7 апреля, 13:42
Это самое серьезное экономическое испытание для Китая с тех пор, как в 1990-х годах начались масштабные реформы Дэн Сяопина. В прошлом году страна достигла роста в 5%, но столпы чуда, длившегося десятилетиями, шатаются. Знаменитая трудолюбивая рабочая сила сокращается, самый бурный в истории бум на рынке недвижимости обернулся крахом, а глобальная система свободной торговли, которую Китай использовал, чтобы стать богаче, распадается.
В ответ на это председатель КНР Си Цзиньпин удвоил усилия по реализации дерзкого плана перестройки китайской экономики. Смешение техноутопизма, централизованного планирования и одержимости безопасностью, отражает амбиции Китая по доминированию в индустриях будущего. Но эта разнонаправленность означает, что он разочарует китайский народ и разозлит остальной мир.
По сравнению с тем, что было 12 месяцев назад, не говоря уже о годах «эйфории», настроение в Китае унылое. Хотя в марте промышленное производство оживилось, потребители подавлены, надвигается дефляция, а многие предприниматели разочарованы. За этими настроениями скрываются более глубокие опасения по поводу уязвимости Китая.
По прогнозам, к 2050 году он потеряет 20% своей рабочей силы. Кризис в сфере недвижимости, которая обеспечивает пятую часть ВВП, займет годы. Отношения с США стали более стабильными, но остаются хрупкими. Китайские чиновники убеждены — кто бы ни победил в Белом доме в ноябре, Америка будет ограничивать китайский импорт и наказывать больше китайских фирм.
Китай отвечает на это стратегией, построенной на том, что чиновники называют «новыми производительными силами». При этом отвергается традиционный путь стимулирования экономики за счет крупных потребительских расходов (именно к такой уловке прибегает загнивающий Запад).
Вместо этого Си хочет, чтобы государственная власть ускорила развитие передовых отраслей обрабатывающей промышленности, которые, в свою очередь, создадут высокопроизводительные рабочие места, сделают Китай самодостаточным и защитят его от американской агрессии. Китай перешагнет через сталь и небоскребы и вступит в золотую эру массового производства электромобилей, аккумуляторов, биопроизводства и «экономики малых высот».
Масштабы этого плана поражают воображение. По нашим оценкам, ежегодные инвестиции в «новые производительные силы» достигли $1,6 трлн — пятой части всех инвестиций и вдвое больше, чем пять лет назад в номинальном выражении. Это эквивалентно 43% всех инвестиций бизнеса в Америке в 2023 году. Заводские мощности в некоторых отраслях к 2030 году могут вырасти более чем на 75%.
Часть этих инвестиций будет осуществляться фирмами мирового класса, стремящимися создавать добавленную стоимость, но большая часть будет стимулироваться субсидиями и скрытым или явным руководством государства. Иностранные компании приветствуются, хотя многие из них уже обжигались в Китае.
Конечная цель Си Цзиньпина — изменить баланс сил в мировой экономике. Китай не только избавится от зависимости от западных технологий, но и будет контролировать большую часть ключевой интеллектуальной собственности в новых отраслях и взимать соответствующую ренту. Транснациональные компании будут приходить в Китай, чтобы учиться, а не учить.
Однако план Си в корне ошибочен.
Один из недостатков заключается в том, что он пренебрегает потребителями. Хотя их траты превышают расходы на недвижимость и новые производительные силы, на них приходится всего 37% ВВП, что гораздо ниже мировых норм.
Чтобы восстановить доверие в условиях спада цен на недвижимость и тем самым увеличить потребительские расходы, необходимо стимулирование. Чтобы побудить потребителей меньше сберегать, необходимо улучшить социальное обеспечение и здравоохранение. Нежелание Си Цзиньпина принять эти меры отражает его суровый образ мышления. Ему не нравится идея спасения спекулятивных фирм по продаже недвижимости или раздачи подачек гражданам.
Другой недостаток — слабый внутренний спрос означает, что часть новой продукции придется экспортировать. Мир, к сожалению, отошел от свободной торговли 2000-х годов — отчасти из-за меркантилизма самого Китая. Америка наверняка заблокирует импорт передовых товаров из Китая или тех, что производятся китайскими фирмами в других странах. Европа боится, что китайские автомобили уничтожат ее автопроизводителей.
Китайские чиновники говорят, что они могут перенаправить экспорт на Глобальный Юг. Но если промышленное развитие развивающихся стран будет подорвано новым «китайским шоком», они тоже начнут опасаться. На Китай приходится 31% мирового производства. Насколько эта цифра может возрасти в эпоху протекционизма?
Последний недостаток — нереалистичный взгляд Си Цзиньпина на предпринимателей, динамо-машину последних 30 лет. Инвестиции в отрасли, пользующиеся политическим благоприятствованием, растут, но основной механизм капиталистического бизнеса поврежден. Многие руководители жалуются на непредсказуемое правление Си и опасаются чисток или даже ареста. Относительная стоимость акций на рынке находится на 25-летнем минимуме, иностранные компании насторожены, наблюдаются признаки бегства капитала и эмиграции магнатов. Если не освободить предпринимателей от оков, инновации будут страдать, а ресурсы будут расходоваться впустую.
Китай может стать похожим на Японию 1990-х годов, попавшую в ловушку дефляции и краха недвижимости. Хуже того, его однобокая модель роста может разрушить международную торговлю. Если так, это может привести к еще большему росту геополитической напряженности. Если в Китае будет застой и недовольство, он может стать еще более воинственным, чем в случае процветания.
Если эти недостатки очевидны, почему Китай не меняет курс? Одна из причин заключается в том, что Си Цзиньпин не слушает.
На протяжении большей части последних 30 лет Китай был открыт для внешних взглядов на экономические реформы. Его технократы изучали передовой мировой опыт и приветствовали активные технические дебаты. При централизованном правлении Си Цзиньпина экономические эксперты были оттеснены на второй план, а обратная связь, которую раньше получали лидеры, превратились в лесть. Национальная безопасность теперь имеет приоритет над процветанием. Китай должен быть готов к предстоящей борьбе с Америкой, даже если за это придётся заплатить. Это глубокие перемены по сравнению с 1990-ми годами, и их негативные последствия будут ощущаться в Китае и во всем мире.