Резня в Сеянтусе

Резня в Сеянтусе не была уникальным событием — каратели входе того восстания уничтожили спочти 7 сотен башкирских деревень, «казнив» по разным оценкам 10-почти 17 тысяч жителей (по подсчетам А. Доннелли), (а это 7-17% башкирского населения того времени). Данный эпизод, впрочем, выбивался даже из этого ряда, к тому же случай оказался подробно описан обеими сторонами. Но когда русские националисты начинают говорить, что башкиры из-за одной единственной деревни выдумывают колониальный террор — это ложь. Сеянтус — лишь яркий пример, а не исчерпывающее описание.

«Алексей Иванович» (Кутлу-Мухаммед) Тевкелев устроивший резню в Сеянтусе (и уничтоживший еще около 50 башкирских деревень) — заслуженно занимает в истории место карателя. Да — он изображен на памятнике основателям Челябинска, есть хвалебные статьи в его адрес, но в целом образ его даже в русскоязычном пространстве скорее негативный. И это почти уникальный случай, когда кто-то из длинного ряда «головорезов во имя Российской империи» занимает подобающее ему место. Уникальное положение дает прекрасную возможность взглянуть на разницу между имперским и неимперским восприятием истории.

Кутлу-Мухаммед был татаром, основал Челябинск и еще около 20 крепостей (часть из которых стала городами). Был одним из немногих выживших и вернувшихся участников провальной петровской попытки завоевать Хиву. Первым в истории Российской Империи мусульманином в генеральском чине. Единственным мусульманином своего времени официально остававшимся дворянином и помещиком Империи (это напрямую противоречило действовавшим законам). Сыграл важную роль в присоединении Младшего Жуза к России. Для татарской истории конца 17-го первых двух третей 18-го века (возможно самый темный век в татарской истории) — это огромных масштабов фигура. Но в многочисленных списках «известные татары» вы его не встретите. Оды ему на татарских ресурсах — вряд ли найдутся. Татарские энциклопедии и популярные исторические ресурсы либо отдадут ему три скупые строчки, либо в статье о нем распишут в основном его роль как карателя. Татарские СМИ традиционно пишут о сожжении Сеянтауса как о преступлении и без попыток обелить тевкелева. И это — правильно — масштаб не может оттенять зверств. Это, конечно, не какая-то особенность татарского исторического нарратива. Мне трудно себе представить систематическое возвеличивание бурятскими авторами бурятских участников русского разорения дючер, например. Или систематическое возвеличивание калмыцкими авторами руководителей помянутых в карточках выше калмыцких отрядов при подавлении башкирских восстаний. Это просто неимперское восприятие. Злодеи попадаются в любой этнической общности, вопрос в том как в том или ином национальном мифе принято относится к подобным деятелям. Не говорю, что национальные мифы тоже_россиян идеальны, но они стрились не для обслуживания имперского господства и – разница чувствительная.

Когда в Российской Энциклопедии статья посвященная, например, Суворову, будет состоять преимущественно из описаний совершенных им зверств или из стыдливых пары строк, тогда можно будет говорить о том, что идеология России не старается воспитать своих граждан людьми готовыми оправдывать любы зверства «своих».