были значительно уменьшены. Это достигло апогея после разграбления Рима».

британский музей

Генрих VIII (1491–1547) в конце своей жизни, рисунок Корнслиса Матсиса.

Национальная портретная галерея

Королева Генриха VIII, Екатерина Арагонская, была ярким живым воплощением традиционного союза между Англией и Испанией. Художник неизвестен.

Герцог Норфолк

Томас Говард, второй герцог Норфолк, возглавлял венецианскую партию среди английской знати до своей смерти в 1524 году.

Национальная портретная галерея

Анна Болейн, внучка второго герцога Норфолка, была использована как сексуальная приманка, чтобы отлучить Генриха от Екатерины. Венецианский монах и каббалист Франческо Джорджи сообщил Генриху, что его брак с Екатериной никогда не был действительным.

Коллекция Фрика, Нью-Йорк

Томас Кромвель (1485–1540) стал первым министром Генриха с приходом к власти венецианской партии. Кромвель имел четкое представление об аморальном государстве как о законе, как это описал Аристотель в его « Нихомаховой этике».

«Работа Георгия была приводным ремнем контркультурного движения, которое должно было завершиться оккультным захватом Англии и в конечном итоге привело к созданию спекулятивного масонства».

«Венеция создала движение розенкрейцеров, которое доминирует в Англии, и создала масонство. Франкмасонство, в свою очередь, создало Британское королевское общество, которое вело тотальную войну против влияния Кузы на Кеплера и Лейбница».

Алхимические, оккультные и мистические сочинения, приписываемые Гермесу Трисмегисту примерно третьего века нашей эры, были внедрены в иудео-христианскую традицию ее врагами. Роберт Фладд продолжил эту традицию в елизаветинской Англии, как и Ньютон (1642–1727) со своего поста президента Королевского общества. По часовой стрелке сверху слева: две гравюры на дереве Гермеса Трисмегиста; иллюстрация с титульного листа книги Фладда Summum Bonum , защищающей розенкрейцерство.