Прочитал недавно целый ряд материалов о войне после войны , которая происходила на территории бывшей Локотской республики , а именно Брянская область и некоторые прилегающие к ней районы Орловской области.
Речь идет о боевых действиях русских антисоветских партизан против НКВД, чекистов и партийных паразитов, происходивших уже после ухода немцев с этой территории и возвращения советской власти.
В этой войне есть два характерных момента, которые хотелось бы выделить отдельно.
Первый момент, который имеет особое значение.
Данные партизанские формирования состояли далеко не только из бывших коллаборационистов: бойцов РОНА и полицаев.
Значительный процент участников этих формирований составляли люди, которые до этого не воевали на стороне немцев, не состояли в РОНА, восточных добровольческих батальонах и полиции. Это были обычные жители т.н. Локотской республики , бывшие красноармейцы и партизаны, ненавидящие советскую власть не меньше, чем нацистов, и решившие бороться против нее после ухода немцев с русской земли, при чем, ради этой борьбы они были готовы на союз с бывшими нацистскими наемниками.
Второй момент
Данная война несомненно вызывает определенные параллели с партизанской войной против советских оккупантов, происходившей на территории Западной Украины и стран Балтии в период с 1944 по 1951-1956 годы.
Разница между двумя этими ситуациями в том, что в Литвы и Украине антисоветскую борьбу вели полноценные, крупные, партизанские армии (УПА и ЛОА) с конкретной политической программой и идеологией, базирующиеся на твердом идейно-политическом фундаменте, выступавшие под своими национальными флагами, самостоятельно создававшиеся литовскими и украинскими националистами для борьбы как против большевиков, так и против нацистов; а в случае с брянскими партизанами - борьбу вели довольно небольшие вооруженные группы, у которых не было конкретной и внятной программы, идеологии, грамотного руководства и политической надстройки.
К тому же, часть участников этих формирований замарала себя участием в военных преступлениях и работой на нацистский оккупационный режим в период своей службы в РОНА (формировании с абсолютной нацистской идеологией) и немецкой полиции.
Тем не менее, хотелось бы отметить, что та часть РОНАвцев, которая в период с осени 1943-го до июня 1944 дезертировала из РОНА для того, чтобы продолжить борьбу против советской власти уже собственными силами - заслуживает куда лучшего отношения, чем те, кто остался воевать за немцев, а сам факт их готовности противостоять советской власти в одиночку, без помощи немцев, в составе небольших вооруженных групп, при многократном превосходстве противника - вызывает определенное уважение, при всем моем отрицательном отношении к данному формированию в целом.
К тому же, следует заметить, что эта часть экс-каминцев дезертировала из РОНА до того, как РОНА стала частью войск СС и не участвовала в подавлении Варшавского Восстания, в котором замарали себя многие офицеры и солдаты формирования, включая его непосредственных лидеров.
Однако, я никак не могу назвать их героями в силу того, что формирование РОНА слишком уж серьезно замарало себя военными преступлениями против мирного населения во время войны, хотя, допускаю мысль, что не все каминцы были военными преступниками поголовно. Вопрос о причастности к военным преступлениям тех конкретных бывших участников РОНА, которые приняли участие в создании подпольных партизанских групп - требует отдельного и дополнительного изучения.
Если же говорить о тех участниках описываемых антисоветских партизанских групп, которые до своего попадания в них не воевали на немецкой стороне: бывшие красноармейцы и партизаны, гражданское население Локтя и т.д., то вполне уместно поставить вопрос о признании этих людей национальными героями, так как эти люди не служили нацистам и не замешаны в преступлениях совершенных РОНА в период 1941-1944 гг., поэтому есть все основания считать их представителями русской Третьей Силы .
Тот отчаянный вызов, который они не побоялись бросить коммунистической диктатуре - не может не вызывать уважения и интереса, и несомненно заслуживает пристального внимания независимых историков.
Полагаю, что всем представителям русского и не только национал-демократического движения, а так же людям интересующимся историей Второй Мировой Войны будет интересно прочитать те материалы, которые я хотел бы предоставить вниманию читателей.
Русское сопротивление после мая 45-го. Отряд Николая Козина
Как известно, вооружённое сопротивление русских советскому строю на территории Брянской области в форме партизанской борьбы продолжалось с момента отступления РОНА с родной земли в августе 1943 вплоть до марта 1951, когда чекистами был ликвидирован повстанческий отряд недобитых каминцев из жителей села Лагеревки Комаричского района.
В момент захвата главаря отряда был тяжело ранен начальник Комаричского отделения госбезопасности капитан Ковалев.
В лесах Мглинского и Суражского районов действовали части Зеленой армии под руководством резидента Зондерштаба-Россия Роздымахи, а на границе Красногорского района и Белоруссии действовал отряд бывшего сотрудника СД Войтенко.
Этот отряд был разгромлен частями войск охраны тыла Красной Армии.
Войтенко погиб в перестрелке.
Однако небольшой части бойцов удалось скрыться.
Впоследствии ее возглавил бывший старший полицейский Суражского участка Козин и его брат.
Отряд Николая Козина вооружённое антисоветское формирование, состоявшее в основном из бывших бойцов бригады РОНА, пожелавших остаться в родных местах, и сотрудников администрации Локотской республики, действовавшее в 1944 1948 годах в лесах Брянской области.
Николай Козин некогда был полицаем в Суражском районе Брянской области.
В отряд вошли те, кто не ушёл с немцами на Запад.
Впоследствии в состав отряда вошёл и ряд других людей, которые не были коллаборационистами, но были недовольны советской властью.
Среди них было несколько дезертировавших солдат, которые ушли в леса из-за серьёзных конфликтов с начальством.
Например, Рощин.
За войну - несколько наград.
Вернулся мужик в родной Суражский район и обомлел: пока воевал за родную землю, здоровенный кусок его приусадебного участка бессовестно оттяпал местный председатель сельского Совета.
Может, рассчитывал, что Рощин не вернется с войны.
Ворвался фронтовик в сельсовет: Я за вас кровь проливал, а вы, гады, в тылу отсиживались! Да еще и землю мою забрали!
А его и слушать не хотят, на дверь показывают.
Схватил Рощин чернильницу со стола и с фронтовой сноровкой запустил сельскому чину прямиком в лоб.
Тут его за покушение на советскую власть и повязали.
Но бравый солдат выбрал момент и, отправив в нокдаун своих конвоиров, бежал в лес.
Озлобленный, с опустошенной душой, он долго скитался, пока не столкнулся с людьми из отряда Козина, и стало в ней одним фронтовиком больше.
Тех и других объединяла ненависть к сталинской системе, которая в лучшем случае могла дать им двадцатку лагерей.
Отряд решил использовать опыт партизан и скрывался в лесах Суражского района.
Как ни странно, но отряд всерьёз ждал начала Третьей мировой войны и прихода войск бывших союзников СССР.
Ожидания были не беспочвенными: после речи в Фултоне Уинстона Черчилля началось обострения в отношениях между новообразованным советским блоком и блоком капиталистическим.
Чтобы обеспечить отряд провизией, Лесные братья грабили советские склады и магазины.
Им всегда удавалось уходить: имелась хорошая сеть информаторов.
Часть населения относилась к партизанам вполне лояльно, несмотря на дерзкие грабежи магазинов, складов.
В те времена вернулась продразверстка: на каждую душу населения была определена норма сдачи хлеба государству.
Налоговые инспектора вытряхивали крестьян подчистую.
Козин, чтобы добиться симпатий у населения, приказал убить налогового инспектора и председателя сельсовета, которые слишком усердствовали в сборе хлеба у населения.
Ещё одна акция, направленная на завоевание поддержки местного населения, была проведена партизанами в селе Нивное.
Когда члены отряда вошли в село, охрана и руководство села бежали из него.
Козин сорвал замки с церкви, в которой хранилось изъятое крестьянское зерно, и сказал крестьянам, чтобы они забирали его назад.
Часть крестьян поддалась на уговоры партизан, за что впоследствии была арестована и сослана в Сибирь.
Вместе с ними после этой истории подверглись репрессиям и семьи партизан.
Лесные братья ответили еще более дерзкими и беспощадными акциями.
Терять им было нечего.
Нападения и убийства советских активистов, уничтожение государственного имущества доставляли много головной боли сталинскому режиму.
Партизаны действовали группами по два-три человека, тщательно соблюдая законы конспирации.
Летом они жили в лесу, а зимой временно сворачивали деятельность и прятались в подвалах у местных жителей.
Каждая из групп имела свою зону, а ежегодно в мае партизаны собирались на съезды , где уточнялись явки, распределялись районы действия, решалось, кого ликвидировать из местных чиновников.
В это время против отряда Козина были брошены полки внутренних войск НКВД нескольких районов Брянской области и Белорусской ССР, но полномасштабные прочёсывания лесов Брянщины результатов не давали.
Однажды два поисковых подразделения, приняв друг друга за партизан, открыли друг по другу огонь, в результате чего несколько солдат погибли.
За оплошности в работе начальник Суражского районного отдела НКВД был снят с должности, а вместо него был поставлен бывший начальник Почепского районного отдела НКВД Михаил Чириков.
Чириков прекратил армейские операции, подрывавшие авторитет властей среди местного населения, а также вернул семьи партизан в Брянскую область, надеясь выйти на след отряда через родственные связи.
Последняя мера значительна повысила авторитет Чирикова среди местных жителей.
Чириков же надеялся перессорить через родственников членов отряда между собой, для чего была запущена порочащая дезинформация, например, что кто-то плохо отзывался о Козине, или что кто-то собирается бежать из отряда.
Основные усилия были направлен на разжигание ссоры между Козиным и ещё одним авторитетным членом отряда, выпускником московской разведшколы, заброшенным на задание в брянские леса и решившим просто отсидеться, неким Матыкой.
От имени Матыки были изготовлены поддельные письма, в которых он якобы плохо отзывался о Козине и готовился с ним расправиться, после чего они были подброшены родственникам.
Козин решил расправиться с отступником, и Матыка был убит.
Это убийство стало началом конца отряда бывшие фронтовики перессорились с бывшими полицаями, начали убивать друг друга.
Тем временем сотрудники НКВД и войсковые подразделения добивали оставшихся в живых. Например, одного из партизан чекисты окружили в сарае.
Когда тот отказался сдаваться, его сожгли в этом сарае живьём.
Партизаны решили, что их выдали три брата Курганских, один из которых был местным активистом. Все трое были убиты членами отряда поздней ночью.
Это стало одной из последних акций отряда. Остатки его рассеялись по лесам.
Козина застрелил его же собственный подручный Лавров, который в тот же день сдался властям.
К 1948 году с отрядом было покончено, в живых осталось лишь 3-4 партизана, которые были осуждены к длительным срокам лишения свободы, так как смертная казнь временно была отменена.
Сергей Веревкин Народная война оставшегося населения Локотской республики после ухода РОНА , глава из книги Вторая Мировая. Вырванные страницы
26 августа 1943 года в связи с надвигающимся захватом территории Локотской Республики Красной Армией и проходящим отступлением германского Вермахта все регулярные части РОНА вместе с многими десятками тысяч добровольных гражданских беженцев от Советов , от коммунистов, от государства рабочих и крестьян начали поспешную, но заранее согласованную переброску в генерал-комиссариат Белорутения имперского рейхскомиссариата Остланд , в Белоруссию, в Лепельский район.
При этом хозяйственные локотчане эвакуировали не только своих военных, раненых, членов семей, служащих.
В колоннах отступающих и беженцев шли еще и более 1500 коров, для обустройства на новом месте, и фуры с сеном для них.
Всего шли гражданских, по разным подсчетам, от 50 000 до 70 000 человек.
Но и после ухода на запад вместе с отступавшими с упорными боями немецкими войсками боевых частей РОНА и активных каминцев с семьями оставшееся, более пассивное и инертное население Локотской Республики не сразу вошло в нормальную колею советской жизни.
Уж слишком сладкой была жизнь в Локотской Республике по сравнению с советским раем, пришедшим, а точнее, накатившимся на освобожденную от немецко-фашистских захватчиков и их пособников из числа предателей землю восьми районов бывшей Локотской Республики .
Что и говорить: к хорошей жизни человек привыкает быстро.
Сразу же с приходом на территорию бывшей Локот ской Республики родной Красной Армии и возвращением вместе с ней на ее штыках уже порядком подзабытых локотчанами за два года свободной жизни колхозов, парткомов, райотделов НКВД, райотделов НКГБ и прочих прелестей и реалий советской жизни на земле бывшей Локотской Республики стихийно начали образовываться большое количество самых разнообразных отрядов.
Народ бывшей Локотской Республики валом потянулся в леса.
Здесь немалую организующую роль также сыграли подготовленные в свое время зондерштабом Россия спящие сети тайных агентов отдельные лица, которые по мере столкновения локотчан со всеми прелестями советской жизни стали обрастать активным ядром.
Позднее это позволило подавляющему большинству советских историков утверждать, что зондерштаб Россия подготовил, помимо агентуры, и диверсионные группы, но при холодном анализе, здравом уме и трезвой памяти следует все же сделать вывод, что здесь налицо явный перебор.
Какие диверсионные группы?
Успокойтесь, милые товарищи , советские историки.
Если бы злодеи-фашисты оставляли диверсионные группы, то их германские хозяева поддерживали бы с ними постоянную связь.
По радио.
Уж чего-чего, а рации бы с диверсионными-то группами оставили.
А то ведь целый год воевали локотчане против родной советской власти без всякой помощи оружием, специалистами, боеприпасами от своих фашистских хозяев.
И только потом, когда немцы случайно узнали, что на территории Локотщины война, оказывается, идет, только тогда и спохватились.
Только тогда они попытались наладить с ними какую-то связь. Пытались сбросить радистов с рациями.
Потом контейнеры с боеприпасами. И это спустя целый год после начала народной войны!
Если и оставляли кого, то только организаторов мозговой центр , а оружия и людей, наученных долгими двумя годами войны обращаться с этим оружием, и без того было хоть пруд пруди.
Все: от мальчишек до стариков умели взять на мушку и засадить под обрез мушки пулю.
Самое главное, чтобы желание было. А товарищи , родная советская власть уж чего-чего, а такое желание вызывали.
Поэтому-то агенты в таких условиях быстро становились ядрами , вокруг которых выкристаллизовывались и крепли, нарастали в последующем, в ближайшем будущем серьезные и грозные повстанческие партизанские отряды.
Короче, банды.
И оружия было в тех краях оставлено с сорок первого года родной Красной Армией немерено.
Недаром вся Русская Освободительная Народная Армия была вооружена только советским трофейным оружием.
Правда, за годы существования Локотской Республики народоармейцы да партизаны подразобрали это оружие. Но что-то еще оставалось. Зато боеприпасов не хватало катастрофически.
Отряды множились, крепли.
От десятка-двух количество бойцов в каждом из них стало достигать многих десятков, а то и сотен человек.
И шли туда не только и не столько те, кто ранее служил в РОНА или полиции порядка, эти под командованием Каминьского вместе с немцами отступили в Белорутению .
Нет, в отряды шли простые жители Особого Локотского Округа , не запятнанные явным сотрудничеством с захватчиками и их пособниками. И это после ухода двадцатитысячной армии РОНА и почти семидесятитысячной армии беженцев с отступавшими немецкими войсками на Запад, в Белорутению .
Воистину вот тогда-то и началась новая народная война против истинных угнетателей и насильников.
Что называется, началась по-взрослому .
Наиболее сильные отряды народных мстителей за порушенное коммунистами счастье народное сначала сформировались в Мглинском и Суражском районах.
Здесь образовалась и оперировала Зеленая Армия.
Ее отряды подчинялись некоему командиру по фамилии Роздымаха, действительно имевшему отношение во время оккупации к Зондерштабу Россия .
Советские историки,на этом основании произвели его прямо в резиденты этого штаба.
Если это так, то резидент оказался очень талантливым человеком и чего его советские власти вовремя не заметили, не приголубили? цены б ему не было.
Роздымаха сумел быстро нарастить ядро пополнить оставленных агентов из спящей сети недовольными и несогласными с советской жизнью жителями теперь уже бывшей Локотской Республики и развернуть их в Зеленую Армию.
Так с легкой руки пришедших за спинами солдат Красной Армии работников НКВД местные жители стали называть отряды народных повстанцев зелеными .
Зеленая Армия быстро превратилась в мощную силу, которая вымела с территории этих двух районов начавшую было насаждаться советскую власть.
Против объединенных повстанческих отрядов Мглинского и Суражского районов были брошены несколько отдельных карательных батальонов НКВД, причем усиленных орудиями, танками, бронемашинами.
А в каждом таком батальоне от шестисот до одной тысячи отборных, вооруженных до зубов головорезов из НКВД, заматеревших на убийствах невинных, безоружных людей, плюс сто пятьдесят двести человек из танкового или артиллерийского усиления.
Сам Роздымаха погиб в одном из боев при выходе из очередного окружения.
Остатки его отрядов, его Зеленой Армии, вывели из мешка , перегруппировали и возглавили два брата Козины, один из которых, Николай, служил ранее в полиции порядка старшим полицейским Суражского участка.
Перед самым от ступлением Николай Козин был ранен и вместе с младшим братом остался на лесной заимке залечивать рану.
Сразу же после оккупации территории Локотской Республики Красной Армией и начала антисоветской резистенции братья вступили в отряд, организованный бывшим сотрудником СД Войтенко, по другим источникам Войтенковым, из оставшихся местных жителей, восставших против возвратившейся родной советской власти.
Этот самый Войтенко-Войтенков оперировал со своим отрядом на самом западе Локотской Республики , в Красногорском районе, граничившем с Белорутенией (Белоруссией), и сумел развернуть его за счет добровольцев из числа местных жителей до партизанской бригады численностью более одной тысячи человек.
Но оружия повстанцам катастрофически не хватало, более половины членов бригады Войтенко имели в качестве оружия только топоры и вилы.
Товарищи быстро среагировали на появление мощной силы в лице бригады повстанцев Войтенко и бросили против нее сразу несколько карательных спецбатальонов НКВД, усиленных артиллерией и бронетехникой.
Уже через несколько месяцев яростных, кровопролитных, ожесточеннейших боев бригада Войтенко была наголову разбита.
Сам Войтенко был убит при прорыве остатков отряда из окружения, и командиром этого отряда стал Николай Козин.
В это время против Зеленой Армии Роздымахи уже шли бои на уничтожение.
Отряд Николая Козина, уйдя от преследования карательных частей НКВД, присоединился к потрепанным частям Зеленой Армии, и к нему, в свою очередь, стали подтягиваться остатки других разбитых отрядов этой армии.
Затем был решающий бой, и Зеленая Армия потерпела окончательное поражение.
Но Николай Козин сумел сохранить свой отряд от разгрома и взял на себя руководство остальными, присоединившимися к его отряду остатками Зеленой Армии.
Братья смогли не только вывести отряды и этим спасти их от гибели, но и, перегруппировав наличные силы, восстановили их боеспособность.
Уже через пару месяцев отряды сильно пополнились простым русским народом, который продолжал свой непрекращающийся ни на один день исход из деревень, занятых Красной Армией, и снова стали грозной силой для коммунистов.
Отряды братьев Козиных и отряды под командованием Ледовкина были наиболее многочисленными и опасными для власти коммунистов на Орловщине и Брянщине.
Но, помимо этих крупных объединений, на территории бывшей Локотской Республики действовало и множество других повстанческих групп.
В Трубчевском районе было множество разрозненных, не объединенных общим командованием повстанческих отрядов под командованием Землянко, Лунькова, Дудоря, Казана и других, уже не известных теперь командиров и вожаков, по десять, двадцать, тридцать человек в каждом.
И все они воевали без пополнения оружием и боеприпасами.
Воевали только тем, что добывали в кровавых, отчаянных боях с карателями из НКВД и при разгроме во время засад на дорогах небольших частей Красной Армии.
Это была классическая партизанская война
При этом, по мере того как повстанцы самоорганизовывались, и мужали, и крепли в боях с Красной Армией, они начали распространять свое влияние и на другие, уже чисто советские земли за пределами бывшей при немцах Локотской Республики .
Вот это было уже очень опасно для Кремля.
Угроза для советской власти на территории бывшей Локотской Республики со стороны повстанцев, консолидация народных сил и начавшееся разрастание повстанческой народной войны против советской власти на близлежащие территории стали настолько серьезными, что, помимо регулярных частей Красной Армии, руководство НКВД СССР для подавления народного восстания локотчан бросило против повстанцев полностью укомплектованную отборную карательную дивизию НКВД, до двадцати тысяч сытых, мордатых, натасканных на убийства гулаговских головорезов.
Дивизия была переброшена с востока, из самой глубинки царства ГУЛАГа.
Она не участвовала в боевых действиях на фронтах войны.
Нет, все эти годы эта дивизия использовалась только там, в царстве ГУЛАГа, по своему прямому назначению, то есть только против зэков .
Дивизия НКВД была прекрасно вооружена, все солдаты снабжены автоматами, экипированы, оснащены огромным количеством автотранспорта и имели большое количество средств усиления: танки, бронемашины, многочисленные орудия, пушки, гаубицы, минометы, тяжелые пулеметы.
Это была мощная, безжалостная сила, сытая, откормленная и высокопрофессионально подготовленная в своем специфическом ремесле гнать, преследовать и в конечном итоге убивать людей.
И не только подготовленная, но и бесчисленное количество раз на деле, в натуре применившая эту свою специфическую подготовку, доказавшая свой класс.
Если к карателям можно применять слово элитный , то дивизия НКВД, посланная на усмирение народной войны под предводительством многочисленных отрядов локотских повстанцев, была элитной карательной.
Дивизия НКВД была передана под командование начальника Брянского областного УНКВД, и руки у молодчиков из этой дивизии были по плечи залиты кровью зэков .
Она разделилась на специальные карательные отряды, которые следовали за наступавшими на повстанцев частями регулярной Красной Армии, сами в бои каратели старались не ввязываться: не царское это дело, для этого части регулярной Красной Армии есть, имея при себе проскрипционные списки всех жителей, которые во время своей недавней жизни в Локотской Республике хоть каким-нибудь боком соприкасались с администрацией Республики , принимали участие в ее жизни, короче, сотрудничали с немцами.
Работал на маслозаводе во время оккупации, чтобы не умереть с голоду, значит, сотрудничал с немцами.
Работал в Социальном доме для детей-сирот, потерявших родителей в партизанских налетах, сотрудничал с немцами.
Выпекал хлеб в пекарне, чтобы людей кормить, сотрудничал с немцами.
Учил детишек в школе грамоте, да математике, да химии с физикой сотрудничал с немцами.
Лечил или ухаживал за больными в локотской больнице сотрудничал с немцами.
И так далее, и тому подобное.
Получалось, для того чтобы не выглядеть в глазах наконец-то вернувшейся родной советской власти лицом, сотрудничавшим с оккупантами в годы временной оккупации немецко-фашистскими захватчиками , нужно было все эти долгие несколько лет временной оккупации сидеть безвылазно дома, не есть, не пить и на улицу не выходить, даже по нужде на двор не выбегать.
Да и то придрались бы в этом случае: а почему тогда партизанам не помогал?
Неудивительно, что каратели из отдельной оперативной дивизии НКВД вырезали население захваченных регулярными частями Красной Армии селений чуть ли не подчистую.
Потому как прихвостни.
Но и в этих условиях, несмотря на геноцид локотчан , устроенный работниками НКВД, их отчаянное сопротивление никак не удавалось преодолеть.
Практически безоружные, они бились осенью 1943 года, пережили страшную зиму 1943/1944 года первую страшную зиму советской оккупации и продолжали неравную, отчаянную, героическую борьбу и весной, и летом 1944 года.
Работники НКВД убивали, вырезали под корень одних, а им на смену приходили другие, не менее бесстрашные и героические.
Наконец, немцы уже летом 1944 года, через целый год (!) после начала этой отчаянной, неравной, обреченной борьбы, схватки русского Давида с советским Голиафом, наконец-то обратили внимание на не покоренный коммунистами островок земли, оставшийся в глубоком тылу Красной Армии.
Начали сбрасывать с самолетов боеприпасы, подготовленных специалистов партизанской борьбы с рациями, с картами, с планами.
Так летом 1944 года на территорию Навлинского района был заброшен отряд бывшего лейтенанта РККА Михаила Хлудова, офицера РОНА еще с 1942 года, отмеченного за свои подвиги в борьбе против коммунистов двумя медалями Восточных народов в бронзе, и в серебре.
Отряд Хлудова, насчитывающий тридцать четыре человека, снабженный двумя радиостанциями, хорошо вооруженный, в том числе автоматическим оружием, целый месяц яростно и беспощадно громил в районе советскую власть, а также устраивал засады на воинские колонны, уничтожал отдельные автомашины, взрывал железнодорожные стрелки и мосты.
Он быстро начал доставлять сильнейшую головную боль для советской власти и РККА.
При этом силами милиции, насажденной на территории бывшей Локотской Республики , а также силами вооруженных отрядов местных коммунистов, возвратившихся из эвакуации, демобилизованных из РККА для того, чтобы быть брошенными на внутренний фронт , да и силами перекрасившихся в красный цвет жителей Локотской Республики уничтожить этот хорошо подготовленный к партизанской войне, экипированный и вооруженный отряд не удалось.
Наоборот, милиционеры и ястребки из местных активистов во время операций по уничтожению отряда сами несли большие потери и вскоре стали бояться встречи с хлудовцами в лесном бою.
Для ликвидации отряда лейтенанта РОНА Хлудова понадобилось провести войсковую операцию с привлечением батальона НКВД, это не считая милиции и местных коммунистов, которые, к слову сказать, все были вооружены.
Двадцать три бойца Хлудова были уничтожены в этом последнем бою, а одиннадцать раненых бойцов РОНА во главе с тяжело контуженным взрывом снаряда Хлудовым были взяты в плен, в том числе и радист.
Потом началась радиоигра, немцы повелись и сбросили отряду Хлудова подкрепление: десять экипированных и подготовленных диверсантов из числа бывших военнослужащих РККА, перешедших на сторону Вермахта, в форме военнослужащих РККА, а также несколько грузовых контейнеров с оружием, боеприпасами, деньгами, питанием для радиостанций.
Во время высадки этой группы десантники заподозрили неладное и вступили в бой с принимающей стороной.
Почти все из них погибли в этом неравном, безнадежном бою, но несколько человек, раненных во время боя, попали в плен.
Тут же, по горячим следам, их выпотрошили и Узнали, что основной груз для отряда Хлудова будет следующей ночью и что его будут сопровождать два парашютиста.
Раненых добили и стали готовиться к приему основного груза.
Тут уже все прошло без сучка без задоринки.
Десантники были уничтожены, и было взято семьдесят два контейнера с грузом.
Радиоигра продолжилась, и 30 октября 1944 года бы ли сброшены еще двенадцать человек подкрепления с грузом.
Их тепло встретили, напоили чаем со снотворным и связали.
Наутро приступили к интенсивным допросам, но сломать радиста, присланного с новой группой, не удалось, пришлось посылать шифровку, что радист погиб при неудачном приземлении с парашютом.
Вроде поверили.
Потом радиоигра сама собой затухла: дела на фронте для Вермахта становились все хуже и хуже, линия фронта все дальше и дальше отодвигалась от территории Локотской Республики , все сложнее становилось забрасывать туда парашютистов.
Топлива для самолетов на эти операции выделяли все меньше, а потом просто прекратили.
Прекращение снабжения топливом означало жирный крест на всех операциях по поддержке локотчан , все еще воюющих с Красной Армией.
Хотя то, что они получали до этого, поддержкой назвать нельзя.
Это было только символическим жестом, а не поддержкой.
Теперь же немцам окончательно стало не до Локотской Республики .
Было очень поздно.
Но и в этих условиях повстанческая борьба локотчан , обреченная и отчаянная, ведущаяся беспощадными с обеих сторон партизанскими методами, продолжалась и летом сорок пятого года, и осенью, и наступившей зимой, и на следующий год, и потом еще, еще и еще.
Закончена эта борьба (то есть подавлена, залита кровью повстанцев) была уже после Второй мировой войны, в одна тысяча девятьсот пятьдесят первом году.
При этом в том самом 1951 году, во время ликвидации отряда повстанцев, сформированного из жителей села Лагеревки Комаричского района, в последнем жестоком бою только со стороны сотрудников МГБ было убито и ранено несколько десятков человек, среди которых был сам начальник Комаричского отделения госбезопасности, капитан госбезопасности Ковалев.
Командир повстанческого отряда и несколько уцелевших бойцов отряда были схвачены и впоследствии расстреляны.
О методах ведения этой противопартизанской войны можно судить и по тому, что многие лесные деревни и села, располагавшиеся с незапамятных времен в самой глубине брянского леса и пережившие многие смуты, голод и даже недавнее военное лихолетье с жестокими боями, пожарами и поджогами, исчезли с лица земли в ходе этой последней войны, закончившейся в пятьдесят первом году.
И сейчас они превратились только в названия лесных урочищ: Осиновый Мост, Озерки, Калиновский, Добровольский, Кирпичное, Красный Пахарь, Дорки, Днепрочь, Маточкино, Царицынский Лес...
Это все бывшие села и деревни, причем только в одном районе брянского леса радиусом в десять километров.
При этом от многих деревень, как, например, деревни Коломино, на карте не осталось даже названия урочища.
Только сплетение местных грунтовых дорог да сохранившийся в этом месте мост через реку Коломина говорят пытливому взгляду о том, что здесь когда-то была большая деревня или даже село.
Потому что слишком много дорог сходятся в этом теперь безымянном глухом лесном месте.
Сохранились еще военные рапорты, в которых то и дело упоминается крупная деревня Коломино и про которую говорится, что в ней на постоянной основе размещался крупный, доходящий иногда до размеров полка, гарнизон Русской Освободительной Народной Армии (РОНА).
А теперь ничего.
И таких мест, где в лесной глуши, зачастую на берегах тихих полноводных лесных речек, почему-то сходятся многие лесные дороги, в этом Районе много.
Отрывок из книги Игоря Ермолова Русское государство в немецком тылу
Некоторые каминцы, дезертировав из бригады по пути в Белоруссию, вернулись на Брянщину и развернули в лесах партизанскую борьбу.
Нам известно как минимум об одном отряде каминцев численностью в 25 человек, бойцы которого в июне 1944 года ушли из Белоруссии, чтобы партизанить в южной части брянских лесов с определенной политической программой и задачами.
Командовал отрядом бывший лейтенант Красной армии и член НТС Г.Е. Хомутов, до этого побывавший в Локте с целью создания молодежной организации НТС.
Во время одного из боев, предположительно в августе 1944 года, Хомутов был захвачен в плен и после короткого следствия репрессирован.
Это вполне согласуется с воспоминаниями Р.Н. Реддиха: Вообще в России оставались многие, члены НТС.
Некоторые исчезли бесследно.
Например: Жора Хомутов.
Еще при эвакуации из Дятлова он организовал отряд, в который вошли несколько членов нашего Союза, присланных из Минска Георгием Сергеевичем Околовичем, который был главным на весь средний участок оккупированной России.
Он служил у Мешылагина бургомистра Смоленска, в должности начальника транспортного отдела...
Хомутов ушел обратно в Локоть и пропал.
Борьба отдельных групп каминцев против советской власти, по мнению С.И. Дробязко, продолжилась вплоть до осени 1946 года, до их полного уничтожения спецчастями НКВД. Однако некий исследователь из Владимирской области, укрывшийся за псевдонимом Меандров, утверждает, что в 1994 году брал интервью у бывшего сержанта МГБ.
Собеседник, лично принимавший участие в ликвидации этих антисоветских партизан и получивший в последнем бою ранение, рассказал, что последнюю политическую бандгруппу каминцев ликвидировали в деревне Лагиревка Комаричского района в декабре 1951 года.
Она состояла из восьми человек и, вступив в бой, сопротивлялась около трех часов до полного уничтожения.
Что же касается подробностей этой антисоветской партизанской борьбы и постоккупационной истории округа, документы, могущие пролить свет на эти события, до сих пор не введены в научный оборот, осев в архивах региональных управлений ФСБ.
P.S. Хотел бы отдельно отметить, что мои ссылки на тех или иных историков и публицистов совершенно не означают, что я во всем солидаризируюсь с их выводами и оценками, и тем более не означают, что я разделяю их политические и историософские взгляды.