"Бедная Лиза", год спустя

Год назад, в январе 2016 года, русскоговорящую Германию всколыхнула страшная новость: арабские беженцы, мол, похитили в Берлине девочку Лизу из порядочной семьи российских немцев, избили и всю ночь насиловали.

Вначале новость передавали по "сарафанному радио". Кто-то непременно знал кого-то, лично знакомого с ближайшими родственниками Лизы, а то и с ней самой. Потом нервной сыпью покрылись социальные сети. Новость, как снежный ком, обрастала все новыми подробностями. А вскоре с собственным сенсационным расследованием выступил и Первый канал российского телевидения.

Возмущенная общественность

Лиза нашлась довольно быстро. Оказалось, никто ее не похищал. У девочки просто были проблемы в школе, она боялась рассказать о них строгим родителям и, опасаясь их гнева, решила домой в тот злополучный день не идти, а переночевала в семье одноклассника.

Полиция выяснила это довольно быстро, но поделиться всеми подробностями не могла: законы об охране личных данных несовершеннолетних не позволяли. Российские же журналисты, родственники девочки и возмущенные представители русскоговорящей общественности, с пеленок впитавшие недоверие к любым органам власти, были уверены, что берлинская полиция водит их за нос, пытается из политкорректности замять дело, выгородить беженцев.

По Германии в те январские дни прокатилась волна - пусть и не очень многочисленных - митингов и демонстраций. В них приняли участие несколько тысяч переселившихся в разное время на свою историческую родину и прежде политически весьма инертных российских немцев. Были среди демонстрантов и представители немецких крайне правых, а также сторонники правопопулистской партии "Альтернатива для Германии", активно обхаживающей немцев-переселенцев.

В конце концов история вышла на высший политический уровень отношений Германии и России. Российский министр иностранных дел Сергей Лавров назвал Лизу "нашей девочкой", выразил уверенность, что она "не добровольно исчезала на 30 часов", и упрекнул власти Германии в попытках "политкорректно залакировать действительность во внутриполитических целях".

В ответ глава МИД ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) в весьма резкой для дипломата форме обвинил российского коллегу во вмешательстве во внутренние дела ФРГ, в попытке использовать это дело "для политической пропаганды".

С тех пор прошел год. Что теперь говорят представители российских немцев о той истории? Имела ли она последствия?

"Мяч в чужой игре"

Прежде возмущенная русскоговорящая общественность Германии, выходившая год назад на демонстрации протеста, в том числе к зданию ведомства федерального канцлера, теперь о той истории предпочитает помалкивать. Стыдно, что повелись на пропагандистскую утку.

Если на встречах живущих в Берлине российских немцев с местными политиками эта тема и всплывает, то речь теперь идет только о причинах неадекватной реакции на слухи о "похищении" и "изнасиловании" девочки, о роли российской пропаганды и используемых ей методах.

Родственники Лизы наотрез отказываются встречаться с журналистами, в том числе и российскими. По словам Александра Райзера (Alexander Reiser), председателя общественного союза Vision, оказывающего помощь немцам-переселенцам, эта семья считает, что стала "разменной монетой в чужой политической игре", что ее совершенно цинично подставили и использовали - и российские СМИ, и посольство РФ в Германии, которое тоже внесло свою лепту, и Сергей Лавров. "Попользовались и бросили", - так характеризует Райзер настроения родственников Лизы.

Теперь он понимает, какие цели преследовала российская пропаганда: показать, какое плохое западное общество, что здесь, мол, царит такое же беззаконие, как и в России. "И как же легко, - удивляется он, - оказалось в современном мире с помощью СМИ и социальных сетей взбудоражить толпу".

Некоторые стоят на своем

"Теперь многие из российских немцев сожалеют, что позволили себя задурить и поперлись на демонстрацию, - говорит Райзер. - Они испытывают чувство стыда".

А вдохновители тех акций? Что говорит теперь, например, глава некоего "Международного конвента российских немцев" Генрих Гроут (Heinrich Groth), который был инициатором и главным оратором на том митинге у ведомства федерального канцлера?

Он, рассказал Райзер, по-прежнему гнет свою линию, винит немецкие власти, уверяет, что они запугали адвоката, отстаивавшего интересы семьи Лизы. Кроме него есть и некоторые другие неисправимые сторонники теорий заговора, считающие, что что-то там все-таки было, что дело так и не было до конца расследовано.

"Лиза" и ее последствия

То, что теперь о "девочке Лизе" предпочитают не вспоминать, не означает, что эта история осталась вовсе без последствий для российских немцев, живущих и голосующих в Германии. "Девочка Лиза" показала правительству, как с помощью всего одной, но хорошо раскрученной фейковой новости можно качнуть в нужную сторону определенную категорию населения, а заодно внести раскол в немецкое общество, в котором пошли разговоры о российских немцах как о "пятой колонне" Кремля в Германии.