23 апреля 2020, 12:05
Виктор Скаршевский проанализировал результаты деятельности антикоррупционных органов за весь срок их существования.
С 2015 года в госбюджет, по «антикоррупционной» статье «конфискованные средства и средства, полученные от реализации имущества, конфискованного по решению суда за совершение коррупционного и связанного с коррупцией правонарушения», поступило 31,2 млрд грн.
На фоне бюджетных расходов на антикоррупционные органы в 2015- 1кв2020 в сумме чуть более 7 млрд грн, поступления в бюджет в сумме 31,2 млрд грн выглядят вполне прилично и вроде говорят о «бюджетной» эффективности антикоррупционных органов.
НО!
Деятельность антикоррупционных органов не имеет никакого отношения к поступлениям в сумме 31,2 млрд грн.
ПОЧЕМУ?
Да потому что дело о конфискации средств в бюджет в сумме 31,2 млрд грн (в 2017 – 29,7 млрд грн, в 2019 году – 1,5 млрд грн, см. График) проходило в рамках Генпрокуратуры (по заявлению лица без определенного места жительства) и без привлечения многочисленных новосозданных антикоррупционных органов.
Более того, даже эти 31,2 млрд грн – это не живые деньги, а преимущественно облигации внутреннего государственного займа (ОВГЗ).
Документальным подтверждением данного факта являются, например, копии двух платежных поручений от февраля 2019 года на сумму 1,5 млрд, опубликованных Генпрокуратурой (см. 1-й комментарий)
Максимум, что антикоррупционные органы могут себе записать в заслугу – это 420 тыс. грн (или 0,001% от антикоррупционных доходов):
- 2015 – 100,1 тыс.грн;
- 2016 – 165,9 тыс.грн;
- 2018 – 141,0 тыс.грн;
- 1 квартал 2020 – 14,3 тыс.грн.
Итого, «бюджетная» эффективность антикоррупционных органов за 5 лет равняется 0,006%:
- 420 тыс. грн поступлений при бюджетных затратах более 7 млрд грн.
Как говорится, антикоррупционный цирк за счет денег налогоплательщиков во всем своем цвете.