10 мая 2023, 19:15
По опросам у Кылычдароглу есть преимущество от двух до пяти процентов в разных опросах, и даже он может преодолеть планку в 50 процентов буквально в первом туре. Но социология хороша, если она работает на отслеживание трендов. Абсолютные результаты при столь небольшом разрыве ей не под силу.
Ситуация не сказать, что тривиальная, так как еще пару месяцев назад предположить, что разрозненная оппозиция, у которой больше причин воевать между собой, чем с Эрдоганом, сможет собраться и мобилизовать свой весьма разношерстный электорат, было невозможно.
Однако любые выборы - это всегда соревнование не столько рейтингов, сколько антирейтингов. Голосуют обычно не за, а против. У Кылычдароглу личный антирейтинг достаточно высок, но внезапно оказалось, что суммирование оппозиционного электората сумело этот антирейтинг уменьшить, и более того - он стал ниже антирейтинга Эрдогана.
Это и есть неожиданность этих выборов. Почему так произошло - вопрос к политологам и туркологам, здесь есть смысл просто отметить этот весьма любопытный момент.
Вопрос для нас весьма важный - что изменится, если Эрдоган уйдет? Изменится, конечно, многое. Азиатская политика - это политика личных гарантий и договоренностей. Что неплохо, когда лидер бессменный, и не очень хорошо, когда он вдруг уходит. Для России слово «вдруг» - ключевое, так как их нынешняя политическая культура основана на полном отрицании контактов с оппозицией. Здесь очевидная проекция с чисто российской «нормальности», в которой оппозиционер - это всегда враг режима, шататель скреп и стабильности.
Захочет ли Кылычдароглу подтвердить личные обязательства Эрдогана по не самым простым вопросам отношений с Россией, особенно если учесть, что турецкая политика последних лет - это мягкое и почти бесконфликтное, но при этом безостановочное проникновение в зону российских интересов. Там, где Кремль дает минимальную слабину, немедленно появляются турки. И если они столбят за собой участок, вернуть всё обратно уже невозможно.
Турецкая оппозиция, придя к власти, будет, безусловно, придерживаться прежней стратегии, которая для Турции выглядит более чем разумной - география диктует стать мостом в Европу, а Эрдоган к этому мосту дополнительно создавал завалы вокруг него, не давая обойти его. Отсюда и конфликты с Израилем и арабскими государствами, здесь же истоки жесткой внутренне, но мягкой внешней политики по отношении к России. Так что всё, что относится к строительству «логистической сверхдержавы», скорее всего останется в силе и при Эрдогане, и при Кылычдароглу. Но вот гарантии и договоренности могут стать жестче, тем более, что сегодня Россия предельно слаба, а с учетом надвигающегося поражения в Украине перестанет играть хоть какую-то роль сразу в двух ключевых для Турции регионах - Центральной Азии и Закавказье и Ближнем Востоке и Северной Африке.
Поэтому, кстати, Турция внезапно пошла на переговоры с Сирией и готова снова возобновлять отношения с Асадом - в случае окончательного провала политики России здесь возникает не то что вакуум, но пространство, в которое могут быстро попытаться войти другие игроки, причем они уже обозначились - Сирию обхаживает теперь и ЛАГ, соглашаясь восстановить ее членство.
В целом для России если и произойдут изменения, то именно в вопросе меньшего пространства для маневра, но направление останется прежним - турки будут выдавливать Россию из зон ее интересов, но не станут делать это форсированно, разве что в случаях, если к событиям подтянутся третьи игроки. Логика Турции здесь прозрачна - зачем торопить события, если они все равно произойдут. Не прямо сегодня, значит, завтра. Или послезавтра.