Значение Булгара в административной системе Улуса Джучи

В доказательство столичных функций Булгара в начальный период истории Улуса Джучи можно привести тот факт, что в 1250-х годах здесь начинается чеканка первых монет чингизидов в Восточной Европе и первых собственно золотоордынских монет. До конца XIII века Булгар являлся основным центром чеканки монет в Дешт-и Кипчаке. Булгар же являлся одной из официальных резиденций Бату («Саин-хана») и Берке и, по-видимому, частью домениальных владений золотоордынских ханов периода могущества державы джучидов. Это предположение косвенно подтверждается аргументированными построениями турецкого исследователя X. Иналджика. В частности, по мнению последнего, ханский юрт (улуг юрт) у кочевников либо включал в себя летовья и зимовья, обычно располагавшиеся в нижнем и верхнем течении реки, либо располагался на священной горе.

Первый случай как нельзя лучше соответствует реалиям Улуса Джучи периода Бату и Берке, а может, и более позднего периода. Как известно. Сарай (или Сараи) располагался в низовьях Едиля (Волги). Что касается его верховьев, то как согласно античной и раннемусульманской географии, так и по представлениям тюркских народов Волго-Уральского региона одним из основных русел Волги, наряду с собственно Волгой до впадения в неё Камы (Кара Идел), считались Кама и впадающая в неё река Белая (две последние реки именуются у татар и башкир Ак Идел). Ряд источников даже считает Белую и Каму верховьями Волги. В свою очередь эти реки протекали по территории Волжской Булгарии или в непосредственной близости от булгарских земель. Владение же доменом золотоордынских ханов периода могущества джучидской державы (Улуг юрт (Великий юрт)), наряду с принадлежностью к роду чингизидов и лояльностью глав сильнейших племён (карачу), было одним из условий успешного претендования на общеордыское ханствование.

Примечательно в связи с этим, что объединитель Джучиева Улуса Toхтамыш в «Карсакпайской надписи» Тимура (1391) именуется «ханом Булгараш – булгарским ханом» (bulgar qani»). Вряд ли это указание связано с нахождением в Среднем Поволжье наследственных владений предков Токтамьша. Как известно, отец последнего Туй Ходжа был правителем Мангышлака, относившегося к левому крылу Улуса Джучи (Кок-Орде), тогда как Поволжье на всём протяжении относилось к владениям государей правого крыла Джучиева Улуса (Ак-Орде). Можно было бы допустить, что первое слово в указанном словосочетании следует читать как «bulgaq» (смута). Разняш заключается лишь в написании поспедней буквы. В этом случае «bulgaq qani» может быть переведено как «хан-смутьян». Слова «bulqaq» (смута), «bulgawul» (смутьян) использовании в одном из источников тимуридского круга – «Мунтахаб ат-таварих-и Муини» Муин ад-Дина Натанзи.

Однако данные русских и татарских источников, кажется, всё-таки говорят в пользу чтения «bulgar qani». Так, широко использовавший русские источники В.Н. Татищев под 1383 годом упомннает о Токтамыше как о государе Сарая и Булгара. Почти такие же слова произносятся Токтамышем в татарском эпосе «Идегей»: «Болгар белен Сарайда / Мин Туктамыш хан икэн». Вообще во многих местах этого дастана Сарай и Булгар обозначены как главные города Золотой Орды. Часть упомянутых выше фактов отметили Р.Г. Фахрутдинов и Б.Л. Хамидуллин. В работах этих исследователей, а также А.X. Халикова, содержится тезис о большей или меньшей автономности «Булгарии» в составе державы джучидов. По нашему же мнению, приведённые факты подчёркивают роль города Булгара как одного из общеимперских центров. Естественно, что в этом случае трудно допустить мысль о сохранении собственно булгарской государственности.

***

Возрастание политической и экономической роли Сарая в конце XIII – начале XIV веков отодвинуло Булгар на второй план. Согласно позднеордынским представлениям, «трон Саин-хана» (Сайын хан тахте), а следовательно, и столица (техет) державы находились в «вилайете Сарай». Тем не менее Булгар, по-видимому, формально всё же сохранял свой высокий статус. В.В. Трепавлов, опубликовавший фрагмент Посольской книги по связям России с Ногайской Ордой за 1576 год, обратил внимание на отпуск грамоты царя Ивана IV ногайскому мирзе Урусу. В начальной части этого документа пересказывается утраченная грамота Уруса, в которой, среди прочих обозначений Среднего и Нижнего Поволжья, было использовано выражение «Алибаев и Алтыб[ае]в [юр]т и Болгарской царёв юрт». В.В. Трепавлов предположил, что здесь подразумевается территория Казанского ханства, причём «Алибаевым и Алтыбаевым юртом» обозначено Предкамье, «Болгарским царёвым юртом» – Закамье. Исходя из вышеизложенного, приложение к термину «Болгарский юрт» эпитета «царёв» в названном документе представляется вполне возможным.

Мы согласны с В.В. Трепавловым в том, что Булгар (город или провинция) могли иметь статус, сопоставимый с прочими «царёвыми юртами». При этом не обязательно Булгар должен был быть закреплён за какой-то определённой ветвью джучидов, подобно Астрахани («Темир Кутлуев царёв юрт»), Крыму («Тохтамышев царёв юрт») и пр. После пресечения династии Бату город Булгар и Булгарский удел, по-видимому, считались общеджучидским достоянием, а власть над ними оспаривали друг у друга представители разных ветвей джучидов. Возможно, именно это нашло отражение в труде крымско-османского историка середины XVIII века Сейида Мухаммеда Ризы, пользовавшегося более ранними источниками, по-видимому, шибанидского круга:

«За это время большинство татарских племён (кабиле) из Дешт-и Кипчака переселилось в пределы Крыма. Правителями оставшихся малочисленных племён (кавем) стали находившиеся в упомянутом Деште ... и булгарских землях ханы по имени Хизр, Махмуд-Ходжа, Абу-л-Хайр, Шейх-Хайдар, Баян-Ходжа, Ядгар и Эменек из рода Шибана. Затем власть над теми землями перешла к потомкам Рус-хана. Шейбек ... из потомков Абу-л-Хайра в Мавераннахре, Ильбарс из потомков Ядгара в Хорезме, потомки Хаджи-Мухаммеда в области Сибирь стали независимыми [правителями]. Когда в области Крым [правом] приказа и повеления [ещё] был отмечен один из внуков противоборствовавшего с Тимурленк-гурганом Токтамыш-хана [по имени] Ахмед Кучук Мухаммед-хан (sic), а Гравёр судьбы и предопределения [уже] вырезал печать правления на имя Хаджжи-Гирея, в Мавераннахре, Хорезме и Сибири стали правителями три султана-джучида из Шибанидов, в Булгаре – один султан-джучид из Рус[-хан]идов (Русийандан), в Деште, Итиле, Казани и Крыму – по одному султану-джучиду из рода (насел) Токтамыша».

***

Как видим, в последней фразе имеется в виду ситуация первой половины XV века. Заслуживает внимания упоминание об одновременном правлении джучидов в Булгаре и Казани. Если это не ошибка автора или переписчика, данная цитата говорит в пользу того, что Казань и Булгар могли составлять разные административно-территориальные единицы. В частности, такое предположение было высказано В.В. Трепавловым. Может быть, одновременное упоминание Булгара и Казани в некоторых других источниках, обычно признаваемое анахронизмом, таковым не является, а указывает на две разные административные единицы? Так, Булгар и Казань показаны как два отдельных «юрта» в одном из ранних списков «Дафтар-и Чингиз-наме»: «Шэhре Болгар Буа (чит.: Булэр) ханньщ йорты ирде... Казан Шагали ханньщ йорты ирде...» (Город Булгар был юртом [Буляр]-хана, Казань была юртом Шагали-хана). В сочинении персидского автора Кази Ахмеда Гаффари «Нусах-и джеханара» в числе областей (вилайат) правого крыла Улуса Джучи наряду с Булгаром показана Казань.

Вопрос о том, заимствовал ли Гаффари свои сведения о Булгаре и Казани из «Мунтахаб ат-таварих-и Муини» Муин ад-Дина Натанзи или другого источника, либо сам включил упоминание Казани в свой труд, насколько мы знаем, пока остаётся открытым. З.В. Тоган, опираясь на имевшийся у него список сочинения хивинского автора середины XVI века Утемиш-хаджи «Тарих-и Дост-султан» (известного ещё как «Чингиз-наме»), утверждает, что Улуг-Мухаммад в 1449 году отобрал у шибанида Элибая б. Ильбека (Либея в русских источниках) «вилайеты Булгар и Казань». В то же время в источнике середины XVI века «Зафар-наме-и вилайет-и Казан» наименования «вилайет-и Казан» (Казанский вилайет/Казанская страна) и «вилайет-и Булгар» (Булгарский вилайет/Булгарская страна) явно являются синонимами. Казанский поэт второй трети XVI века Мухаммадьяр пишет о «булгарском (т.е. находящемся в «Булгарской стране») граде Казани» (Болгар niehpe Казан). На идентичность понятий «вилайет-и Казан» и «вилайет-и Булгар», по крайней мере в конце XV века, указывает и то, что Иван III, в то время присвоивший себе титул «князя болгарского», претендовал на сюзеренитет над всем Казанским юртом.

Документ, опубликованный В.В. Трепавловым, также не вносит ясности в этот вопрос. На наш взгляд, соотношение значений наименований «вилайет-и Казан» и «вилайет-и Булгар» могло меняться в зависимости от времени или политического контекста: в некоторых источниках Казанский вилайет мог обозначать отдельное от Булгарского вилайета образование, в других – эти понятия могли быть равнозначными. Вопрос соотношения семантики упомянутых наименований, а также «территориального наполнения» термина «Булгарский вилайет» в различные периоды истории нуждается в дальнейшей разработке. Мы в настоящее время склоняемся к мнению о том, что Булгар и Казань в период с начала усиления политической роли Казани в регионе до окончательного запустения Булгара (конец XIV – первая половина XV веков) могли являться центрами двух разных административно-территориальных единиц, входивших в состав более крупной единицы – Булгарского вилайета, позже получившего ещё и название Казанского вилайета. Не исключено, что номинально такая административная структура продолжала существовать и позднее, вплоть до падения Казанского ханства.

***

Под влиянием перемещения административного центра края из Булгара в Казань фраза «Алтын тахт Булгар» могла быть переосмыслена как «Алтын тахт Казан». На наш взгляд, именно этим можно объяснить встречающееся в «Казанской истории» несколько загадочное выражение «ново царьство срачинское, Казань, по русскому же языку Котёл, Златое дно (выделено нами. – И.М.)». На наш взгляд, выделенный фрагмент может являться русским переводом татарской фразы «Алтын тахт Казан». Кажущееся несоответствие перевода слова «тахт» как «дно» может быть объяснено тем, что переводчик или интерпретатор этой татарской фразы спутал персидское слово «тахт» (трон, престол; столица, резиденция монарха) с арабским словом «тахт» (низ). В татарском произношении они являются омонимами, а их написание отличается лишь диакритической точкой над одной из букв («потеря» или сознательное опускание диакритических знаков вообще не редкость в арабо-письменных текстах). Позднее «Золотой престол» в татарских легендах об основании Казани мог превратиться в «золотой котёл» (алтын казан), который уронил в воду слуга одного из казанских беков, либо «золотую рыбу» или «золотую плотву» (алтын балык/алтын чабак), на месте поимки которой должна была быть основана Казань.

Таким образом, мы полагаем возможным отнести самое раннее письменное упоминание выражения «Золотой престол» для обозначения административного центра Среднего Поволжья ко второй половине XVI века, т.е. ко времени написания «Казанской истории». В свою очередь, сведения «Казанской истории» об основании Казани «Саином Болгарским», именование Казани «Саиновым (Батыевым) юртом» и «золотым дном (престолом?)» могли быть почерпнуты из татарского источника, имевшего целью обоснование преемственности Казани и Булгара, а также ведущей роли этих городов на постордынском пространстве. Тезис «Казань – Саинов юрт» был явно выгоден Улуг-Мухаммаду и его потомкам, с 1445 года окончательно обосновавшимся в Казани и первоначально претендовавшим на статус всеордынских государей. Это тем более вероятно, что после пленения московского великого князя Василия Тёмного войском Улуг-Мухаммада и его освобождения ордынский «выход», по-видимому, стал выплачиваться великим князем Улуг-Мухаммаду и его сыну Махмутеку, осевшим в Среднем Поволжье. В данном случае признание Улуг-Мухаммада и Махмутбека государями всего Улуса Джучи отвечало и интересам Василия Тёмного, вынужденного производить платежи в Казань, а не в Большую Орду. Это могло найти отражение и в русских источниках середины – второй половины XV веков, позже использованных анонимным автором «Казанской истории».

***

В заключение можно отметить следующее. Появление термина «Золотой престол» в Поволжье, по-видимому, следует связывать с периодом существования Улуса Джучи. Им обозначался трон ордынских ханов. В этот же период под влиянием историко-географического фактора (совпадение столичных территорий Хазарского каганата и Улуса Джучи) и особенностей материальной культуры державы джучидов (наличие ханского «Золотого шатра (орды)» и «Золотого престола») происходит перенесение арабскими и персидскими авторами выражения «Сарир аз-захаб», относящегося к раннему средневековью, на столицу Улуса Джучи Сарай и даже на всю державу джучидов. Нельзя исключать определённую роль мусульманской историографии и в распространении терминов домонгольского времени на территории самого Улуса Джучи. В качестве примера можно привести топоним «Дешт-и Кипчак» (Кипчакская степь). Возникнув в XI веке в источниках персидского происхождения, в XVI веке он прочно вошёл в тюркоязычную постордынскую историографию и в ханскую титулатуру (Крымские Гиреи среди прочих титулов имели звание «государей Дешт-и Кипчака».

Термин «Золотой престол» в форме «Алтын тахт» стал сравнительно распространённым и приобрёл оттенок официальности, по-видимому, лишь в Среднем Поволжье и только после фактического распада Улуса Джучи, когда утвердившейся в Казани династии Улуг-Мухаммадовичей потребовалось обоснование своих великодержавных притязаний. Их отголоски могли сохраниться в отдельных письменных источниках, происходящих из Волго-Уральского региона, вроде упоминавшегося «Фарханг-наме». Другим источником является ныне утерянная татарская хроника, перевод отрывков из которой был опубликован в «Истории Татарии в документах и материалах». Считаем возможным высказать мнение, что именование Казани «Новым Булгаром», как и обозначение Булгара «Золотым престолом», связано с историографической традицией Казанского ханства, стремившейся подчеркнуть значимость Булгара в Улусе Джучи, и вошло в обиход после утверждения в Казани династии Улуг-Мухаммадовичей.

Ильяс Мустакимов, ведущий советник ГАУ при КМ РТ

Иллюстрация: художник Canaf Erhasan