Почему беларусы не говорят на своём родном языке?

Вы никогда не задумывались почему вообще так мало слышали о беларуской литературе? Или почему беларусы не говорят на своём родном языке?

У этого есть множество исторических причин, но одну из них можно особенно явно прочувствовать на примере беларуской литературы 20х-30х.

Предисловие

В начале 20-х Минск выглядел совсем не так, как сейчас. Это был древний европейский мультикультурный город. Официальными языками были беларуский, польский, руский и идиш.

На этот период приходится и расцвет беларуской пролетарской литературы. Появляются литературные объединения с филиалами в разных городах, издаются журналы, сборники.

Вот, например, литературное объединение "Маладняк" сформулировало свою творческую программу в декларации так: "Реализовать идеи материализма, марксизма и ленинизма в беларуском искусстве" Спойлер: все они были репрессированы, за исключением Паўлюка Труса, он успел умереть раньше

Сидят: Язэп Падабед, Алесь Якімовіч, Міхась Чарот, Алесь Дудар, Язэп Пушча. Стоят: Адам Бабарэка, Нічыпар Чарнушэвіч, Паўлюк Трус, Анатоль Вольны, Андрэй Александровіч, Кузьма Чорны

В центре сидит Михась Чарот. Один из основателей "Маладняка". Исследователи называют его одним из лидеров белорусской советской литературы 1920-х годов. Среди прочего написал поэму, где изложил поэтическую версию революции "Босыя на вогнішчы".

За его авторством также поэма-фантазия "Чырванакрылы вяшчун" (Краснокрылый Прорицатель), где он идеализировал образ "всемирной коммуны". В поэме "Ленин" прославлял вождя пролетарской революции. А в сборнике стихов "Солнечный поход", противопоставлял мрачный Запад где в плену тяжёлого труда прозябают рабочие - и счастливую пролетарскую страну. Арестован 24 января 1937, одновременно исключён из ВКП(б). Осуждён внесудебным органом НКВД, как "участник соцдемовской организации" к ВМН (высшей мере наказания) с конфискацией имущества.

Сидел в одной камере с поэтом Юркой Лявонным (на фото; тоже расстрелян). После допросов и пыток признал себя виновным. Последний стих «Присяга» (о личной невиновности) записал на стене минской внутренней тюрьмы НКВД, где его увидел и запомнил Микола Хведарович:

«В 39 году я был переведён в одиночную камеру. Внимательно осмотрел стены в поисках надписей — и вот в углу прочитал текст стихотворения, нацарапанный на стене. Это была последняя встреча с моим любимым поэтом и другом Михасем. Годами я хранил эти его слова в сердце»

Я специально обратил внимание на темы поэм Михася Чарота. Произведения бел писателей той эпохи были пропитаны духом пролетарской революции, восхвалениями вождя, критикой Запада. Но этого всё равно было мало.

Все они, как беларусы, посмевшие писать на родном языке и обращаться в своём творчестве к национальным мотивам, традициям и пр. поплатились за это. Например, одно из обвинений будет звучать, как "дерусификация белорусского языка". 

И даже несмотря на то, что, как писал Адам Бабареко: «Чарот первый на белорусских землях осуществил на практике марксистский взгляд на литературу как на оружие классовой борьбы» это вообще никак не помешало его расстрелять.

Ну и, кстати, сам Адам Бабареко, разумеется тоже был репрессирован, приговорён "тройкой" к лагерям, где и скончался.

Алесь Дудар. В соавторстве с Анатолем Вольным и Андреем Александровичем написал роман "Ваўчаняты: Раман беларускіх лясоў"

За стих «Пасеклі наш край папалам…» арестован и сослан в Смоленск. Потом арестован уже там и внесудебными органами приговорён к ВМП с конфискацией имущества. Анатоль Вольны и Андрей Александрович тоже расстреляны.

Там на последнем фото ещё есть Язэп Пушча (слева). Его тоже репрессировали.

Язэп Пушча будучи одним из основателей "Маладняка" позже входил в объединение "Узвышша" (в первом ряду крайний слева). Тут вообще много имён которые вы могли слышать: Кондрат Крапива, Кузьма Чорны, Змитрок Бядуля, Тодар Кляшторны и др. Из 13 человек на фото 10 репрессированы.

Например, Кузьма Чорны. Уже в 20-х годах литературная критика предсказывала ему будущее «белорусского Достоевского». Он считается одним из первопроходцев романа на белорусском языке.

14 октября 1938 года арестован и был заключён в Минскую тюрьму, где провёл 8 месяцев, в том числе 6 месяцев - в камере-одиночке. Освобождён в 1939 г. Незадолго до своей смерти Кузьма Чорны написал в своём дневнике:

«В ежовской тюрьме меня сажали на кол, били большим железным ключом по голове и поливали избитое место холодной водой, поднимали и бросали на рельс, били поленом по животу, вставляли в уши бумажные трубки и ревели в них во всё горло, вгоняли в камеру с крысами…»

Его последний роман "Млечны Шлях" (млечный путь) вышел в 1944. Рукописи трёх его романов сгорели, а ещё несколько остались незавершёнными.

Редколлегия журнала "Ўзвышша". Сидят: Кузьма Чорны, Уладзімер Дубоўка, Кандрат Крапіва. Стоят: Адам Бабарэка, Язэп Пушча.

Мне хотелось бы написать про каждого писателя отдельно. Ибо только когда читаешь биографии этих людей, смотришь их личные дела, фотографии, читаешь их недописанные произведения. Только тогда получается полностью осознать масштабы ужаса, который произошёл.

В своё время меня очень впечатлило, что ты можешь просто читать книгу беларуского писателя, и вдруг, посреди повествования она просто обрывается. Дальше белый лист и приписочка: "Такой -то такой-то был расстрелян внесудебными органами НКВД в таком-то году".

Но я не могу написать про каждого писателя отдельно потому что получится целая книга, а не тред. Поэтому перейдём к цифрам и выжимкам.

С 570 литераторов, которые издавались в Беларуси в 1920–1930 было репрессировано не менее 460. Это 80%. Если учитывать тех, кто вынужден был уехать с родины то 500 (90%). Ещё раз прокрутите в голове хорошенько: 80%

Среди 2000 репрессированных в СССР литераторов, около 500 (четверть) приходится на Беларусь, население которой составляло в СССР меньше 5%.

Первого августа 1937 года. В "американке" были сожжены несколько десятков тысяч рукописей(!!). Среди них были работы Вольного, Гартного, Дудара, Зарецкого, Кляшторного, Тарашкевича, Хадыки, Чарота и др.

С этого момента люди в городах зачастую стали избегать публично употреблять белорусский язык, дабы не быть заподозренными в «буржуазном национализме».