29 июля 2022, 15:49
Перечитываю огромную книгу знаменитого английского экономического историка Адама Туза «Цена разрушения» (2,9 тыс. страниц). Это взгляд на нацистскую Германию через её экономику.
Туз постоянно подчёркивает, что главная социальная поддержка нацизма была среди немецкого крестьянства. И в целом нацизм базировался на крестьянских Утопиях. Пролетариат же к началу 1930-х был базой для коммунистов и социал-демократов. И неудивительно, что, в отличие от деревни, все городские программы нацистов были провалены. Среди них – жилищная программа, народный автомобиль, доступная медицина, городская инфраструктура. В какой-то мере экономическая и социальная программа немецких нацистов повторяла программу российских эсеров, у которых тоже базой была деревня.
И программу военной мобилизации с радостью в основном восприняла именно немецкая деревня. Когда Гитлер возродил в 1935 году военный призыв, в деревнях происходили праздники – потому что армия в Германии была единственным социальным лифтом для крестьян.
Туз пишет:
«Согласно переписи 1933 г., в сельском хозяйстве трудилось 9 млн. 342 тыс. человек, что составляло 29% рабочей силы в стране. И помимо крестьян, не имевших других занятий, ещё многие миллионы немцев частично кормились со своих мелких земельных участков, либо разводили дома свиней и кур. По данным этой же переписи, 32,7% населения страны проживало в сельских поселениях, имевших менее 2 тыс. жителей. Если прибавить к этим людям тех, кто жил в небольших рыночных городах (населённых пунктах, имеющих право организовывать рынки, но не городской устав и право на самоуправление) с населением от 2 тыс. до 20 тыс. человек, то эта доля дойдет до 56,8%.
Но эта статистика не в состоянии донести до нас, насколько отсталой была жизнь многих немецких крестьян ещё и в 1930-х гг. В этом отношении более показательны фотографии. На сделанных в межвоенный период групповых снимках учеников сельских начальных школ мы сплошь и рядом видим ряды босоногих детей, чьи родители были слишком бедны для того, чтобы обеспечить их обувью. Снимки полевых работ изображают измождённых стариков, сгорбившихся над примитивными плугами, в которые впряжен тощий скот. Сенокос, жатва, молотьба, такое грязное и тяжёлое занятие, как сбор урожая картофеля и свеклы - всё это делалось вручную. И в то время как половина германского населения жила в непосредственной близости к деревне, многие другие ещё хранили память о недавнем переселении в город. Сам Гитлер решил начать Mein Kampf с рассказа о том, как его отец, «сын бедного селянина», перебрался в Вену из гористой провинции Нижняя Австрия и получил место чиновника, но после выхода в отставку поселился на ферме «рядом с рыночной деревушкой Ламбах тем самым замкнув круг своей долгой и трудолюбивой жизни возвращением к корням предков».
В июне 1933 г. германские фермеры должники были выведены за рамки обычной кредитной системы, получив полную защиту от своих кредиторов. Импорт стал квотироваться, чего давно добивалось аграрное лобби. Именно сельскохозяйственный протекционизм Гугенберга (министра сельского хозяйства Германии – Т.), не признававший никаких ограничений, впервые позволил международному сообществу отведать вкус неприкрытой агрессии, которой следовало ожидать от гитлеровского правительства. По сравнению с Гугенбергом даже Ялмар Шахт выглядел либералом.
Но худшее было впереди. После того как в результате скандала на Всемирной экономической конференции Гугенберг подал в отставку со всех должностей, министром продовольствия и сельского хозяйства стал Рихард Вальтер Дарре, возглавлявший аграрную организацию НСДАП. Таким образом, это министерство стало единственным экономическим министерством, во главе которого стоял настоящий нацист».
«Как и для Гитлера, Первая мировая война стала для Дарре спасением. Он был выгнан из школы, не получив аттестата зрелости, служившего пропуском в респектабельный средний класс. Война дала Дарре второй шанс. Благодаря знакомствам, приобретённым в окопах, он смог возобновить обучение, поступив в Сельскохозяйственный институт в Галле, который окончил в 1925 г., написав магистерскую диссертацию о разведении свиней. На протяжении следующих лет, опираясь на свои познания в сфере наследственности у животных и классические антисемитские тексты XIX в., он пришел к особенно экстремистской версии аграрного расизма. Написав ещё две книги, он приобрел репутацию ведущего идеолога правых сил, тесно связанного с националистическим обществом, известным как Artamanen-Gesellschaff.
Дарре познакомился с Гитлером в 1930 г. через общих друзей в Тюрингии и вскоре после этого вступил в Нацистскую партию, получив специальное задание: создать аграрную организацию. В течение трёх лет аграрная организация Дарре завоевала германскую деревню. Позиции фермерских организаций, в которых доминировали юнкерские круги, были полностью подорваны. На выборах в марте 1933 г. аграрные избирательные округа Северной и Восточной Германии находились в числе тех немногих немецких регионов, в которых Гитлер получил то абсолютное большинство, к которому стремился.
Впечатляющими демонстрациями политической силы Дарре стали ежегодные праздники урожая, первый из которых был проведен в октябре 1933 г. на склонах горы Бюкеберг (Нижняя Саксония). Эти праздники своим размахом превосходили ежегодные партийные съезды в Нюрнберге, и политическая элита нового режима никак не могла себе позволить не отмечать их своим присутствием.
И Гиммлер, и Дарре учились в сельскохозяйственном институте и разделяли неподдельный интерес к археологии и к таинственной древней истории германских племён. Именно с подачи Дарре СС начали превращаться из братства единомышленников в устойчивое и постоянно расширяющееся сообщество расово чистых семей – Sippengemeinschaft (родовое сообщество). Члены СС, желавшие вступить в брак, должны были получить разрешение от основанного Дарре SS-Sippenamt (родового управления). Впоследствии связи между СС и верхушкой аграрного крыла НСДАП только укреплялись. Дарре требовал от всех своих ведущих сотрудников по Министерству сельского хозяйства вступления в СС.
Эти связи между аграриями и СС важно иметь в виду, если мы хотим понять, каким образом двойная проблема поддержки германского крестьянства и снабжения страны продовольствием со временем породила некоторые из наиболее радикальных и чудовищных программ Третьего рейха. В глазах Вальтера Дарре и большинства ультранационалистов на кону стояло не просто экономическое здоровье сельского хозяйства, а всё будущее германской расы. Созданный Дарре экстремистский вариант крестьянской идеологии восходил к выборочному прочтению идей археологии, лингвистики и социобиологии, по их состоянию на начало века. По мнению Дарре, исторический характер германских племён определялся тем, что они состояли из крестьян, связанных с землей. Величайшим врагом германского крестьянства издавна были лишенные корней кочевые элементы, а самыми опасными из них являлись евреи.
Либералы XIX века разорвали основополагающую связь между немецким народом и землёй. Миллионы крестьян лишились корней, а сама земля превратилась в товар, подлежащий свободной покупке и продаже. Именно эта капиталистическая экспроприация запустила катастрофический процесс миграции и деградации, опустошивший германскую деревню и немецкую расу».