Теория «оперов и операторов»

Ресурсная Федерация бодро катится во второй год СВО. За последнюю неделю добрые русские люди отреагировали на трагедию в Макеевке, одностороннее рождественское перемирие и прессинг нацболов, посмевших показать МО обидное слово. Однако в тени этих событий осталась как минимум пара интересных новостей.

30 декабря – Ростех продал на металлолом завод, способный ежемесячно ремонтировать десятки единиц легкой бронетехники.

9 января – мистер Пу внес в Госдуму законопроект о денонсации Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию.

Что тут сказать? Есть такое клише, затасканное до состояния половой тряпки: стратегически важное предприятие. Так вот, танкоремонтный завод (в нашем случае – БМП/МТ-ЛБ-ремонтный, сути это не меняет) – в условиях масштабной континентальной войны не стратегически важное предприятие. Это просто жизненная необходимость. Если страна хочет жить, то она такие предприятия любой ценой перепрофилирует на нужды фронта. Если нет – может делать с ними всё что угодно. В том числе пускать в утиль.

В свою очередь коррупция является основной причиной дороговизны военной техники, неспособности РФ пустить в серию дешевые и эффективные виды вооружений и многолетней суходрочки на безумно дорогие и неэффективные «аналоговнетные» изделия.

Примечательно, что еще 29 декабря великий многоходовочник подписал указ, освобождающий чиновников от публикации декларации о доходах, расходах и имуществе. То есть, решение 9 января – это не просто неудачная пиар-акция из серии «наш ответ Чемберлену», а осознанное решение, выводящее сокрытие коррупции на уровень государственной политики.

В свое время Егор рекомендовал подписчикам «Спутника» ознакомиться с так называемой теорией «оперов и операторов». Если вы этого еще не сделали – сейчас самое время.

Суть теории (для краткости будем называть ее 2О) состоит в том, что в начале 1970-х КГБ СССР создало сеть офшоров, которые должны были помогать внешторгпредствам обходить санкции Запада на закупку высокотехнологичного оборудования (как, например, в этом случае). Нефтяной кризис и повышение учетной ставки в США до 20% при Рональде Рейгане привели к тому, что на счетах КГБшных копаний-прокладок скопились значительные суммы, которые оказались в серой зоне: партийные органы их уже не контролировали, с позиции же Запада это были нормальные капиталы.

Имея и крупные суммы, и понимание того, как ими можно распорядиться, советская резидентура начала инвестировать деньги и получать прибыли уже в рамках западной экономики. В результате в 80-е офшорный КГБшный капитал встает на ноги и становится независимым от денежных вливаний из Союза.

После падения СССР эти средства частично возвращаются на родину и используются для скупки активов. В рамках 2О-теории девяностые являются периодом борьбы между освоившейся на Западе гэбней и партийно-хозяйственной элитой Союза, - борьбы за контроль над активами коммунистической империи. Чекисты, как более консолидированная группа, имевшие в своем распоряжении крупные капиталы, финансовую инфраструктуру и, главное, тесные связи с силовиками/правоохранителями на местах – в этой борьбе победили, сожрав и «красных директоров», и «новых русских» из ОПГ.

К концу девяностых – началу нулевых процесс передела крупного бизнеса был завершен. Оффшорные чекисты взяли под контроль крупнейшие активы, и могли бы остановиться. Однако к этому моменту сложился механизм отжима бизнеса через квазиправовые механизмы, а главное – выросла обширная прослойка оперов, воспринимавших рейдерство как органичную часть карьерного роста.

Поскольку хищничать в отношении старших товарищей молодая поросль не могла, они пошли в народ: занялись поглощением сначала среднего, а затем и мелкого бизнеса.

Собственно, пожирание бизнесов низкоранговыми чекистами (голодными операми) и является главным содержанием нулевых и начала десятых (характерно, что в этот период мистер Пу систематически призывал прекратить кошмарить бизнес, но фактически ничего для этого не делал, поскольку просто не мог пойти против опоры режима).

Завершение процесса уже на уровне регионов привело к тому, что экономика Дружбонародной Федерации начала стагнировать (в 2013-м объем грузоперевозок – важнейший показатель экономической активности – разом просел почти на 3%). Тогда же правительство с ногами залезло на тему конфискации пенсионных отчислений «молчунов», от депутатов зазвучали предложения ввести налог на посылки с «Алиэкспресс».

В обществе растет напряжение: силовикам нужны новые источники ренты, а их больше нет. Чекизм уперся в тупик собственного развития: жрать больше некого.

Если придерживаться экономического детерминизма, можно предположить, что возвращение Крыма было продиктовано желанием расширить кормовую базу гэбни. На самом деле, это (марксистское по своей сути) предположение — ошибочно. Если бы мистер Пу руководствовался этим соображением, то взял бы не отдельный (и весьма небольшой) регион, а всю Украину или ее значительную часть, устроив в ней передел собственности и раздачу кормлений. А этого, как мы знаем, не произошло.

Крымская операция была чистой воды политическим решением (так же, как и попытка запихнуть Донбасс обратно в состав Украины), и, судя по всему, никак не увязывалась с интересами нового дворянства. Да и странно было бы, если КГБшная аристократия, у которой на тот момент все было хорошо, поставила бы под удар собственные интересы ради удовлетворения аппетитов младших членов сословия. В истории примеров такого рода – пожалуй, что и нет.

Что дает теория «оперов и операторов» применительно к нынешней ситуации?

Во-первых, позволяет объяснить тот удивительный сплав декларируемой готовности продолжать войну без внятных целей, трепетного отношения к интересам западных партнеров и перманентной готовности пойти на переговоры, каковой мы наблюдаем на протяжении всей СВО.

По сути, чекистский режим стремится не столько победить, сколько приспособиться к новым для него условиям (фактически – условиям вынужденного и противоестественного противостояния пчел и меда).

В рамках этой логики население и экономика продолжают рассматриваться исключительно как кормовая база (и потому в распиле нужного для фронта завода – нет ничего странного), а военный разгром и уничтожение Украины не выглядят чем то особенно привлекательными.

Чекистов интересует не победа или поражение, а собственное благополучие. И в этом их главное отличие от людей каких угодно убеждений.

Чекизм в естественной среде обитания. Справа на фото – совладелец «Уралхима» Дмитрий Мазепин, вскоре после сдачи Херсона встретившийся с главой Российской Федерации и попросивший решить вопрос прокачки аммиака через Одессу. Биографию этого замечательного персонажа можно посмотреть тут. Без этого знакомство с теорией «оперов и операторов» будет неполным.