СССР после окончания ВМВ очень хотел стать частью глобальной экономики

СССР смог добиться огромных репараций с Германии, а также части её сателлитов (Японии – около 1 млрд долларов оборудованием из Манчжоу-Го, Финляндии, Австрии и др.). Альтернативный источник оборудования, технологий и квалифицированной иностранной рабсилы и обусловили «Железный занавес» при позднем Сталине в 1946-1953, когда СССР смог обойтись без помощи США. Эта ситуация была исправлена при Хрущёве.

Об этом пишет экономический историк Оскар Санчес-Сибони в своей книге «Красная глобализация».

«Война обрушила платежный баланс Советского Союза и других европейских стран. К 1945 году СССР импортировал в десять раз больше товаров, чем экспортировал - объём экспорта составил 1 млрд 433 млн рублей, а объем импорта 14 млрд 805 млн рублей.

Как и после Первой мировой войны, советское руководство активно тратило золотые резервы и продолжало использовать золото для расчётов (например, запрос Микояна от 26 апреля 1945 года на 10 тонн золота для погашения долгов перед Великобританией и импорта газовых труб из Соединенных Штатов).

Поэтому неудивительно, что оно не только одобряло американские кредиты, но и добивалось их; Сталин и Молотов ожидали получить эти кредиты с того момента, когда победа в Сталинграде развеяла страхи первого относительно возможной разрядки между англосаксонскими державами и Гитлером. Погоня за западными кредитами соответствовала довоенному внешнеэкономическому курсу.

Как позже вспоминал Микоян, достижение договорённостей по предоставлению послевоенных кредитов на восстановление было одной из его приоритетных задач на последних этапах войны. Администрация Рузвельта уполномочила посла США Гарримана обсудить послевоенные займы ещё в феврале 1944 года. Согласно Микояну, именно этот посол впервые предложил Советскому Союзу кредит на сумму 1 млрд долларов незадолго до Ялтинской конференции. Если бы это предложение было максимально быстро принято, возможно, Советский Союз действительно бы получил американский заём. Однако Сталин настоял на шестимиллиардном кредите, и сделка не состоялась. Микоян, отстаивающий необходимость двухмиллиардного, был удивлён позицией Сталина и пытался убедить его, что попытка получить столь внушительную сумму обречена на провал.

Он не знал, что Госдепартамент США был готов предоставить СССР в то время «несколько миллиардов». Министр финансов Г.Моргентау обратился к президенту Рузвельту с просьбой о выделении СССР 10 млрд долларов. Сомнения по поводу одобрения Конгрессом столь значительной суммы, однако, не позволили реализовать план. Тем не менее важность кредитов была ясна всем, и Микоян не прекращал предпринимать попыток получить их до тех пор, пока обе стороны продолжали диалог. «Занимаясь вопросами экономики и хорошо зная наши потребности внутри страны, писал Микоян позже, я понимал, что послевоенных экспортных ресурсов у нас будет крайне мало ввиду разорения хозяйства и огромных потребностей внутри страны, поэтому без больших кредитов развивать внешнюю торговлю и иметь большой импорт, так необходимый нам, нельзя».

Во время Тегеранской (1943 г.) и Ялтинской конференций (1944 г.) Сталин описывал преимущества, которые откроются американским фирмам на советских рынках, в радужных тонах многообещающая перспектива для руководства США. В конце концов, именно сокращение мирового экономического обмена, а не сознательная политика советского руководства ограничила советский спрос на импорт в 1930-е годы. Хотя экспортный потенциал СССР, как можно было ожидать, останется в ближайшем будущем ограниченным, немецкие репарации ускорили бы восстановление советской экономики, в то время как американские кредиты позволили бы восстановить её внешнеторговый сектор.

Очевидно, обе стороны смотрели в одном направлении. В ходе проходивших в последний год войны в Госдепартаменте дискуссий, посвященных этому вопросу, единственным, помимо одобрения Конгрессом, сдерживающим фактором при принятии решения о сумме был советский экспортный потенциал и, следовательно, способность СССР погасить кредит. Администрация Рузвельта рассчитывала поставить огромные запасы советских сырьевых ресурсов на службу мировой экономике и, возможно, получить в придачу некоторые политические уступки. Советское руководство укрепилось в вере в то, что долгосрочные кредитные соглашения нормализуют торговые и, следовательно, политические отношения.

В 1946 году под влиянием нарастающей напряжённости Сталин пересмотрел сумму запрашиваемого кредита 1 млрд долларов и поставил этот вопрос в переговорах с американцами на первое место. О чем бы ни шла речь - о гражданской авиации, свободном и открытом судоходстве по имеющим международное значение рекам, жалобах американских граждан на советское правительство, международных законах об авторском праве или каком-либо сотрудничестве между двумя державами по вопросу экономической помощи европейцам -ни один из этих пунктов, предложенных Госдепартаментом, не должен был продвигаться вперёд без резолюции по американским кредитам.

В то же время советское руководство было озабочено получением займов от других европейских стран. Наибольшего успеха оно добилось со Швецией, которая в середине 1946 года предложила для оплаты шведских поставок в СССР долгосрочную кредитную линию в 200 млн шведских крон (около 55 млн долларов).

Но в итоге крупные репарации с Германии - около 20 млрд долларов, половина которых уйдёт в СССР, т.е. примерно 10 млрд долларов - были полностью поддержаны госсекретарем США Э.Стеттиниусом, который зашел так далеко, что предложил привлечь и миллионы немецких рабочих к восстановлению советской экономики в течение следующих пяти-шести лет».

(Как нетрудно заметить, эти 10 млрд долларов репараций с Германии, не считая репараций ещё с нескольких побеждённых стран, были точно равны тому кредиту, который первоначально США планировали предоставить Советскому Союзу – те же 10 млрд долларов)

Одно из устремлений «нового курса» России после 2022 года – уход от доллара.

Но этот процесс и так происходил после 2013 года, только плавно и безболезненно для российской экономики.

Так, доля расчёта в долларах за российский экспорт за это время снизилась с 79,6% до 55%, а доля евро выросла с 9% до 29%. Росла и доля рубля – с 10% до 14%.

Немного снизилась и доля расчёта в долларах за импорт – с 40% до 35%, и разница с евро была очень минимальной (менее 5 п.п.)

 

Если бы этот процесс дедолларизации плавно продолжался и дальше, к концу 2020-х наверняка евро стал бы главной валютой расчётов России за экспорт и импорт, а доля рублей за импорт была бы и второй, опередив доллар.

Финансово Россия постепенно становилась частью единого европейского пространства, но также с сохранением весомой доли расчётов в рублях (за счёт постсоветского пространства, торговли с Турцией, Индией и др.)

Россия к концу 2010-х всё больше втягивалась в «Европейский мир». Главным торговым партнёром была Германия и в целом страны Европы. Постепенно евро в расчётах вытеснял доллар. Не говоря уже о культурных и социальных связях (миллионы россиян становились европейцами; всё высшее начальство было нацелено на Европу как на второй, а то и на первый дом).

То, что произошло в 2022 году – отрез по живому России от её естественного курса на симбиоз с Европой.

Вообще же последние полтора века Англия, а потом США делали всё возможное и невозможное, чтобы оторвать Россию от Германии и её сателлитов (в первую очередь в нынешних границах это Австрия, Венгрия, Чехия и Словакия, Словения). Не раз высшие деятели англо-саксонского мира открыто заявляли, что их самый страшный сон – это союз России и Германии, который перекроил бы Европу и даже Ближний Восток (через ещё одного приятеля Германии – Турцию), т.е. все геоэкономические потоки Евразии, и бросил бы настоящий вызов мировому гегемону.

Провозглашаемый сейчас переход к глобальному Югу и Китаю и полный отрыв от Европы, конечно, противоестественен для России. Понятно, что делается «от нужды», и только потому к нему срочно, наспех привинчивается какая-то идеология (к примеру, фантазии ряда начальства и их экспертов о том, что русские – это прирождённые азиаты, финалом которого объявляется «Нам нужен новый Чингис-хан, а сама Россия должна снова стать Ордой» – историк Роман Багдасаров в последнем интервью на «Бизнес-онлайн»). У России было четыре века на такой переток, но он не происходил. Значит ли это, что наши предки были дураками и зачем-то шли и шли в Европу и Причерноморье, вместо того, чтобы скопом лезть в Китай, принимать ислам и носить халаты и чалмы?

Кстати, две предыдущие попытки России войти в Китай получились очень плохими для России.

Первый раз это закончилось поражением от Японии в 1905 году и потерей половины Сахалина и Курильских островов (и крахом мечты закрепиться в Манчжурии). Второй раз – при Мао Дзедуне, в конце правления которого СССР вообще был объявлен главным врагом Китая, а США – главным другом.

И это ещё при том, что от своих щедрот СССР положил сотни тысяч жизней солдат за Китай, построил там две сотни предприятий, а потом ещё и подарил им в 1954 году Порт-Артур и Дальний, а также Синцзян-Уйгурский район.

Кстати, почему-то патриоты всё время вспоминают про подарок Хрущёва – Крым, а про другой подарок Хрущёва – Порт-Артур вспоминать не хотят.

PS Про договор о советском Порт-Артуре между СССР и Китаем в 1952 году есть заметка в «Коммерсанте» - «По инициативе Мао (формально) и по благословению Сталина (фактически) аренда военно-морской базы стала бессрочной (и советское военное присутствие соответственно). «Внешний мир», к слову, такое решение воспринял спокойно».