Русский фашист Ильин поражает практичностью

Но вообще Ильина интересно изучать. Да, он был профашистским деятелем, но это не умаляет его аналитический ум и прекрасное знание о внутреннем устройстве России. Среди всего белогвардейского сонмища маниловых и пустобрёхов, Ильин поражает практичностью.

Почитайте его записку от 1923 года – анализ, как устроена Советская Россия того времени, и как в такой России действовать оппозиции.

Эта записка на порядок глубже всех методичек более позднего Шарпа.

Интересны его описания вождей, многих из которых он знал лично (не забывайте, что до 1905 года Ильин был левым радикалом – от дальнейшего сползания к террористам-эсерам и большевикам его удержала сановная, знатная семья):

«Непродажными среди большевиков можно было бы считать только Бухарина, Покровского и в известном смысле Ленина. Все циничны. Некоторые при том добродушны.

Все коммунисты спаяны с другом не столько жадностью и властолюбием (тут они конкуренты), сколько пролитой кровью, страхом расплаты и чувством обречённости».

Далее из записки:

«Одним из основных препятствий к перевороту является, конечно, осведомительная и ликвидационная деятельность ГПУ.

ГПУ есть учреждение сложное. Помимо существующих коммунистов, там, по всей видимости, работают и в некоторой степени правые (не только из охранного отделения), а также, вероятно, и агенты германцев».

Рычаг воздействия на большевиков – Германия, это фактически единый организм ГеРуссия:

«Большевики будут сидеть, медленно рассасываясь под своими, германцев, руководством. Всякому перевороту, не поставленному в Германии, немцы изо всех сил будут мешать, у них в Москве хороший агент и большая осведомлённость во всех кругах».

О белой эмиграции (словно пишет и о нынешней политэмиграции):

«Эмиграция производит вообще тягостное впечатление. Здесь не изжиты все слабости старой общественности: это беспочвенное и безыдейное значение, это осторожное, нерисующееся честолюбие, это сочетание выжидающей пассивности с максимальными претензиями, политиканствующая ложь, интрига, клевета, без Бога; без вдохновенья и без хребта – эта толпа боится того, кто её не боится, и ненавидит его с тем, чтобы ему покориться и чтобы после изъявления рабства интриговать против него».

«Из последствий и вредных единичных властолюбцев заслуживают внимания только Милюков, Савинков и Красин.

Савинков – авантюрист по крови, конспиратор по призванию, властолюбец по страсти. Он храбр, аморален и садистичен. Договаривающийся с ним должен искать убийцу за своей спиной и готовить убийцу для него».

«Центром контрреволюции должна быть Москва. Кто действительно хочет работать – тот должен работать там . И притом в Красной Армии, и особенно в войсках особого назначения (25000–30000). Это очень трудно и очень опасно; но единственно реально. Для этого необходимы кадры задержанных и опытных конспираторов; иначе всё будет сокращаться по мере объединения. Правила конспирации существуют. Они не столько внешни, сколько внутренни (психологически-духовное самообладание). Всякое дилетантство здесь пагубно. Из поколения старых революционеров с сильными навыками лучше всего владеют Бурцев и Савинков».

«Прочно ликвидировать революцию можно, только дав крестьянам в каких-то осязательных формах «землю» и «гражданское равноправие».

«Активного центра, организующего переворот в России, - за границей, по-видимому, нет. Возникновение его среди малорусских вероятно. Это может возникнуть или в Германии, если власть примет Людендорфа, или во Франции, если в министерстве Пуанкаре возобладают люди, понимающие опасность, германско-московского фронта».