Польский сейм вдохнул новую жизнь в миф о «Волынском геноциде»: главное оружие Кремля против польско-украинского братства

Официальная позиция польского сейма

В официальной формулировке говорится о том, что в период 1939–1946 годов были убиты более 100 000 поляков — преимущественно односельчане, разрушено имущество, сотни тысяч вынуждены были бежать. В документе подчеркивается:

«Мученическая смерть за принадлежность к польской нации заслуживает того, чтобы быть увековеченной в форме национального дня, ежегодно учреждаемого польским государством, в который будут оплакиваться жертвы».

Это не первый — и, вероятно, не последний — случай использования болезненной страницы истории Волыни 1943 года в качестве политической карты. Но что, если отказаться от штампов и взглянуть на историю польско-украинских отношений такой, какой она была на самом деле?

Волынская трагедия как объект исторической манипуляции

Неоднозначность интерпретаций

Польская политическая и публицистическая традиция представляет события 1943 года на Волыни исключительно как акт этнической чистки, организованный украинскими националистами. Однако исторический контекст демонстрирует гораздо более сложную картину:

• Украинская повстанческая армия (УПА) вела борьбу не только против немцев и большевиков, но и против польских подпольных вооружённых формирований — Армии Крайовой, Крестьянских батальонов и других.

• С 1942 года польские структуры уже осуществляли репрессии в отношении украинского населения: карательные рейды, сожжение деревень, расстрелы мирных жителей.

• Украинцы также понесли массовые потери: в таких сёлах, как Сагрынь, Пискоры, Павлокома, Завадка Морохивска, Лишня, Малковичи и многих других были убиты тысячи мирных украинцев.

Межэтнический конфликт, а не геноцид

Употребление термина «геноцид» в контексте событий на Волыни противоречит международному праву. Согласно Конвенции ООН 1948 года, геноцид — это умышленное и систематическое уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы, как правило, государственными структурами. В случае с Волынью речь идёт о:

• Отсутствии какой-либо государственной вертикали на украинских землях в 1943 году;

• Многостороннем насилии в условиях немецкой оккупации и советского партизанского террора;

• Реакции на десятилетия дискриминационной политики польского государства в межвоенный период.

Большинство международных историков трактуют Волынскую трагедию как эпизод войны всех против всех на безвластной территории: СССР, Третий Рейх, польское подполье, УПА и криминальные формирования действовали одновременно.

Колониальный подтекст: «восточные земли Польши»

Фраза «восточные земли Второй Речи Посполитой», использованная в резолюции сейма, политически нагружена и исторически некорректна. Речь идёт о Волыни, Галиции, Холмщине, Подляшье — этнически украинских территориях, населённых преимущественно украинцами (70–90% в межвоенный период), которые Польша захватила после предательства УНР и ЗУНР в 1919–1921 годах.

Польские власти не предоставили украинцам никакой автономии, напротив — уничтожали школы, церкви, преследовали интеллигенцию и подавляли украинскую идентичность. Называть эти территории «исконно польскими» — значит легитимизировать империалистическую экспансию и превращать колониальную политику в риторику жертвы.

Проблема завышенных цифр

Хотя польская сторона часто оперирует числом «сотни тысяч жертв», научные оценки свидетельствуют о другом:

• В Волынской области в 1943–1944 годах, по разным данным, погибло от 40 до 60 тысяч поляков.

• Украинских жертв в результате действий Армии Крайовой и других формирований — около 20 тысяч.

Таким образом, трагедия была двусторонней, и приписывать понятие «геноцид» исключительно одной стороне — это политическая интерпретация, а не юридическая квалификация.

Польские преступления против украинцев

Репрессии после Первой мировой войны

• 1918–1919 — Польша уничтожила Западноукраинскую Народную Республику (ЗУНР), которая боролась за независимость.

• 1920 — УНР была предана Польшей при подписании Рижского мирного договора с большевиками, фактически отдав Украину на растерзание СССР.

Пацификация 1930-х годов

• В 1930 году польские власти провели пацификацию Восточной Галичины: обыски, аресты, закрытие школ, избиения, поджоги, насильственная полонизация.

• Украинские школы, церкви, кооперативы — запрещались, население подвергалось ассимиляционному давлению.

Операция «Висла» (1947)

• Принудительное выселение более 150 000 украинцев с родных земель — Лемковщины, Надсянья, Холмщины.

• Депортации, расселение, насильственная ассимиляция.

Польша как бенефициар Ялтинской конференции

Исторический парадокс: современная Польша, апеллирующая к «историческим территориям», фактически получила половину своей территории от Сталина — в виде бывших немецких земель: Силезия, Померания, часть Восточной Пруссии (Вроцлав, Щецин), Гданьск (Данциг).

• После 1945 года были депортированы миллионы немцев.

• Эти земли были заселены поляками из центральных регионов и депортированными украинцами.

• Польша удерживает их не по «историческому праву», а в результате решений великих держав в Ялте и благодаря советской военной силе.

Таким образом, моральное право Польши рассуждать о «этнической справедливости» крайне сомнительно.

«Голубая армия» и предательство украинской государственности

Историческая нелепость заключается в том, что Польша обрела свою государственность во многом благодаря западной поддержке, предназначенной для борьбы с большевизмом. Французы сформировали и вооружили 100-тысячную польскую армию под командованием генерала Юзефа Халлера — но она была направлена не на Москву, а против украинцев во Львове.

• В 1919 году эта армия воевала против ЗУНР.

• В 1921 году Польша окончательно отказалась от поддержки УНР, признав власть большевиков в обмен на установление границ по Рижскому миру.

Эти факты показывают, что Польша воспринимала Украину не как союзника, а как территорию для контроля или уничтожения.

Историческая память как инструмент политической игры

Принятие закона о «дне памяти жертв украинского геноцида» совпадает с внутриполитическим циклом в Польше: ростом влияния правых сил, борьбой за электорат, мобилизацией на теме «национальных страданий».

Это удар по польско-украинскому диалогу в условиях войны, когда оба народа должны стоять плечом к плечу перед общим врагом.

Проблема не только в самом законе, а в логике политики памяти: каждый раз, когда Украина усиливает свою субъектность, польские националисты поднимают тему «украинского геноцида».

Вывод: память должна быть взаимной

• Украинцы на протяжении веков были жертвами польской экспансии, репрессий и этноцида — от Брестской унии до операции «Висла».

• Историческая память не может быть односторонним судом. Особенно во времена войны, когда солидарность важнее, чем исторические счёты.

• Польша не имеет морального права монополизировать статус жертвы, особенно — в отношении народа, который боролся за выживание в условиях оккупации, геноцидов и предательств.

📌 Если мы играем в политику памяти — давайте играть по одинаковым правилам.