10 октября 2021, 19:11
Оказывается, множество высших чинов из охранки сходили с ума на почве ловли «политических». Буквально доходили до того, что ловили чертей у себя под кроватями.
Один из них – полковник, барон Бельский, глава охранки Таврической губернии. Лечащий врач писал о нём:
«По характеру своему деятельный и энергичный, Бельский душой и телом отдался крайне утомительной службе, требовавшей постоянного напряжения физических и психологических сил. Борьба с политической преступностью не способствовала должному отдыху и здоровому сну и сказывалась на его нервной системе. С другой стороны, -усиленно и однообразно напряжённая мозговая деятельность, направленная постоянно к предупреждению преступлений, к устранению всего того, что могло по его соображениям нарушить спокойствие находящихся в его ведении местностей, не могла не повлиять вредно на психическую сторону его жизни.
4 декабря 1882 г. барон В.М.Бельский вследствие умопомешательства был отчислен от занимаемой должности с оставлением в Корпусе жандармов. Ему оставили оклад 3 тыс. рублей в год (на наши деньги где-то 3-3,5 млн. руб. в год). Ровно через месяц после официального отчисления от должности, 45-летний жандармский полковник Бельский скончался от размягчения головного мозга.
В Корпусе жандармов до случая с В.М.Бельским были известны уже три факта душевной болезни среди офицеров. В 1880 г. заболел бывший начальник Себежского и Невельского уездов капитан Ордин. В 1881 г. - помощник Лифляндского ГЖУ майор Шкоде и бывший адъютант Калишского ГЖУ штабс-капитан Аргунов. Ни один из них, получив пенсию по умопомешательству, в дальнейшем к службе не вернулся».
А вот, что написал в своих мемуарах один из высших чиновников царской охранки. Один из них – последний руководитель Московской охранки полковник Мартынов. В охранке он служил с 1898 по 1917 год. В Февральскую революцию одним из первых предал царя и перебежал на сторону Временного правительства (в объяснениях писал, что «не мог видеть, как выродилась царская династия). В 1918 году перебрался на юг в Белую армию, возглавил контрразведку Черноморского флота и лично повесил там 14 человек.
Эмигрировал из Крыма с награбленным добром, осел в США, где основал успешную фирму по охране банков. Умер в 1951 году.
В его воспоминаниях (вышли в 1933-38 годах) есть смешной момент. Когда служкам в московской охранке нечего было делать, то они, чтобы не пропадало рабочее время, выискивали крамолу… в произведениях классиков русской литературы, в т.ч. уже умерших. Мартынов пишет:
«Прошла неделя. Я наконец как-то обратил внимание на то, что перед полковником на столе лежит целая груда книг, преимущественно литературных приложений к «Ниве», заключавших в себе сочинения русских классиков. Он, перелистывая книги, что-то добросовестно записывал в протокол. Я ахнул. «Да неужели вы, полковник, перечисляете в протоколе всех Тургеневых, Григоровичей, Чеховых и так далее?» — спросил я. Полковник подтвердил это.
С ротмистром дело оказалось ещё комичнее. В его протоколе, который я взял как-то проверить, я нашёл следующую фразу: «Стихотворение Лермонтова, начинающееся словами — «Тучки небесные, вечные странники…» — тенденциозного содержания». Я много смеялся. «Оно, конечно - говорил я, вежливо улыбаясь ротмистру Провоторову - в общем тенденция имеется, но тенденция эта в наше время изжитая, и вы, ротмистр, плюньте при осмотрах на Лермонтова и других классиков, а напирайте больше на модернистов вроде Карла Маркса, Плеханова и их друзей!» Ротмистр посмотрел на меня иронически - дескать, молодо-зелено ещё меня учить! Он считал себя настоящей «жандармской косточкой», так как долго прослужил одним из помощников в Шлиссельбургской крепости и был удалён оттуда после какой-то неприятности с арестантами».