Из этого следует вот какой вывод - государственную пропаганду рациональнее всего понимать наоборот. Так, если в госпропаганде название какого-нибудь государственного института постоянно употребляется в сочетании с тем или иным прилагательным - понимать прилагательное нужно ровно противоположным образом.
Например, во время кромвелевской диктатуры пропаганда усиленно форсила словосочетание “свободный парламент” (free Parliament). Звучало это очень странно. Ни до, ни после правящие режимы не находили нужным пояснять про Парламент, что он “свободный”. И только Кромвель, зачистивший парламент от всех неугодных в ходе Pride’s Purge считал необходимым специально подчеркнуть, что парламент этот “свободный”. Понятно почему - он видел, что вот тут у нас слабое место и надо его как-то компенсировать словоблудием.
В наших пенатах то же самое. Скажем, про Сенат Российской империи пропаганда неоднократно подчеркивала, что он, дескать, “правительствующий”. Опять же - странность. Ни в Риме, ни в США не находили нужным специально подчеркивать, что сенаты этих стран - правительствующие. А в России - находили, и находили именно потому, что в реальности он мало что решал и в реальности его функции чаще всего сводились к rubberstamping решений императорской канцелярии. Ну примерно как щас Дума механически принимает все то, что ей спускают из АП.
Логика понятна. Вам говорят “свободный”, понимайте - несвободный. Вам говорят “правительствующий” - понимайте ни черта на самом деле не решающий. Аналогичным образом можно подойти и к форсируемым госпропагандой словосочетаниям современности. Навроде суверенной демократии.
Вот вам и хороший пример такого государственного лицемерия.
До Второй мировой организации, которые сейчас называются “министерствами обороны” обычно назывались “военными министерствами”. Чем занято такое министерство? Судя по названию, организацией войн.
Но по итогам ВМВ развязывание агрессивной войны было объявлено преступлением. Осудив нацистов за вооруженную агрессию, победители уже не могли признать, что и сами занимаются похожими вещами. Дескать, война это плохо, так какого черта у нас существует министерство войны? А потому военные министерства массово переименовываются в министерства обороны. В 1946 такое переименование произошло в Великобритании, в 1947 - во Франции и США, в 1953 - в СССР.
Короче говоря, формально поставив военную агрессию вне закона, победители не перестали ей заниматься. Они просто перестали признавать это открыто и стали говорить о войне эзоповым языком. В современном мире если подумать и войн-то никаких нет: одни принуждения к миру да контртеррористические операции.