Про последний советский протез в российском Укладе – спецслужбы

Тема огромная, достойная большой книги, но кратко набросаю здесь.

На это безгосударственное начало славян, финно-угров и отчасти тюрков всегда набрасывалась управительная сетка иноземных образцов. Чтобы скрепить это рыхлое общество.
Скандинавы, затем ордынские практики. Обе практики закончились большими управительными кризисами, когда иноземцы были автохтонизированы. Не очень длительная попытка XVII века взять полонизированные практики от выходцев с Украины. Новый кризис. После Петра – арматура на основе пруссаческой управленческой системы. По мере автохтонизирования закончилась она и в 1917-м. Вышеупомянутая ВЧК как скрепа, а также отчасти возрождённые в 1930-е пруссаческие основы Матрицы – армия по тем лекалам, академия наук, технические ведомства.

Худо-бедно дотянули на этом до 1991 (с промежуточной и неудачной попыткой построить что-то новое на «живой и творческой энергии масс» при Хрущёве). Пруссачество совсем автохтонизировалось, евреи на 80% выехали из страны.
Рыхлая автохтонная масса без арматуры стала стремительно расползаться в 90-е.
Тогда в Уклад имплантировали англо-саксонскую модель управленческую модель (либерализм). В какое-то время и вправду офицеры ЦРУ руководили Россией. Политически модель в итоге не потянула, но экономически – англо-саксонский либерализм остался (в экономическом блоке правительства и ЦБ). Свою функцию она выполняет – дефицитом денег у регионов и автохтонов предохраняет новые центробежные силы, стремящиеся убежать от фактории Москвы.

Но из политических скреп осталась только выхолощенный еврее-польско-латышский протез ВЧК-ФСБ, уже без этнический носителей. Похоже, что и этот протез сильно автохтонизировался, и уже из остатков сил удерживает Россия от расползания (и самого себя от дальнейшей деградации).

Интуитивно те же чекисты понимают, что дело швах. И мечутся, видя коллапс Уклада. Есть попытка вставить в Уклад новый иноземный протез – китайский, но плохо получается. Россия всё же не сообщество муравьёв, это индивидуализированное общество. Потому та же личная оцифровка (тот же QR_код) встречает такое сопротивление: люди интуитивно ощущают, что тут что-то не так.

Отдельная тема – есть и автохтонные практики самоуправления в исторически безгосударственной среде. Но им никогда не давали больших проектов, потому сложно сказать, как они станут работать в большом масштабе. В малом масштабе – работали.
Условно их можно назвать анкап и ансоц – анархо-капитализм и анархо-социализм, где главное – «анархо». Это различного рода старообрядческие общины (очень различные по толкам), казаческие общины, толстовство. И далее по мелочам, часто с переосмысленной западнической закваской – типа баптистских русских общин. Та же община молокан предка нынешнего писателя-патриота Проханова.

Но это всё в основе имеет то же бегство от государства, от той самой арматуры. Дать власть автохтонам – кадка с квашнёй лопнет и растечётся куда глаза глядят.
Потому высшее начальство всё ищет протезы для армирования пространства. И не находит.
ВЧК-ФСБ и либеральный экономический блок – две скрепы России – тоже без иноземных управленцев в своём составе истлевают.

Лучшая иллюстрация того, что исторически автохтоны не понимают, зачем им это государство, кого там защищать и вообще «пропади всё пропадом» - это статистика пленных и дезертиров.
На сайте Толкователя давал выкладки, что крестьяне-рекруты бежали даже из армии-победительницы в Наполеоновских войнах; бежали к горцам на Кавказе, бежали массово даже в Персию.
По Первой мировой тоже давал выкладки, что ни в одной воюющей армии не было такого количества сдавшихся в плен (близко была в А-В, где славяне не хотели воевать за правящий немецкий дом). Социально-культурная пропасть лежала между солдатом и офицером, примерно как между африканцем и колонизатором. Приводил примеры аргументов, почему солдаты не хотели воевать: «Город всё затеял, пусть и отдувается. А нам надо в деревню ехать – землю делить, жёнки как там без нас. Немец до нашей деревни не дойдёт, а если и дойдёт – брать у нас нечего, города немец будет грабить. А мы и без города проживём».

По Второй мировой вообще чудовищные выкладки. Около 5 млн. сдавшихся в плен. Около 1 млн. дезертиров (в т.ч. больше сотни тысяч расстрелянных за дезертирство). Около 1 млн. ставших коллаборационистами (власовцы, хиви, разного рода карательные отряды).
Даже в первую Чеченскую в середине 90-х солдатики сдавались в плен к чеченцам.
(не хотелось бы проверять, есть ли сейчас пропасть между простым солдатом и строем, за который его гонят на войну)