Юридическая фикция: "Распада СССР не было" или "Распада СССР не было"

Такую точку зрения публично озвучивали, в частности, бывший премьер-министр РФ Сергей Степашин и советник президента РФ Антон Кобяков, утверждая, что СССР создавался Съездом народных депутатов, а потому должен был быть ликвидирован тем же органом. Согласно им, все действия 1991 года — от Беловежских соглашений до международного признания новых независимых государств — являются процедурно дефектными.

На первый взгляд это может показаться правовым казусом, лишённым политической значимости. Однако на практике мы имеем дело с опасной идеологемой, цель которой — подорвать легитимность послесоветских государств и реанимировать неоимперскую модель в юридической обёртке.

Союз, созданный насилием, а не правом

Советский Союз никогда не был добровольной федерацией — это была имперская конструкция, воздвигнутая на штыках. Октябрьский переворот 1917 года не был народной революцией, а представлял собой узурпацию власти радикальным меньшинством — большевиками, которые свергли Временное правительство, правопреемника Российской империи.

С 1918 по 1922 год Москва вела серию наступательных войн против независимых образований на территории бывшей империи — от Украинской Народной Республики до Азербайджана, Грузии, Армении, а также Дальневосточной республики. Эти кампании преподносились как «интернациональная помощь», но по существу являлись восстановлением утраченного метрополией контроля в новом, коммунистическом обрамлении.

Образование СССР в декабре 1922 года юридически представляло собой подписание союзного договора между РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР. Однако в реальности ни одна из этих республик не обладала независимыми институциями: все они находились под прямым военным и партийным контролем большевистского центра. Декларация о создании СССР была фикцией, призванной легитимизировать централизованную диктатуру в глазах международного сообщества.

Распад как акт деколонизации

На этом фоне распад СССР в 1991 году был, напротив, первым в истории актом подлинного самоопределения для многих его республик. Украина, Грузия, Литва, Эстония, Казахстан и другие государства провели референдумы о независимости, приняли декларации о суверенитете и заключили международные соглашения, признающие конец советской юридической конструкции. Среди них:

• Беловежские соглашения (8 декабря 1991 года) — договор между Украиной, Россией и Беларусью о прекращении существования СССР и создании СНГ;

• Алма-Атинская декларация (21 декабря 1991 года) — присоединение остальных республик к СНГ и подтверждение прекращения деятельности Союза;

• Постановление Совета Республик Верховного Совета СССР от 26 декабря 1991 года, формально закрепившее распад Союза.

Попытки утверждать, что распуск СССР мог произойти только решением Съезда народных депутатов, являются не просто анахронизмом — это откровенная подмена понятий. К 1991 году центральная власть была де-факто парализована, органы союзного управления утратили легитимность, а международное сообщество признало новые государства как субъекты международного права в соответствии с принципами Устава ООН и Хельсинкского Заключительного акта 1975 года.

Юридический ревизионизм как инструмент гибридной войны

Заявления о «юридической нерасторжимости СССР» не являются абстрактной теорией. Они становятся инструментами гибридной агрессии России, нацеленными на делегитимацию независимости стран постсоветского пространства. Именно этот псевдоюридический нарратив позволяет Путину заявлять, что Украина «никогда не была настоящей страной», а границы постсоветских государств «являются исторической ошибкой».

В этом контексте апелляции к праву становятся не актом уважения к международной норме, а манипулятивным средством имперской реставрации. Москва подменяет международное право собственными юридическими конструкциями, основанными на ностальгии и отрицании субъектности других народов.

Опасность послереволюционных юридических мифов

Империи редко исчезают окончательно: даже после их формального распада остаются правовые и идеологические фантомы. Советский Союз, будучи колониальной структурой с интернационалистским фасадом, породил именно такой фантом. Сегодня этот призрак реанимирован Кремлём как инструмент внешней политики, призванный подорвать устои послевоенного международного порядка.

Речь идёт не просто о спекуляции на юридических деталях — это системная стратегия: обосновывать реваншизм через «восстановление процедурной справедливости». Таким образом, имперское насилие преподносится как «порядок», а деколонизация — как нарушение права.

Заключение: ни одна империя не вечна — особенно юридически

Право существует не ради сохранения навязанных конструкций, а для защиты свободы и суверенитета. СССР был не правовым государством, а диктатурой, созданной насилием. Его распад не требует оправданий. Он стал актом исторической справедливости и возвращением к принципам, закреплённым в ст. 1(2) Устава ООН: право народов на самоопределение.

Попытки Кремля объявить этот процесс «незаконным» — это не правовая позиция, а часть информационно-психологической войны, направленной на подрыв существующего миропорядка.