Раздел Оттоманской Империи.

То, что брат не похож на брата заметил ещё Александр Сергеич, сведший близкородственную непохожесть к известной сентенции - ... старший умный был детина, средний был и так, и сяк, младший вовсе был дурак

Три родных брата-хашимита, подавшиеся в короли, соответствовали приведённой теории не вполне, их пример разрушает стройную последовательность пушкинской строки в порядковом смысле, так как самым умным из них был брат средний - Абдулла. Тот самый, что был пружиной заговора и инициатором самой идеи арабского сепаратизма в рамках ещё существовавшей тогда Оттоманской Империи.

У Абдуллы был не вполне арабский склад ума - он был человеком спокойным, рассудительным и рациональным настолько, насколько может быть рациональным араб. Кроме того, ему нельзя отказать в известном провидчестве - Абдулла сумел предугадать поражение турецкого государства (судя по всему он понимал то, чего не понимают очень многие даже сегодня - Оттоманская Империя была обречена в любом случае, кто бы ни вышел победителем в Первой Мировой, поскольку Германия, преследуя свои интересы, разобрала бы своего тогдашнего союзника на части точно так же, как это проделали в реальности англо-французы), и более того, он увидел предоставленную мировой войной возможность выйти из Империи, причём выйти в форме государства, используя в качестве идеологии национализм арабов , и это ещё не всё, Абдулле удалось понять, что такой шанс История предоставляет один раз и другого раза не будет, после чего ему осталось донести собственное убеждение до отца, что тоже было нелегко, так как шариф был немолод и на авантюры его не тянуло ни в малейшей степени.

Абдулла и Мустафа Кемаль:

Два человека, добившихся цели. Два националиста, которым удалось стать первыми лицами . Была Империя, а теперь обмениваются рукопожатием главы Турции и Трансиордании. Руку президенту жмёт эмир.

Для того чтобы мечты стали явью, чтобы dreams, так сказать, come true, требовалось использовать в собственных интересах неизбежное вмешательство внешней силы и Абдулла и тут оказался на высоте - он угадал выигрышную карту. Выигрышную для него лично.

Вот опять Абдулла, на этот раз уже в Каире, на встрече с только что получившим пост секретаря по делам колоний Черчиллем. Это март 1921 года, здесь, в Каире, было решено, что в обмен на признание Лондоном прав арабов на национальные государства со столицами в Дамаске, Аммане и Багдаде те соглашаются на отказ от претензий на Палестину, обещанную англичанами сионистам:

Третий человек на фото это полковник Лоуренс, подвизавшийся тогда в качестве советника Черчилля. В советники Лоуренс попал потому, что в силу личных контактов он хорошо знал всё семейство шарифа, как папу, так и сыновей, поскольку был в своё время командирован Лондоном именно для того, чтобы если и не возглавить, то хотя бы направлять в нужную сторону поднятый семейством в Хеджазе мятеж против оттоманов. И Лоуренс с этим заданием справился вполне, став чем-то вроде координатора действий арабов, так как именно этого, координации, тем и недоставало. А недоставало потому, что главными полевыми командирами арабского сопротивления были родные братья Абдулла и Фейсал, средний и младший сыновья шарифа, которые, дай им волю, свои действия не координировали бы вообще никак, так как были они не так братьями, как соперниками.

С Абдуллой у Лоуренса отношения сложились самые прохладные. Возможно потому, что тот, будучи умнее и дальновиднее брата, очень хорошо понимал мотивы, движущие англичанами, кроме того Абдулла откровенно побаивался своего гораздо более агрессивного, чем он сам братца, а вот в глазах Лоуренса склонность к риску и нахрапистость Фейсала выглядели тем предпочтительнее, что ведь шла война, так что отношения, возникшие между Фейсалом и аравийским полковником, можно смело назвать дружескими.

Вот Фейсал ( эмир Фейсал ), возглавивший делегацию арабов, прибывшую на Парижскую конференцию:

Хорошая картинка. И тем благолепнее, что за левым плечом эмира красуется сам Лоуренс во плоти. А позади Фейсала стоит капитан французской армии Росарио Пизани, который занимался в Хеджазе тем же самым, что и Лоуренс, но про Пизани никто не удосужился снять фильм, так что не то что с популярностью, но даже и просто с известностью у него откровенно плохо. Арабы, понимая, что если они хотят получить хоть что-то, то нужно успеть нахватать как можно больше, стремились развить успех, и пока англичане торопились застолбить за собою Мосул, Фейсал, успевший по ходу арабского восстания стать командующим партизанской Северной Арабской Армией, совершил бросок и захватил Дамаск. (Основная заслуга в этом деянии принадлежала, вообще-то, 10-й Австралийской Бригаде Лёгкой Кавалерии, но тем, кто пишет нашу с вами Историю, угодно было приписать подвиг по освобождению Дамаска эмиру Фейсалу.)

После чего сложилась картина Ближнего Востока де-факто и в картине этой не было места Франции. И пока не были проведены границы, стороны оперировали территориями , районами или зонами . Самым лакомым куском считалась территория нынешней Сирии. Лакомым для арабов, которые в отличие от англичан думали не о проливах и не о нефти, а думали арабы о количестве податного населения и урожаях зерновых. И благодаря лоббированию Лоуренса английская сторона заранее пообещала Сирию Фейсалу. А более умному, а потому и более покладистому Абдулле посулили будущий Ирак.

Аппетит приходит во время еды и, захватив явочным порядком Дамаск, Фейсал взалкал большего и разговор пошёл уже не о Сирии, а о Великой Сирии. Понимая, что ему нужен заступник Фейсал провёл свободные выборы и на свет появились сирийское правительство и Сирийский Национальный Конгресс, немедленно признанные англичанами, да и как их было не признать, ведь были соблюдены все демократические процедуры.

На волне всеобщего воодушевления Сирийский Национальный Конгресс с гневом отверг притязания Франции и в марте 1920 года объявил о независимости Сирии, куда кроме собственно нынешней Сирии вошли ещё и Палестина с Ливаном и другие сопредельные куски. А в апреле, головозакружившись успехом , Сирийский Национальный Конгресс провозгласил Фейсала королём Сирии.

Однако заунывная восточная музыка играла недолго, так как в том же апреле того же года состоялась конференция в Сан-Ремо. И на этой конференции держава Франция напомнила державе Англии о прежних договорённостях, о Сайксе-Пико и вообще французы, возмущаясь и бурно жестикулируя, выражались в том смысле, что в конце концов нужно же и совесть иметь! И англичане, поскрипев, махнули рукой. Ладно, так и быть, забирайте Сирию себе.

Так вот Франция и получила мандат на Сирию. А поскольку французы известные республиканцы, которые даже и от собственного короля избавились, то и в Сирии им никакие короли нужны не были. И Франция высадила в Сирии девятитысячный экспедиционный корпус и вышибла оттуда короля Фейсала одним духом. И каким бы удивительным это ни показалось, но

Фейсал, палимый Луною , отправился не к брату, с которым он был на ножах, и даже не к папе в Мекку, а отправился он туда, где может преклонить усталую главу любой оказавшийся не у дел монарх. Фейсал отправился в Лондон.

Поскольку французам ещё только предстояло навести в Сирии конституционный порядок , то вследствие всех этих бурных событий на север от Хеджаза возник так называемый вакуум власти и умный Абдулла тут же этим обстоятельством воспользовался, двинув на север все имевшиеся в его распоряжении силы. Любому командиру, даже и полевому, известно, что силы требуется воодушевлять, а потому немедленно была провозглашена и цель - вырвем из рук неверных исконно арабский Дамаск!

Дамаск Дамаском, понятно, что Дамаск это дело хорошее, ну, а пока суд да дело, Абдулла захватил Амман и по всему выходило, что он полон решимости продвинуться дальше к северу. Но тут всполошились уже англичане, спохватившиеся, что если так пойдёт и дальше, то им придётся либо бросить Абдуллу на произвол судьбы и Франции, либо открыто Абдуллу поддержать, что означало прямой, недвусмысленный и военный конфликт с французами.

И тогда англичане (они недаром придумали футбол) совершили финт, прорвались по флангу и сделали точную навесную передачу, после которой оставалось только подставить голову. Вот что англичане сделали: они сказали Абдулле так - мы обещали тебе послевоенный Ирак, и наше обещание по-прежнему в силе, но наш тебе совет, остановись там, где ты сейчас находишься и мы создадим государство под тебя , Трансиорданию, а Ирак мы отдадим твоему брату, он человек беспокойный, а нам заранее известно, что и Ирак будет местом очень беспокойным, как раз для него. Мы знаем, что ты нам не веришь, но ещё мы знаем, что ты не дурак, так что не торопись, сам всё прикинь, взвесь, подумай и как что надумаешь, дай нам знать

Думал Абдулла недолго. Он очень хорошо понимал не только англичан, но он очень хорошо ( не по чину ) понимал вообще всё, ему просто хорошая голова досталась, а потому он дал знать, что он передачу англичан принимает и замыкает. Что он не хочет Великую Сирию и не хочет он Ирак, а хочет он Трансиорданию. Для человека, который судит об Истории, исходя из вычитанного в газетах, решение Абдуллы выглядит так, что тот принял предложение гораздо менее выгодное. А между тем Абдулла опять угадал.

Обе стороны, условная Англия и конкретнейший средний сын мекканского шарифа, оценили друг друга с редко получающейся верностью. В головокружительном и кровавом круговороте длящихся вот уже скоро как сто лет ближневосточных событий Иорданское Хашимитское Королевство неизменно проявляет себя как остров стабильности .

А между тем Иордании не достались ни нефть, ни особо выгодное геостратегическое положение, ни большая территория, ни большое население. Единственное, что у неё есть это неизменно разумная политика. Искусство возможного как искусство выживания. И когда в ближайшем будущем не великую , а просто Сирию неизбежно разберут на запчасти, тихая Иордания непременно выйдет с прибытком. Тихий омут.