Режим в России находится под надёжной охраной, и непоколебим...

6 ноября 2022, 18:22
Француженка Олимпия Одуар совершила две длительные поездки по России в 1864-м и 1876 году. Также 7 лет она провела в путешествиях по Египту, Сирии, Палестине, Турции. Одуар принадлежала к буржуазной семье в Марселе, в деньгах не нуждалась, и треть жизни провела в таких экспедициях.

Её подозревали в работе на французские тайные службы, которым она отправляла свои отчёты о пребывании в восточных странах.

На основе такого отчёта в 1881 году вышла её книга «Путешествие в стану бояр. Очерки о России наших дней». В это время Франция ведёт активные переговоры с Россией о союзе перед угрозой Германии, позднее этот союз назовут Антантой.

Одуар постаралась описать Россию в относительно положительном свете, чтобы создать образ союзника как стабильной, надёжной страны. И даже её описание царской охранки с одной стороны выглядит дикостью для западного человека, но с другой стороны это должно было показать, что режим в России находится под надёжной охраной, и непоколебим.

«Начальник третьего отделения имеет неограниченную власть, это что-то вроде земного и ужасного бога. Он распоряжается жизнью, свободой и состоянием всех русских, как последнего из мужиков, так и первого среди знатных вельмож. Он не должен отчитываться ни перед кем за свои действия, его решения держатся в тайне. Когда по его приказу человека бросают в тюрьму, семья несчастного человека не имеет права сказать: «Докажите его преступление!» Все члены семьи, если они не хотят разделить его участь, должны молчать. Также у русских есть разумная, но жестокая привычка: как только человек исчез в неизмеримых глубинах крепости, о нём полностью забывают, вплоть до его имени. Они пьют, танцуют, развлекаются даже немного больше, чем до его ареста, чтобы действительно доказать третьему отделению, что человек, впавший в немилость, для них - мёртвый, и о нём не сожалеют.

В подчинении этого могущественного человека находятся бесчисленные агенты. Одни принадлежат к высшему свету, их можно встретить при дворе, в аристократических салонах, на вечеринках гуляк, в будуарах актрис. Они есть в салонах буржуазии, в ливрее слуги.

Не следует думать, что русский, оставляя свою родину, окажется освобождённым от глаз неусыпных стражей тайной полиции. В этом случае за ним шпионят доносчики-путешественники. Соотечественников же, по возвращению в Россию иногда арестовывают за либеральные рассуждения, высказанные в Париже, Неаполе или Монако. Это проделки того любезного друга, который навязался им в компаньоны, и которому они так часто были чем-то обязаны - он заводил разговоры, чтобы их сдать.

Был один случай, о котором я не могу вспомнить без смеха.

Я была в салоне с тремя русскими, принадлежащими к аристократическому высшему свету. Я принялась высказывать либеральные идеи, все трое возмущались и выступали поклонниками самодержавия. Они хвалили русское правительство с жаром, выказывающим их глубокое убеждение. Я была удивлена. Но минуту спустя, когда в салон вошли ещё какие-то люди, на мгновение я оказалась в стороне с одним из тех троих господ.

- Поверьте, - говорит он мне, - я разделяю ваши идеи, но из соображений осторожности, вслух я говорю другое... Эти господа, я уверен, принадлежат к третьему отделению.

Десять минут спустя, один из двух других оказывается около меня, и повторяет мне слово в слово то, о чем мне сказал первый.

- Я либеральнее, чем вы, мадам: я испытываю отвращение к самодержавию, и я вас уверяю, что я стараюсь его разрушить. Но я высказываю консервативные идеи потому, что, скорее всего, эти два господина состоят на службе в третьем отделении.

Я не смогла удержаться и расхохоталась. Я объяснила ему, в чём причина моего веселья - в том, что те другие были такого же мнения о нём. На что он произнёс фразу:

- Они правы в том, что никому не доверяют. У нас благоразумный человек не должен доверять ни своему самому близкому другу, ни женщине, которую он обожает. Он не должен доверять даже брату».