Англомания

Известен проект «Паноптикон» - «Всевидящее око», который придумал в конце XVIII века английский гуманист Иеремия Бентам. Но оказывается, толчок к этому проекту Бентам получил в России. Прочитал об этом в книге Алексея Зимина «Англомания».

«Тюрьмы того времени представляли собой филиалы ада с элементами «Вороньей слободки». Заключённых запирали в переполненных камерах и там предоставляли самим себе. Это был нравственный, гигиенический и психологический кошмар, и, разумеется, он не мог не привлечь внимания Бентама.

Его брат Сэмюэль, который из за своих больших способностей в инженерном деле так же лишился карьеры барристера, работал в России на князя Потёмкина. После раздела Польши Потёмкин получил от императрицы большой кусок земли вокруг города Кричев (сейчас это Беларусь). В Кричеве и окрестностях Потёмкин решил создать идеальный микромир, наполненный лучшими достижениями науки, техники и мысли, для чего выписал к себе Сэмюэля Бентама, а тот привлёк к делу своего брата. Пока брат строил заводы и небольшие корабли на местной речке, Иеремия жил в русской избе и наблюдал за тем, как его близкий родственник легко управляется с сотнями крестьян, организуя их жизнь и работу при помощи строгого распорядка.

Тогда к России ещё не применяли эпитет «тюрьма народов», но Иеремия как человек, не чуждый связи с будущим, углядел эту связь и в деревне под Кричевом написал книгу в письмах о проекте «Паноптикона». Вернувшись в Англию, он убедил министра юстиции, что «Всевидящее око» станет революцией в пенитенциарном деле, и получил от правительства подряд на строительство образцовой тюрьмы в лондонском районе Миллбанк, рядом с Темзой. Государственных денег Бентам так и не дождался и начал заниматься стройкой на свои. В итоге ему удалось за несколько лет подняться чуть выше фундамента, а потом работа была заморожена, так как власти перестали проявлять к проекту интерес. Но уже инвестированные деньги, надо сказать, Бентаму вернули.

Что же потерял в итоге Лондон? А потерял он круглый дом с устройством римского Колизея, только вместо лож для зрителей в нем по всему периметру были камеры с прозрачными стенами, а на круглой арене возвышалось нечто вроде маяка, где сидел бы невидимый для заключённых охранник. При этом вся жизнедеятельность заключённых - сон, бодрствование, отправление естественных надобностей - были бы под неусыпным надзором этого невидимого всевидящего ока.

Бентам предполагал, что человек, который знает, что за ним всегда наблюдают, будет вести себя соответственно и максимально соблюдать рамки приличия. Постепенно это войдёт у него в привычку, и он перевоспитается так, чтобы его можно было выпускать обратно в общество.

Дальнейшее развитие «Паноптикона» предполагало развитие этой схемы в работных домах, на фабриках и вообще в местах большого скопления людей. То есть это был оруэлловский проект Большого Брата, сегодня воплощённый при помощи нескольких миллионов лондонских телекамер. Спор о том, не страдает ли от всевидящего ока приватность, уже давно ведётся разве что в сериалах типа «Чёрного зеркала». На уровне административных решений бентамовский проект давно и бесповоротно восторжествовал.

Сам же Бентам равнодушно относился к privacy, хоть к прижизненной, хоть к посмертной. Свое тело он завещал для анатомического театра, и все его друзья вместо извещения о похоронах получили приглашение на препарирование трупа. Каждый обладатель приглашения мог привести с собой ещё двух знакомых. В итоге разделка Бентама превратилась в главное светское событие сезона. Хирург забальзамировал голову по обычаю маори, то есть методом копчения, примерно так готовят говяжий брискет. От тела был оставлен только скелет. Скелет нарядили в одежду Бентама, усадили на стул, вернули на место голову, а в руки дали любимую трость.

Была изготовлена восковая маска, а настоящую голову Бентама положили под кресло и в таком виде выставили в Университетском колледже Лондона. Бентам был одним из учредителей этого вуза. С тех пор тело так и стоит там».