Первая пандемия

Врагом этим стала завезенная, скорее всего, из Бирмы и Индии чумная палочка, Yersinia pestis, передаваемая вшами, поселившимся в шерсти вездесущих корабельных крыс: именно на них "верхом" бактерия попала в Египет распространилась, подобно ветру, на Эфиопию и Ближний Восток.

Из Египта же, вместе с гружеными пшеницей кораблями, все теми же крысами чума была перенесена в Константинополь, а уж из Константинополя - во все другие города и земли, и известные ромеям и даже неведомые им.

Крысы с давних времен облюбовали корабли - там всегда было чем поживиться

Так в 540 году началась первая из зафиксированных человечеством пандемий, получившая название "юстиниановой чумы", болезни, которая изменит судьбу мира, перелистнет страничку под названием "античность" и откроет эпоху "тёмных веков" Европы.

Именно в те годы имя первого всадника Апокалипсиса, что на белом коне, Завоевателя, было "понято" как Чума (самому Иоанну Богослову, без особой фантазии описавшему предвестников Апокалипсиса во II веке, чума была не ведома), что лучше других говорит об ужасах, пережитых современиками.

В разгар эпидемии в Константинополе, крупнейшем городе планеты с полумиллионным населением, погибало 5-10 тысяч человек в день, и в итоге там выжило не более половины горожан.

Сам император Юстиниан заболел, но "Бог щадил его" - пиращики того времени, а пуще всех Прокопий Кесарийский, который славил императора и восхищался им при его жизни, но, пережив его, превратился в яростного его критика, пишут, что с его выздоровлением чума покинула город, объясняя сие божественным промыслом и личной жертвой императора, прошедшего сквозь ниспосланное испытание.

Чума в городе

Чума, однако, даже оставив Константинополь (куда она не раз еще вернется) продолжала бушевать в Европе и Азии, от Уэльса до Инда, где слабее, чем в Византии (считается, что восточные провинции Персии пострадали слабо), где - гораздо сильнее (Аппенинский полуостров был почти опустошен).

Среди гипотез, появившихся вследствии изучения той чумы, существует версия, что по каким-то загадочным причинам чумная палочка не перебралась через Рейн, и этим, отчасти, объясняют ту легкость, с которой англо-саксы овладели Британией, где большая часть местных кельтов была истреблена болезнью.

Данные об ущербе, нанесенные чумой, расходятся довольно сильно, приводятся цифры от 25 миллионов до 100 миллионов смертей.

Чтобы понять масштабы бедствия, стоит привести данные демографии, которая утверждает, что в первой половине первого тысячеления в Европе жило ок. 60 миллионов человек, к 550 году (окончанию первой волны "юстинианова мора") население сократилось до 26 миллионов. Иными словами, Европа потеряла более половины всех жителей.

Сведения об Азии более скудны, и это при том, что ущерб, нанесенный крупным городам, таким, как Антиохия, Дамаск или Иерусалим, был, судя по всему, много выше, чем ущерб, нанесенный городам европейским, а сама чума собрала там много большую жатву, чем в Европе.

Всадники Апокалмпсиса, пожалуй, описаны скудно, но сам образ продолжает вдохновлять художников. Это - всадник на коне белом, Завоеватель, позже "идентифицированный" как Чума

Ужасы того времени подробно и в ярких красках описаны современниками, каждый из них отметил счастливое избавление от этого бедствия, которое не щадило ни церковных епархов и королей, ни простолюдинов.

Все они поспешили с радостями, ибо чума не ушла: то большие, то меньшие вспышки, вызванные все той же чумной палочкой, возникают в Европе еще не раз, последняя из них зафиксирована в 770-м году, после чего чума оставит мир на несколько столетий, вернувшись в 40-х г.г. XIV века самой страшной из пандемий, известной как "черная смерть".

Историки считают, что именно "юстинианова чума" подвела черту под эпохой античности.

Сам император Юстиниан, лелеявший планы возрождения Римской империи (ко времени пришествия чумы им отвоеваны были уже Далмация, Аппенины и Северная Африка, его войска глубоко продвинулись на Восток, тесня персов, юг Пиринеев и территория современного Марокко отошли под его крыло) уже больше не задумывался о расширении своих земель - не хватало людей для несения службы.

Империя времен Юстиниана

Юстиниан, переведший армию целиком на найм, хорошо платил своим солдатам, престиж воинской службы в начале его царствования был велик, император даже мечтал, как в старые добрые времена (Римской республики и начал имеприи) комплектовать армию за счет добровольцев, поток которых и в самом деле значительно возрос, но после опустошительной чумы людей не хватало ни в одном из его начинаний.

В итоге вместо добровольцев армия пополнялась варварами. Даже элитные войска - катафрактарии (тяжелая кавалерия) и гиппотоксаты (легкая кавалерия-лучники) состояли почти полностью из "федератов" - союзников.

Более того, людей перестало хватать и в экономике. И именно нехватка мотыг, образно говоря, в долгосрочной перспективе сыграла куда большую роль, чем нехватка штыков.

Главной ценностью - и в те годы, и еще много веков вперед - была земля. От урожая зависила выживаемость людей, и именно урожаи создавали богатства.

Крестьяне, пашущие поле

Не смотря на то, что чума, как и всякая эпидемия, буйствовала в городах (скученность, сама по себе, опасна в санитарном отношении, хотя этого тогда, понятно, не знали) и относительно щадила деревни, убыль людей в сельском хозяйстве все равно была была значительной.

Покрыть нехватку рабочей силы за счет привлечения рабов было невозможно (завоевать рабов было некем, купить - негде, ибо все окрестные земли понесли потери и излишков в людях не было), и стоимость труда и ценность работника резко возрасли.

Рурализация - процесс, обратный урбанизации, спутник всяческих кризисов, не спасала положения: выживших в городах было совсем немного.

Юстиниан никак не реагировал на это: его фанатичная тяга к завоеваниям не позволяла ему иметь меньший доход, чем до эпидемии, он так и не понял, что началась другая эпоха. Его сборщики налогов заставляли выживших платить по долгам умерших и обрабатывать освободившиеся земли, но ни для того, ни для другого крестьянам не хватало ни сил, ни средств.

Результатом стали восстания, саботаж и - самое страшное в тех обстоятельствах - бегство с земель.

Рабы-военнопленные

К тому времени в Византии де-факто действовало насильственное прикрепление крестьян к земле, возникшее за несколько столетий до описываемых событий: покидать землю было нельзя, не платить определенный "налоговиками" налог было нельзя, любой неурожай, любое колебание погоды было фактором разорения и жестоких последствий для семьи земледельца.

С земель благословенной империи крестьяне бежали всегда, и после чумы это бегство усилилось - бежали не только в земли за Дунаем, как со времен Диоклетиана, который и ввел это крепостничество - во времена Диоклетиана германцы не знали налогов, а к времени Юстиниана вместо некогда диких племен Европа была уже разделена варварскими королевствами, но налоги, в сравнеии с византийскими, были еще шадящими и даже смешными.

Бежали в Персию, где Хосров I поменял налоговые правила, державшиеся там почти тысячелетие, еще со времен Дария, и составивший довольно простой и не слишком обременительный "налоговый кодекс", и снижение налогов позволило его потомкам сильно увеличить доходы в казну (самого Хосрова убили его царедворцы в ходе войны, вызванной все той же чумой - а возникла та война по причине дележки ставших скудными в чумные года прибылей).

Высокое искусство Персии: четыре лошади

Всего через несколько десятилетий после юстинианова мора Хосров II, другой персидский царь, спокойно и без особых усилий захватит Восточное Средиземноморье, Египет, как раскаленный нож сквозь масло, пройдет по Каппадокии - современники будут поражены тем обстоятельством, что на пути персидские армии не встретят не то что сопротивления - они почти не встретят людей.

А столетием позже немногочисленные, но избежавшие "демографической ямы" арабы (судя по тому, что мы знаем, чума не затронула Аравию) начнут свои завоевания с покорения еще более немногочисленных жителей все тех же самых земель.

Рабство, в отличии от того, в чем нас пробуют уверить школьные учебники, вовсе не закончилось вместе с античностью - еще много столетий рабы будут самым ценным и самым ходовым товаром на всей планете.

Но само рабство уже изменилось, христианство смягчило нравы: рабы признавались не вещью, а человеком, имеющими пусть и скромные, но - права.

Более того, в неформальной "табели о рангах" рабы богатого и знатного человека стояли выше, чем бедные горожане или земледельцы: последние завидовали их достатку и непрочь были бы "поменяться" статусами.

В варварских королевствах рабство носило патриархальный характер, и рабы были на положении младших членов семьи. Зачастую они получали свободу и надел земли, которой было в переизбытке, тогда как рабочих рук вечно недоставало.

Варварские королевства, сбор натурального оброка

В восточных сатрапиях рабовладение, в отличии от западных стран, было не частным, а государственным делом: рабы использовались на земляях царей и знати, излишки цари и сатрапы "сдавали в аренду" частникам.

Повсеместно рабов использовали для службы в армии, уже во времена ислама именно служба в армии станет основным занятием рабов, и некоторые рабы делали головокружительные карьеры, добраясь не просто до высших должностей, но и до престолов.

Все поменялось и в жизни ремесленников. Ранее тщательно оберегаемые секреты мастерства, передаваемые от отца к сыну, стали передавать подмастерьям, которых принимали в дело не по признаку крови: просто не хватало рук для того, чтобы управиться с хозяйством.

Возрастает и роль женщин, и в сельском хозяйстве, и в ремесле, им приходится доверять работы, которые раньше считались исключительно мужскими.

Соотвественно, и голос женщин в решении хозяйственных, да и всяких других вопросов, становится весомее.

Ремесло в Византии, строители

Рурализация, переселение из городов в деревни, и опустошение жилищь чумой приводят к тому, что жилье ничего не стоит. Арендаторы, имевшие раньше постоянный и завидный источник дохода, беднеют, городское строительство, так бурно развивавшееся в начале правления Юстиниана, на многие столетия затухает - жилищное, гражданское строительство не имеет спроса, и строительная отрасль, многократно сократившись, развивается только за счет строительства общественных зданий - разумеется, в соотвествии с эпохой, религиозного назначения.

Неожиданно возникла нужда в новых технологиях, которые помогали как-то решить проблему нехватки рабочих рук.

Именно с этого времени в Византии, больше чем где бы то ни было (хотя и в других землях тоже) входят в обиход рассеянные мануфактуры, самые примитивные из форм разделения труда.

Скорее всего, около VII века в Иране или Афганистане изобретены ветряные мельницы и это изобретение быстро, по меркам тех неспешных времен, продвигается на Запад.

Первые с истории ветряные мельницы выглядели так. Привычные нам лопасти были вертикальными.

При этом надолго выходят из употребления интенсивные формы ведения хозяйства, в первую очередь из-за трудоемкости: мелиорация, внесение удобрений, многопольная система: земель много, и экстенсивные варварские методы землепользования, двухполье а то и вовсе перелог, в таких обстоятельствах просто разумнее.

Падает урожайность: от сам-10 (Рим с II века) до сам-2 во второй половине первого тысячелетия.

Сокращается и упрощается количество агрокультур - ячмень, полба, овес и лишь отчасти - пшеница, становятся главной пищей европейцев, земли все больше занимают огороды с весьма сокращенным набором выращиваемого, в то время как садоводство приходит почти в полное забвение.

Хозяйство все больше и больше сосредотачивается на самодостаточности, господствует присловутое натуральное хозяйство, известное нам по школьным учебникам.

Это, в свою очередь, делает торговлю практически бессмысленным занятием: нет смысла преодолевать многие сотни километров, перевозя свой товар, только для того, чтобы, достигнув дальних краев, убедиться, что здесь тоже производят все то же самое и точно так же, как и у тебя дома, все то же, что ты предлагаешь к обмену.

Императрица Феодора и её свита изображались в шёлковых одеждах

С другой стороны, такая однородность лучше оттеняет диковинки: например, невероятной ценностью становятся шёлковые ткани. По преданию, монахи-несторианцы тайно (вывоз карался смертью) вывезли личинки шелкопряда из Китая в своих полых посохах, и еще при Юстиниане производство шёлка начинается сначала в Сирии и Палестине, а потом, императорским указом, переносится исключительно в Константинополь.

Современни отмечают массовое разочарование в боге: оказалось, что этот бог не в силах предоствратить их несчастья, более того, он насылает на людей мор и смерть. Может, этот бог жесток и несправедлив? - задаются они вопросом.

Отчасти эти сомнения через довольно короткий срок помогут принять "нового бога", по исламскому образцу.

С другой стороны, эпидемия стимулирует интерес к науке. Оказывается, профессия врача - нужна, медицинских знаний ничтожно мало, и носители этих знаний пользуюся спросом и уважением.

Впрочем, спросом и уважением, ничуть не меньшим, пользуются так же колдуны и шарлатаны, появившиеся во множестве.

Эпидемия меняет мир и меняет людей.

Античный мир похоронен, наступает эпоха темных веков.

Ромейские врачеватели

P.S. Не призываю пытаться искать здесь какие-то прараллели с нынешним временем - думаю, они точно будут некорректны: другие времена, другие обстоятельства, но некоторые перемены непременно нас всех ждут.

И скоро мы сами увидим, какие именно.

Как видите, экономика проявлила свой нехороший нрав и не сохранилась в прежнем виде, несмотря на приказы властей, как той, так и нынешней эпохи.

Впрочем, о таком средстве, как карантин, во времена Юстиниана никто ничего не слышал.