Неизбежное и необходимое

Так получилось, что политик Гарри Каспаров почти одновременно высказали на «Каспаров.ру» своё предвидение необходимого масштаба социально-политических перемен в нашей стране. Каждый из них был категоричен в определении того разрыва с существующей ныне путинистской системой, и в той угрозе, которую она несёт стране и миру, развиваясь согласно своих внутренних закономерностей. А если проще, неуклонно двигаясь по пути к завершённой фашизации российского общества и к новой, уже не «холодной», но вполне горячей войне. В своих рецептах и Каспаров, и Скобов явно отмежёвываются от более умеренных оппозиционеров, которые сейчас лукаво рассуждают о «золотом мосте» (это политический эквивалент «золотого парашюта в бизнесе) для Путина. Дескать, программа 1-мартовской демонстрации — это «всего лишь» требование к режиму остановить раздел среди своих недоделённых остатков финансов, остановить войну с Украиной, вернуться в конституционное русло (т. е. отказаться от фашизации) и дать оппозиции присесть на краешек парламентской скамейки в 16-ом году. Глядя из сегодняшнего дня — фантастические, почти волшебные требования. Как митинговые лозунги 1989 года для советского обывателя четырьмя годами раньше. И столь же детски-наивные, как программы 89 года на взгляд из 90-го.

Открою две страшные тайны: почти вся верхушка путинизма согласилась бы на 1-мартовский набор; ни в какие «золотые мосты» Путин не поверит и правильно сделает. Потому, что путинский истеблишмент не хочет ни войны с Западом, ни путинской опричнины и хунвейбиновщины, но совершенно не против переделить топовые места придворных миллиардеров, и дать паре-тройке десятков горластых либералов получить свой доступ к 20-рублёвой каше в думском буфете. И ещё этот истеблишмент отлично понимает, как понял это сербский в октябре 2000-го, и украинский в феврале 2014-го — хочешь жить спокойно, надо «сдать пахана». Ибо только это, как говорят добрые следователи во всех поли-милицейских боевиках, оставляет шанс «пойти по делу свидетелем».

Вы будете горько смеяться, но последние дни третьего рейха были ознаменованы попыткой госпереворота — официальный преемник Гитлера — Геринг в конце апреля 45-го попытался сместить Гитлера и заключить сепаратный мир. Заговор не удался за мягкотелостью главного заговорщика и с позором отставленный рейхсмаршал помчался сдаваться американцам. Поэтому не надо ходить к бабке, чтобы понимать: лишь только «режим кочнётся» всерьез — оппозиционеров на пороге Кремля встретят не хлебом-солью, но блюдом с головой Путина. И Путин это отлично понимает. Поэтому спешу успокоить коллегу Скобова — путинскую шею будет ломать не разудалый оппозиционер, но малозаметный сегодня функционер правящего режима. И это — абсолютная историческая неизбежность. Как говорили шпионы и гангстеры в дурных боевиках времён нашего детства: он слишком много знал... и выдували дым из револьверного ствола.

Не хочется повторять это ещё раз, боясь прослыть занудой, но всё-таки тема вынуждает к самоцитированию: и фашизацию режима, и холодную войну с Западом, и интервенцию в Украину Путин устроил, так как отлично понимал, что — это единственный способ предотвратить настоящую, а не «декоративную» революцию. «Арабская весна» его многому научила, и, прежде всего, тому, что в современном мире не бывает «вечных» авторитарных коррумпированных режимов, а также тому, что, чуть перефразируем чеканную фразу Воланда, такие режимы не просто смертны, но «внезапно смертны». Но остальные правители современной

России «шагов командора» в кремлёвских покоях явно не слышат и готовы осторожно маневрировать. Бичуемые Каспаровым и Скобовым умеренные в оппозиционном стане, наверное, не понимают за что на них так обрушиваются. Ведь они, как им кажется, предлагают идеальный алгоритм смены власти, отлично опробованный в 1990-91 годах — правящую номенклатуру «колют» обещанием сохранения позиций, разумеется, при условии отказа от режима и честного раздела власти с новыми кадрами. А вклинившись в систему, старые кадры уже можно всё сильнее отодвигать... На эти рассуждения одни скажут: «зато бескровно», а другие: «в итоге экономические реформы проводил редактор отдела экономики газеты «Правда», а страну возглавил любимый ученик Собчака».

Но все эти споры сейчас ничего не решают. Лимит на красивые кадрово-идеологические рокировочки для России исчерпан — режим падёт весь и сразу. Возможно, время для политического торга и будет — несколько дней, а то и часов, как в марте 1917 и августе 1991. Как в Киеве 21-22 февраля прошлого года. Поэтому спешу успокоить Гарри Кимовича - никакого торга между «системными либералами» внутри и вне системы не будет. По одной простой и самоочевидной причине — социально-идеологическая база путинизма слишком узка. Всё-таки в СССР в компартии и, конкретнее, в партхозактиве были почти все грамотные специалисты, технократы, администраторы, а социалистическая доктрина позволяла почти любую степень гибкости, вмещая и национальные государства, и рынок, и многопартийность.

Напротив, путинизм произвёл многолетний «отрицательный отбор», выдвигая наиболее косные и коррумпированные управленческие кадры, наименее приспособленных к честной конкуренции предпринимателей... В этом смысле люстрация нынешней номенклатуры очистит места для куда более достойных и адекватных современному миру. То же самое относится к идеологии — тупая, злобная, мракобесная, вытащившая на белый свет даже не из нафталина, из скотомогильника истории самодержавно-панславистские бредни даже не вековой, но полуторавековой давности. Эти «байки из склепа» не могут быть модернизированы, но лишь снова упокоены (не забыть про осиновый кол).

Естественно, необходимо понимать, что внутри путинистской системы есть некоторое количество нормальных управленцев, или правоохранителей, или экспертов. И одной из основных задач новой власти будет «вытаскивание» их из-под руин рушащейся системы. Задачу которую не решил (провалил) Горбачёв, от которого в 85-87 годах ждали продвижения в управлении и науке множества действительно толковых и честных людей, на два десятилетия запертых в клетке застоя. Он же дал дорогу наиболее беспринципным и ловким.

Поражение 2012 года было вызвано не тем, что вожди движения были трусливы или нарцистичны. Слишком многие три года назад шли в оппозицию, веря, что местное самоуправление — это «корни травы демократии», что можно заставить систему соблюдать правила игры. Говорящие это забыли, что сначала у англо-саксов были Великая Хартия вольностей 13 века, потом «Хабеас корпус акт» 17 века, и много столетий парламентаризма, и десятилетия беспощадной борьбы с политической и обычной коррупцией, а уж потом развилась муниципальная демократия.

В результате непонимания этого и общей демократической близорукости в марте 2012 года на муниципальных выборах в столице разношёрстная оппозиция получила 1/3 мест в Управах. И растворилась в собянинской системе как сахар в кипятке. Три года назад почти вся фракция «справедливороссов» восседала в Госдуре, щеголяя белыми ленточками. Это я к тому, что считать целью оппозиционного движения превращение в парламентскую оппозицию — хуже чем самообман.

Все разговоры о том, что выборы — это такой хороший повод для агитации, затеняют главное — для агитации (ставить кубы, ходить по квартирам с листовками, создавать кружки политического самообразования) не нужны выборы как повод. Выборы нужны только как повод для финансирования партаппарта. И примеры единичных приличных депутатов, чудом прорвавшихся в региональные и муниципальные посиделки, не определяют ничего. При инерционном сценарии политического развития больше их там не будет. Ни гудковых, ни явлинских, ни шлосбергов...

Просто у нас не западно-, но восточноевропейская закономерность смены системы. Там, в Западной Европе и США демократы (конституционалисты) и социалисты (социальные реформаторы) десятилетиями шаг за шагом входили в законодательную власть. Там шла постепенная политизация гражданского общества, втягивания его в партийную борьбу. В послевоенной Восточной Европе было наоборот — сперва вспышки интеллигентского или народно-стихийного протеста. И после их подавления начиналась долгая история диссидентской борьбы, завершившаяся революциями 1989-90 годов. Поэтому мы сейчас как бы находимся в Чехословакии или Польше мрачных времён «нормализации» начала 70-х годов. Другое дело, что вряд ли нам придётся ждать пару десятилетий до финала режима.

О закономерности краха путинизма. Коррумпированные полицейские автократии как правило заканчивали очень плохо. Но режимы подобного типа, напоследок вставшие на путь агрессивных войн с соседями, заканчивали плохо всегда и довольно быстро. Война, даже удачная, всегда является мощным катализатором социальных процессов. И если режим шёл под уклон, то даже временный всплеск националистической истории в поддержку власти, только приближает его крах.

Подытожу.

Личный крах Путина не только неизбежен, но скорее всего, будет результатом предательства в среде нынешней правящей верхушки. Какой бы «золотой мост» не сочиняла для Путина оппозиция, на этот мост его просто не пустят — ибо его головой и будут пытаться откупится, подобно тому как это сделала в драме Шекспира царица Клеопатра, приподнёсшая Юлию Цезарю голову его соперника Помпея, наивно искавшего у неё убежище.

Крах путинизма будет настолько системным, что никакой почвы для торга между «прогрессистами» (условно, сторонниками «бархатного пиночетизма») во власти и умеренными в оппозиции просто не будет. «Прогрессисты» ни минуты не удержат власть без защиты силовиков, ибо они ничего не могут посулить обществу, кроме возвращения «добрых старых» доюкосовских времён. А сами силовики, лишенные путинского таланта демагогии и политического трюкачества, смогут удержать власть над чудовищно социально расколотым и полностью дезориентированным обществом только расстреливая протестующих.

Поэтому ни те, ни другие ничего не смогут предложить по отдельности. И даже если найдутся оппозиционеры, которые согласятся стать демократической декорацией «обновленного» путинизма, они либо мгновенно себя дискредитируют и этим только спровоцируют углубление революции, либо подталкиваемые своими сторонниками, будут вынуждены идти на люстрацию и иные радикальные меры по демонтажу системы.