Когда Льву Толстому исполнилось 75 лет, он сел за стол, взял карандаш и стал писать гадости про Вильяма нашего Шекспира, потому что уже не мог больше этого выносить. Его всего просто переполняло ненавистью и негодованием, как это человечество до сих пор читает всякую дрянь, а не его, гениального прозаика?
В преамбуле он так и написал: я долго терпел, но всему, наконец, приходит конец, и моему терпению тоже, получай же, Вильям, по морде!
Вкратце суть претензий Льва Толстого заключалась в отсутствии достоверности у английского писателя.
Почему Глостер говорит так?
А король Лир – так думает?
Они, что, дураки?
Это тут – не так.
Здесь – тоже неправильно.
Там должно быть это по-другому написано.
Тут – все переделать.
Что за чушь он везде насочинил?
Это никуда не годится!
Все это подозрительно напоминает один рассказ Шукшина, где старый дед, не выдержав отсутствия правдоподобия в кино, запустил сапогом в телевизор и разбил его.
Подозреваю, что родные Льва Толстого, зная ненависть папаши к Шекспиру, неделю его троллили Гамлетом и Макбетом, пока он не заперся в кабинете, и не выложил на бумаге, всё, что думает по сему поводу.
А я, как раз, думаю наоборот. Писатель – это не журналист, чтобы ему запечатлевать факты.
Настоящий литератор должен выдумывать такой модельный мир, в котором персонажи говорят, думают и действуют по своим законам, совершенно отличным от земных, как у Достоевского, где герои исторгают полуторастраничные монологи, не свойственные обычным людям.
Настоящий автор может из ничего, из пальца высосать чудовищную драму, в которой мир перевернется и все действующие лица трагически погибнут, исторгая у читателей искренние слезы. И если для этого герои его совершают нелогичные поступки, герцоги говорят, как биндюжники, а король не может раскусить приторной лести – то пусть так и будет.
Использованная литература: источник