77 лет назад был подписан пакт Молотова — Риббентропа

24 августа 1939 года в советской газете «Правда» вышла передовица о подписании советско-германского пакта о ненападении. На большой фотографии на первой полосе изображались Молотов, Сталин, Риббентроп, заместитель государственного секретаря Министерства иностранных дел Германии Гаус и их юридические советники и переводчики. Под снимком со встречи в Кремле было написано следующее: «23-го августа в 3 часа 30 минут дня состоялась первая беседа В.М. Молотова с министром иностранных дел Германии г-н фон Риббентропом. Беседа проходила в присутствии товарища Сталина и германского посла графа фон дер Шуленбурга и продолжалась три часа. После перерыва к переговорам в десять часов вечера беседа была возобновлена и закончилась подписанием договора о ненападении, текст которого приводится ниже».

Для мировой общественности подписание договора, за которым закрепилось название пакт Молотова — Риббентропа, стало громом среди ясного неба, потому что до сих пор Советский Союз выступал как решительный противник нацистской экспансии. Однако подписание не было столь уж неожиданным событием, потому что еще 21 августа ему предшествовало сообщение о заключении торгового соглашения между СССР и Третьим рейхом. Бытует мнение, что именно этот пакт спровоцировал начало Второй мировой войны. Но невредно будет напомнить, что предшествовало его подписанию. 

Сам пакт о ненападении не был столь постыдным, как секретный протокол, в котором две страны делили сферы влияния в Восточной Европе, и существование которого Советский Союз упорно отрицал вплоть до гласности при Горбачеве. Протокол гарантировал, что северная граница Литвы будет «в случае территориальных и политических изменений» границей советско-немецкой зоны интересов в Прибалтике, и линия Нарва — Висла — Сан станет временной демаркационной линией. Также впоследствии СССР и Германия должны были решить, сохранять ли вообще польское государство и в каких границах.

Но ради объективности следует сказать, что советско-немецкому пакту о ненападении предшествовали трехсторонние британо-французско-советские военные переговоры о сотрудничестве в Европе перед лицом немецкой агрессии против Польши. Правда, эти переговоры закончились ничем. Два главных западных демократических режима не горели особенным желанием подписать взаимовыгодный и эффективный договор. Когда советское правительство предложило им отправить в Москву военные делегации, их члены готовились к отплытию 11 дней, потом шесть дней плыли в Ленинград на медленном пароходе, предназначенном для перевозки пассажиров и товаров, и в Москву прибыли только 11 августа. Днем позже начались переговоры. 

Советское правительство обязалось отправить для борьбы с агрессором в Европе 120 стрелковых и 16 кавалеристских дивизий, 5 тысяч единиц тяжелых орудий и гаубиц, 9 — 10 тысяч танков и 5 — 5,5 тысяч бомбардировщиков и истребителей.

В случае нападения на Великобританию и Францию СССР должен был обеспечить 70% тех вооруженных сил, с помощью которых Великобритания и Франция противостояли бы главному врагу, то есть Германии. В этом случае предполагалось масштабное участие в войне Польши, которая должна была сосредоточить на своих западных границах 40 — 50 дивизий. 

В случае нападения агрессора на Польшу и Румынию обе эти страны должны были бросить на фронт все свои силы, а СССР — столько же средств, сколько их непосредственно против Германии выставили бы Великобритания и Франция. Маршал Шапошников подчеркнул, что СССР, по понятным причинам, может принять участие в войне, только если страна галльского петуха и Соединенное королевство договорятся с Польшей и Румынией, или, возможно, с Литвой и Румынией, о прохождении советских войск, потому что иначе Красная армия не сможет добраться до линии соприкосновения с врагом и принять участие в войне, что не лишено логики.

Если у адмирала Дракса было все еще много времени, то генерал Думенк в телеграмме от 17 августа в Париж заявил: «Русские твердо решили не оставаться в стороне в качестве наблюдателей и однозначно хотят взять на себя определенные обязательства…. Не подлежит сомнению, что СССР желает заключить военный пакт и не хочет, чтобы мы превращали этот пакт в пустую бумажку, не имеющую конкретного значения. Маршал Ворошилов заверил меня, что все вопросы взаимопомощи, взаимодействия и пр. мы решим, как только удовлетворительно решится то, что русские называют, „кардинальным вопросом″ — их доступ на польскую территорию».

В тот же день отчаявшийся Думенк даже отправил одного из своих помощников, капитала Беафра, в Варшаву к генеральному инспектору польских вооруженных сил маршалу Эдварду Рыдз-Смиглы, но все напрасно. Крайне антисоветски и антирусски настроенный маршал повторил то же, что сказал французскому послу: «Возможно, с немцами мы рискуем потерять свою свободу, а с русскими — свою душу».

Только 23 августа, после объявления о приезде Риббентропа в Москву, польское правительство выразило согласие, но не на проход советских войск, а на то, что рассмотрит вопрос о советской военной помощи — правда, с некоторыми оговорками. В тот же день, когда счет шел буквально на часы, польский министр иностранных дел Йозеф Бек заявил: «Польское правительство согласно, чтобы генерал Думенк сделал следующее заявление: „Теперь мы уверены, что в случае совместных действий против немецкой агрессии сотрудничество между Польшей и Советским Союзом, технические условия которого еще нужно обговорить, не исключено (или возможно)″». 

Франция, а в особенности Великобритания, не были заинтересованы в подписании конкретной договоренности с Советским Союзом, и, напротив, СССР по понятным причинам не хотел позволять втягивать себя в войну с Германией, особенно когда Красная армия одновременно вела ожесточенные бои на Дальнем Востоке под монгольским Халхин-Голом с японцами. Фатальную роль также сыграло нежелание Польши пускать на свою территорию Красную армию, что, однако, с точки зрения поляков, было обосновано историческими причинами. Они еще живо помнили кровавую войну с Советской Россией в 1918-1921 годах, когда их столицу Варшаву спасло «чудо на Висле» — поражение Красной армии в августе 1920 года. 

Нацистская Германия снова одержала победу на дипломатической арене. Через девять дней после подписания пакта Германия начала Вторую мировую войну, напав на Польшу. Но и Советский Союз не сидел, сложа руки, и 17 сентября нанес удар в спину отчаянно защищавшейся польской армии, и поляки до сих пор не могут простить этого русским. Последовал четвертый раздел Польши — самый страшный из всех, если учитывать количество загубленных человеческих жизней и материальный ущерб. Советский Союз оккупировал даже большую территорию, чем гитлеровская Германия.

Цена, которую СССР за это заплатил, была небольшой: по официальным российским данным, число погибших и пропавших без вести составило 1475 (польские данные намного больше). Последовало размещение советских подразделений в Прибалтике. Но потом начался ледяной душ. Когда 30 ноября 1939 года Красная армия напала на Финляндию, начав Зимнюю войну, она столкнулась с ожесточенным сопротивлением храбро защищающихся финнов. По официальным данным, территория, которую СССР «урвал» у страны тысячи озер, стоила 126 875 погибших и пропавших без вести советских солдат.

Летом 1940 года СССР оккупировал и аннексировал Прибалтику, Бессарабию и Северную Буковину. При этом о двух последних регионах в пакте Молотова — Риббентропа не было ни слова. Их Советский Союз «освободил» попутно.

В 2009 году варшавский Институт национальной памяти заявил, что число жертв в результате советской оккупации Восточной Польши достигло 150 тысяч человек. Многие другие (в основном польские публицисты-эмигранты) говорят, что потерь было гораздо больше. Советский террор в 1940-1941 годах обошелся Эстонии в 3173 заключенных и 5978 ссыльных, из которых 6 тысяч человек погибло. Было казнено и убито 2 тысячи человек. Во время первой советской оккупации в тот же период в Литве 5665 человек было отправлено в тюрьму, 10187 — в ссылку, причем 9 тысяч из них погибли. Число казненных и убитых составило 2500 человек. В Латвии жертвами репрессий стали 5625 заключенных, 9546 ссыльных, из которых 5 тысяч погибло, а 2 тысячи были казнены и убиты. В Молдавской Советской Социалистической Республике (бывший Бессарабии) казнили и убили тысячу человек, 15 тысяч арестовали, и семь тысяч из них погибли. 32 тысячи были отправлены в ссылку, и 12 тысяч из них ее не пережило.