В 1743 году русские разрушили 418 из 536 мечетей в Казани и Казанском уезде

Итоговые данные свидетельствуют о том, что полностью было разрушено в Казанском уезде по Галицкой дороге — 17 мечетей, по Алатской дороге — 91; по Зюрейской дороге — 96; по Ногайской и Арской дорогам — 83 и 127 соответственно.

Этот уникальный документ представляет значительный интерес при изучении истории татарского народа, взаимоотношений ислама и православия в России. Он содержит новые данные о числе дворов и мечетей в деревнях, уточняет время их постройки и разрушения, географию размещения деревень по пяти дорогам Казанского уезда, межэтнические контакты, позволяет определить степень христианизации нерусского населения.

Несколько слов нужно сказать о причинах массового разрушения татарских мечетей. Известно, что мечети в Среднем Поволжье появились одновременно с распространением ислама. Ибн-Фадлан в 922 г. обнаружил в г. Булгар мечети и медресе при них. Ситуация с мечетями коренным образом изменилась после покорения Казанского ханства Русским государством в 1552 г. Уже тогда началось разрушение мечетей и строительство вместо них православных храмов. В 1593 г. было принято новое решение о разрушении мечетей. Несмотря на действия властей, мусульмане старались строить мечети в каждом селении.

11 сентября 1740 г. императрица Анна Иоанновна подписала именной указ о массовой христианизации иноверческих народов России. Организация крещения была поручена Новокрещенской конторе во главе с архимандритом Свияжского Богородицкого монастыря Димитрием Сеченовым, впоследствии видным российским религиозным деятелем: Миссионеры действовали весьма активно. За 1741 г. и январь1742 г. было крещено 9 159 человек: мусульман — 143 человека, мордвы — 3808, [75] черемис — 3 785, вотяков — 806, чуваш — 617, а к концу 1742 гг. эта цифра составила 17 362 человека.

Среди крещеных татар было немного (0,015 % от общего числа крещеных). Причину этого известный историк русской церкви И. К. Смолич объяснял так: «Традиционная религия и историческое прошлое давали татарам особенную силу для сопротивления христианству и русификации, поэтому православная миссия в Поволжье всегда направлена на просвещение татар и на борьбу с исламом, который воспитывал и поддерживал в татарах чувство самостоятельности и сплоченности».

Именно нежелание татар принимать православие, а также противодействие процессу христианизации со стороны мусульманского духовенства, привели к принятию решения о разрушении мечетей. Кроме того, мечети рассматривались как опорные пункты антирусской агитации, центры сепаратизма.

В своем обращении в Синод 16 ноября 1741 г. руководитель Новокрещенской конторы архимандрит Д. Сеченов подчеркивал, что именно мечети являются основным препятствием для распространения христианства среди мусульман. Он предложил «новопостроенные в Татарской слободе и в Казанской и прочих губерниях магометанские мечети сломать все без остатка, ибо от таковых магометанского закона абызов в проповеди слова Божия и в призывании ко святому крещению иноверцев находится великий соблазн и препятственное помешательство».

Синод не сразу поддержал предложения Д. Сеченова. Поэтому 11 марта 1742 г. архимандрит повторно обратился к святейшим лицам и снова выразил обеспокоенность тем, что новокрещеные и некрещеные иноверцы живут вместе, и в этих селениях имеются и церкви, и мечети. Особенно его беспокоил тот факт, что «магометанского закона абызы» чуваш в свой закон «превратили» и в тех чувашских и татарских деревнях построили много мечетей, «от чего в проповеди и в крещении иноверцев великий есть соблазн и помешательство». По этой записке Д. Сеченова 10 мая 1742 г. Синод принял кардинальное решение: «имеющиеся в Казанской и протчих губерниях татарские мечети, которые построены после запретительных о том нестроении указов, где б оныя не были, все сломать без всякого отлагательства и впредь строить не допущать и позволения в том не давать». Особое внимание уделялось разрушению пяти мечетей в Казани и «в чувашах, которые богомерзкий махометанский закон приняли». Следует подчеркнуть, что именно данный указ Синода, а не решение Сената от 19 ноября 1742 г., на которое обычно ссылаются исследователи, стал основным руководством к действию во всех регионах России. После него процесс приобрел массовый характер. В Татарскую слободу Казани для выполнения указа Синода был послан прапорщик Иван Посысалыциков.

За полтора года из 536 мечетей Казанской губернии было разрушено 418; в Сибирской губернии, в Тобольске, Таре и уездах эта цифра составила 98 из 133; в Астраханской губернии — 29 из 40.

Православные миссионеры хорошо понимали, что сила ислама в Поволжье и Сибири заключалась не только в том, что татары были последовательными правоверными мусульманами, но и в том, что вся повседневная жизнь татарского населения регулировалась законами шариата, а местное духовенство пользовалось большим авторитетом. Ахун, мулла, абыз были не просто духовными лицами, но и судьями, учителями, и, нередко, врачевателями". Кроме того, православная церковь видела в исламе соперника, составлявшего ему серьезную конкуренцию в вопросе духовного влияния на языческие народы.

Почти сразу же после начала разрушения мечетей мусульмане стали обращаться с челобитными о восстановлении старых или строительстве новых культовых сооружений. Первым обратился в Сенат один из самых авторитетных жителей Татарской слободы Казани Сафер Умеров, еще в 1735 г. принимавший участие со стороны царских властей в переговорах с восставшими башкирами. Он просил, чтобы Высочайшим указом «повелено было по нашему масульманскому закону для моления и в приводе к присяге [...] сломанные в Казанской Татарской слободе четыре мечети по прежнему построить». Однако в условиях принятия кардинальных мер по христианизации татар-мусульман это прошение сыграло негативную роль, подтолкнув Сенат к утверждению 19 декабря 1742 г. нового указа о разрушении татарских мечетей.

5 февраля 1743 г. прошение о строительстве новых мечетей подали 17 [76] башкирских и мещеряцких старшин четырех дорог Уфимского уезда. Сенат в просьбе отказал, воспользовавшись указом 11 февраля 1736 г., последовавшего после крестьянских волнений 1735 г., и повелел впредь в «башкирах мечетей и школ без указов не строить». Вице-губернатор Оренбургской губернии Аксаков выразил мнение, что разрушение мечетей могло бы вызвать новые волнения среди башкир. Учитывая данное обстоятельство, 1 марта 1744 г. Сенат нашел возможным оставить татарские мечети в Уфимской провинции в башкирских жилищах, как построенные до указа 11 февраля 1736 г. Синод 12 марта 1744 г. согласился с Сенатом, но высказался против постройки новых мечетей 14.

В том же году последовала новая просьба служилых и ясачных татар Казанской губернии (Казанского уезда пяти дорог сотника д. Туби Баки Исмаилова, Свияжского уезда д. Большие Ширданы Айтугана Ураскиева, Симбирского уезда д. Мочалы Мамедали Мухаметева, Пензенского уезда д. Нижний Елзан служилого татарина Давида Кудашева) мечети не ломать, а сломанные восстановить 15. На эту просьбу последовал указ, «те татарские мечети, которые и поныне не сломаны, те мечети все сломать и вновь построить не давать, а иноверцев переселить в другие деревни». Тем не менее, все же было разрешено строительство двух мечетей в Татарской слободе Казани.

В губерниях строительство новых культовых зданий вместо разрушенных было ограничено — не более одной на 200- 300 дворов. Подобное ограничение и нормы фактически лишали татар возможности иметь мечети в каждой деревне, так как численность татарских деревень в большинстве своем не превышала 100 дворов. К примеру, самыми многолюдными деревнями Казанского уезда были Большие Ковали, Каргузи, Большое Серде, Большой Менгер, Ашит, Казанбаш, в каждой из которых количество дворов не превышало 100. Что касается оставшихся мечетей, то Новокрещенская контора предложила «несломанным мечетям положить по описи в повсягодный денежный оброк, каковых собирать с татар подворно и по исчеслению душ на новокрещенские нужнейшие расходы».

Опасаясь всплеска недовольства мусульманского населения, Сенат 23 марта 1744 г. все же нашел возможным приостановить слом мечетей в Казанской, Астраханской, Сибирской и Воронежской губерниях. Но к этому времени основная часть мечетей уже была разрушена.

Татары, часто даже вопреки запретам, повсеместно возводили новые мечети. Так, были построены мечети в д. Елтан Старо- шешминского заказа Ногайской дороги, д. Агрызан Сарапульского заказа, д. Ясачные Каюки, Большой Шантале и Нижней Ясачной Шантале Новоспасского заказа Казанской епархии. Для этого им пришлось пойдти на небольшую хитрость — возводить мечети без привлекающих внимание минаретов. Они получили название «пяти- временных», то есть молитвенных домов, где по мусульманскому обычаю пять раз в день совершался намаз. Именно такие мечети описывал И. Г. Георги: «Молебные храмины в деревнях походят на самые худые хижины, у которых вместо башни сделаны перилы и с сего места скликает пономарь мирян на молитву».

Публикацию подготовили Файзулхак Ислаев, кандидат исторических наук, Рашит Гэллямов, кандидат исторических наук