Большевики и меньшевики

Но интересно то, насколько принципиальны были изначальные концептуальные расхождения между ними в контексте собственно русской истории революционной поры. Не преувеличены ли они?

И большевики, и меньшевики безусловно были за свержение самодержавия и (буржуазно) демократическую революцию. Да, концептуально Ленин делал ставку на ее перерастание в социалистическую, и это именно то, что сделали большевики в период между февралём и октябрём 17 года.

Но, во-первых, Ленин делал эту ставку, потому что исходил из слабости русской буржуазии, а значит и буржуазной демократии, которая не сумеет удержаться. Во-вторых, нельзя сказать, что как марксист он не понимал рисков этого рывка в отсталой полуфеодальной стране из незрелой буржуазной демократии в невызревший социализм.

Именно поэтому, взяв политическую власть, он сперва предложил крупному капиталу мягкую национализацию, то есть, фактически государственный капитализм, и только в ответ на отказ и жёсткий саботаж пошёл на национализацию жёсткую, с лишением прав, карточек и т. д. А ведь в схожих (хотя и не идентичных) условиях немецкий крупный капитал принял условия Гитлера и согласился на включение в плановую экономику, что и позволило Германии избежать классовой войны.

Но было ли у Ленина вообще пространство для маневра? Мы привыкли говорить «Февральская революция», но ведь собственно революционным в ней было именно крыло, оформившееся в виде советов, в то время как верхушечно-элитарная часть Временного правительства никакой революции не хотела, а хотела просто убрать царя. И Керенский, пойдя у неё на поводу, в частности, в критически важном вопросе продолжения или остановки войны, которая по сути и спровоцировала революцию, сам расколол единство революционных сил, включая меньшевиков и эсеров. И попытка установления военной диктатуры с целью подавления революционных сил в такой ситуации была неизбежной и в итоге была неудачно предпринята Корниловым.

Сколько в такой ситуации могло продолжаться неустойчивое равновесие советов и обанкротившегося Временного правительста? До следующей, удачной попытки переворота? В такой ситуации Ленин решил бить на опережение, беря всю власть в руки советов, и можно сказать, что в этом он всего лишь тактически реагировал на вызовы, действовал как серфингист.

А основной вопрос возникает уже тут. Потому что многие меньшевики и эсеры первоначально поддержали советскую революцию, уже не говоря о сопротивлении Корнилову. А дальше постепенно начинается превращение власти советов во власть партии демократического централизма, которое и возвращает нас к точке расхождения между большевиками и меньшевиками.

Так вот - был ли выбор ленинской, большевистской модели партии принципиальным для победы революции?

Февральской, так уж точно нет - она делалась отнюдь не только большевиками и уж точно не как однопартийная. Октябрьской? Но строго говоря, ее совершила не партия как таковая, а группа заговорщиков, сумевшая оседлать советы, реализовав на короткой дистанции бланкистскую доктрину, которой Ленин вдохновлялся начиная с юности.

Принципиальна ли во всех этих раскладах была именно партия демократического централизма? Ведь якобинская революция сумела победить без неё, ограничившись созданием революционно-государственных структур.

И тут уже, видимо, надо попытаться уловить момент, в котором посыпался изначальный замысел Ленина. Посыпался, видимо, тогда, когда уже стала невозможна революционно-демократическая коалиция, в рамках которой наличие принципиальной коммунистической партии было логично. С исчезновением же этой коалиционности партия подменяет собой советы и государство и происходит то, что происходит.

Итак, будем закругляться - тактически как по отношению к проблеме революции как таковой, так и по отношению к ее организации, концептуальные расхождения большевиков и меньшевиков, видимо, сильно преувеличены. Февральская революция была коалиционной и общесоветской, а российские большевики после неё не собирались брать всю власть в свои руки - на это их, ошарашенных этим стал подбивать визионер Ленин, влетевший в российскую революционную политику из эмиграции.

Так что, критична тут была не модель партии и революционного движения, разделившая в своё время большевиков и меньшевиков, которая на практике к тому моменту была ближе к концепции вторых. Критична была фигура Ленина как визионера.

Сам Ленин в своё время сокрушался из-за того, что итальянские социалисты потеряли Муссолини. Он понимал, что Муссолини мог бы стать итальянским Лениным. Но верно и обратное - Ленин так же мог бы оказаться русским Муссолини. Или Робеспьером. Но вместо этого оказался тем, кто создал догматическую иерархическую церковь новой политической религии, ставшую всесильной, и вынужденно оставив ее тем, кому оставлять не хотел. А больше оставлять было некому - он сам и сконструировал и претворил в жизнь ту систему, которая должна была придти к тому, к чему пришла.

История доказала правоту меньшевиков (умеренных соцдемов) – социализм нельзя построить в крестьянское стране, всё по Марксу и его последовательным стадиям развития общества. Но в момент осени 1917-го никакой власти в стране не было, и её подобрал тот, кто взял ответственность на себя. Вероятно, теоретически только ещё один человек мог тогда это сделать – левый народник Савинков (как личность), но не сложилось, правые эсеры не поддержали его.

Драматизм той осени проиллюстрирую одним только примером. Представьте, что сейчас в Москве стоят резервные войска численностью 200 тыс. человек. Власти никакой нет, есть только власть этих неграмотных и полуграмотных людей с оружием, чей менталитет хорошо если процентов на 5-10 совпадает с менталитетом горожан. В той ситуации Ленин поступил единственным правильным способом – распустил эти войска обратно в деревню, делить землю (и человек с ружьём побежал это делать; грабить не город, а поместья и мироедов).

Но важнее вопрос, что делать сейчас с меньшевистской доктриной – установлением социал-демократического общества. Ныне Россия, во всяком случае в крупных городах, точно дозрела для такого перехода. Не удивительно, что на обсуждение социал-демократии в России сейчас абсолютное табу. На левый демократизм. Тем более что большие города страны стадиально сейчас как раз примерно в 1950-х западных годах.