Презерватив - враг пролетариата!

Ленин считал контрацепцию мелкобуржуазным предрассудком. Презервативы, по его мнению, мешали делу пролетарской революции. Подтверждение этому можно найти в эссе «Рабочий класс и неомальтузианство», которое появилось в большевистской газете «Правда» в 1913 году. В нем он критиковал съезд Пироговского общества русских врачей, престижной профессиональной ассоциации, занимающейся просвещением народа и улучшением здоровья.

На съезде в Москве обсуждались вопросы декриминализации и легализации абортов, а также просвещения населения о методах контрацепции. Именно рекомендация врачей предотвращать нежелательную беременность с помощью презервативов и тем самым снижать рождаемость, особенно среди бедных, вызвала у Ленина недовольство.

Желание иметь меньше детей было беспомощной реакцией мелкобуржуазного класса на обнищание и упадок. Пролетариату подобное было совершенно чуждо.

«Мы научились и быстро учимся бороться — и бороться не в одиночку, как боролись лучшие из отцов, не во имя внутренне чуждых нам лозунгов буржуазных краснобаев, а во имя своих лозунгов, лозунгов своего класса. Мы боремся лучше, чем наши отцы. Наши дети будут бороться еще лучше, и они победят», — писал будущий вождь большевистской революции.

Отказ Ленина от контрацепции среди всего рабочего класса был направлен на то, чтобы заставить классическое «мальтузианство»* работать на мировую революцию. Отказ от презервативов должен был способствовать размножению пролетариата, а значит, и его победе. #Россия

* Мальтузианство — демографическая и экономическая теория, согласно которой население, если его рост ничем не сдерживается, увеличивается в геометрической прогрессии, тогда как производство средств существования (прежде всего, продуктов питания) — лишь в арифметической, что неминуемо приведёт к голоду и другим социальным потрясениям.

Захват власти большевиками развязал сексуальную революцию, которая сделала вопрос о контрацепции неактуальным. Уже в декабре 1917 года Ленин издал декрет «Об отмене брака».

Созданная в то время российская коммунистическая молодежная организация комсомол с особым рвением поддержала идею свободы нравов и включила в устав пункт о сексуальных отношениях. «Каждый комсомолец может и должен удовлетворять свои половые стремления», а «каждая комсомолка обязана идти ему навстречу». Для эмансипированной женщины секс должен быть не более чем «стаканом воды», актом без глубоких обязательств и чувств, как выразилась коммунистическая эмансипе Александра Коллонтай.

На этом фоне любая форма контрацепции выглядела как ограничение воли пролетарского сверхчеловека. Попытка создать «новую пролетарскую мораль» привела, конечно, не к «революции в браке», а к волне изнасилований.

Скандальный судебный процесс — Чубаровское дело — продемонстрировал преимущества сексуальной революции для масс пролетариата мужского пола. В 1926 году сорок рабочих изнасиловали 20-летнюю деревенскую девушку, приехавшую в Ленинград на учебу. Обвиняемые, в основном комсомольцы, утверждали, что не совершили преступления, поскольку девушка была обязана реализовывать свои пролетарские желания. Один из свидетелей даже не смог понять вопрос судьи, почему он не позвал на помощь и не обратился в милицию. Все было в соответствии с линией партии.

В 1920-е годы только в Московском городском суде ежегодно рассматривалось более 500 дел об изнасилованиях. Пункт об обязанности удовлетворить оставался в уставе комсомола в течение десяти лет, пока не был отменен после сталинских нововведений.

Революционным был и декрет «О расторжении брака», который теперь позволял развестись в течение получаса без согласия супруга.

Судьи из разных регионов сообщали о бесчисленных заявлениях на развод, поданных «без уважительной причины».

При такой свободе мужчинам легко ввергать девушек в несчастье, сетует на массовые разводы один из судебных чиновников в Смоленске. «Хотя я меньше всего мрачный аскет… но мне так называемая «новая половая жизнь» … кажется разновидностью доброго буржуазного дома терпимости», — писал Ленин незадолго до смерти.

Новому поколению не хватало элементарных знаний о сексе и контрацепции. Поскольку презервативы считались «элементом буржуазного разложения», увеличилось число заболеваний, передающихся половым путем, и нежелательных беременностей. Принятый в 1920 году закон об абортах, который называли самым прогрессивным в мире, не смог остановить масштабы нелегальных абортов, убийств и отказов от новорожденных детей. До 1940-х годов на каждого родившегося в СССР приходилось три аборта, а четверть убийств совершалась в отношении новорожденных.

Новая пролетарская мораль казалась настолько гротескной, что всего за несколько лет она подняла советскую сатиру на невообразимую высоту. Бессмертные произведения Михаила Зощенко, Михаила Булгакова, Ильфа и Петрова не могли бы быть написаны без возвышения люмпенов в новую советскую элиту.

Хотя мальтузианство, которое Ленин оценивал как борьбу всех против всех, возобладало после большевистской революции, коммунистический террор против остатков классов собственников и зажиточного крестьянства мало способствовал увеличению численности населения. Тем не менее, как считал Сталин, ускоренный демографический рост должен был стать одним из важнейших законов социализма и помочь обогнать капиталистический Запад.

На XVI съезде партии в 1930 году он объявил, что ежегодный прирост населения должен составлять 3 миллиона человек. Исходя из 147 миллионов жителей, определенных в ходе первой советской переписи 1926 года, предстоящая перепись 1937 года должна была дать не менее 170-172 миллионов. Однако фактическое число рождений оказалось гораздо ниже идеологических целей.

В надежде улучшить статистику Сталин ни с того ни с сего ввел в 1936 году запрет на аборты. Несмотря на это, было зарегистрировано всего 162 миллиона жителей, что на 8 миллионов меньше, чем «планировал» вождь. Разница между желаемым и действительным оказалась особенно очевидной в Казахстане, в Украине, на Кавказе и в Поволжье, где во время насильственной коллективизации 1932/33 годов свирепствовал катастрофический голод.

Сталин разгневался. Результаты переписи населения 1937 года были отменены как «вредительство». Преступные статистики сфальсифицировали данные с целью распространения «фашистской лжи о гибели нескольких миллионов человек от голода и миграции в СССР». Руководителя переписи Олимпия Квиткина расстреляли, а его коллеги получили по 10 лет тюрьмы. Только в 1990 году исследователи получили свободный доступ к архивам и смогли восстановить масштабы фальсификаций и оценить работу машины террора.

После смерти Сталина маятник качнулся в противоположную сторону — в 1955 году аборты были снова легализованы. К середине 1960-х годов Советский Союз был мировым лидером не только по покорению космоса, но и по количеству абортированных плодов — 7 миллионов. В период с 1960 по 2008 год число абортов достигло 185 миллионов — это в полтора раза больше, чем население современной России.

Легальные или нелегальные, аборты в советское время вплоть до перестройки оставались единственным средством планирования семьи. Официальная мораль отвергала как сексуальное просвещение, так и контрацепцию для женщин. Вся сфера сексуальных отношений оставалась табуированной и характеризовалась старыми предрассудками и мачизмом. Женщины подвергались социальному остракизму за незаконные связи и внебрачных детей. Бабник считался героем, неверная женщина — проституткой.

В рамках государственной медицины девушки и женщины, которые хотели сделать аборт, подвергались унижениям и насилию. Даже консультация с гинекологом — в основном это были женщины — не оставляла сомнений, что они думают о пациентке. Нередко аборты проводились без анестезии, а боль, причиняемая женщинам, была наказанием за греховное поведение.

«В СССР секса нет», — заявила 17 июля 1986 года одна из членов «Комитета советских женщин» во время первого российско-американского телемоста, вызвав громкий смех. На самом деле именно перестройка позволила свободно говорить на эту тему. Появилась контрацепция, стали доступны современные методы аборта. Вполне логично, что возможности планирования семьи привели к снижению числа абортов с 1990-х годов. За десятилетие с 2012 по 2022 год число абортов в России сократилось вдвое — до 400 000.

В то же время в годы экономического кризиса после распада Советского Союза уровень рождаемости упал на 40%. Но Россия не одинока в такой тенденции. Она наблюдается почти во всех промышленно развитых странах и не может быть обращена вспять даже с помощью мер социальной поддержки.

У российской элиты нет недостатка в предложениях по решению демографического кризиса. Особенно актуальным представляется внедрение «традиционных ценностей». Путин хотел бы, чтобы у женщин было по 8 детей, это помогло бы решить «сложную демографическую ситуацию». Один из депутатов Госдумы даже предложил освобождать из тюрем осужденных женщин, которые хотят иметь детей. В то же время планируется ограничить право на аборты.

Маловероятно, что аборты будут запрещены полностью. Но уже сейчас создается бюрократическая карусель, которая сделает невозможным своевременное прерывание беременности. Репродуктивное насилие — часть новой семейной политики в России. Даже те, кто лоялен Путину, не верят, что это приведет к укреплению семьи.

На передвижной выставке «Человеческий потенциал России», открытие которой приурочено к Году семьи 2024, есть дневник нерожденного ребенка. Церковные активисты объясняют студентам, что аборты — это причина, по которой Бог допустил войну. Режим порождает множество жертв, в том числе и жертв абортов.