25 февраля, 08:56
Чем дольше продолжается война, тем больше конец войны будет означать такой же (если не больший) шок для выстроенных за прошедшее время новых цепей поставок, финансовых отношений, связей и акцентов в промышленном развитии, какой случился весной 2022-го.
Чем дольше продолжается война, тем больше конец войны будет означать такой же (если не больший) шок для выстроенных за прошедшее время новых цепей поставок, финансовых отношений, связей и акцентов в промышленном развитии, какой случился весной 2022-го.
Это тоже очень важно для понимания, почему текущая Система и люди ей управляющие уже не могут допустить какого-то идеалистического «возврата к бизнесу до войны» (который и для Запада тем более невозможен, чем дольше укореняется новая глобально-экономическая реальность и чем больше - капля за каплей - разрываются связи с РФ).
В текущей ситуации приходится говорить о «военной стабильности» экономики (в отличие от путинской стабильности 2000-х). Конкуренцию самой престижной и денежной нефтегазовой отрасли как работодателю теперь занимают боевые выплаты и «работа в зоне СВО» (которую многие мои знакомые там так и называют - работой). Место стабильности бизнес-связей под лозунгом «мы всё же часть Европы» и «лучше всего можно заработать / научиться на Западе», уже занимает вынужденная переориентация на Азию и Ближний Восток. Ясно меняется и природа макроэкономических показателей, ранее чуть менее чем полностью опиравшихся на показатели экспорта углеводородов и иного сырья. Теперь значительную часть экономики определяет качество вроде как запущенного на полную (пусть и на советских ещё технологиях) ВПК - как растущего национального работодателя, производителя, но уже не экспортера - а создателя средств производства и заработка.
Теперь - и мне кажется это очень важным - средством производства в значительной части экономики становится не станок, а оружие.
Заработная плата выплачивается не за создание материальных благ, а их утилизацию и разрушение, а иногда и буквально за трупы.
По сути - война становится новой отраслью промышленности со своими законами, которой - как раньше нефтегазу - практически подчинена вся национальная экономика.
Завершение войны в этой картине будет означать:
- потерю «работы» сотнями тысяч вместе с возвращением уехавших (что добавит к показателям безработицы).
- при этом, возврат людей с «заработанным» и «льготами» с фронта потребует ответа от гражданского производства товаров и услуг - когда быстрый ответ будет невозможен, что может разогнать инфляцию.
- торможение производства в главной теперь отрасли промышленности (ВПК) в условиях наверняка сохраняющихся санкций на экспорт продукции ВПК РФ и в отношении нефтегаза.
- необходимость (в том числе в целях пропаганды, но и с точки зрения урегулирования с Западом) многомиллиардных расходов на восстановление территорий
- некую новую форму поведения уже пришедших и вряд ли в будущем желающих добровольно уйти «китайских денег» (вплоть до неких проектов для демобилизованных с фронта «рабочих» - включая, кстати, новую форму ценностных ориентиров «на Китай» как это раньше было с Западом).
Будут, конечно, и иные последствия.