Как развивалась обрабатывающая промышленность за последние несколько десятилетий

В доцифровую эпоху производство было таинственным, эзотерическим.

Чтобы наглядно представить, как работало производство в докомпьютерную/раннюю компьютерную эпоху, представьте себе атмосферу магии, мистицизма, загадки. Это было бы не так уж далеко от истины.

Чтобы проиллюстрировать идею, я приведу вам один простой и понятный пример. Производство вагонов.

Производство поездов — очень, очень редкий пример российской машиностроительной промышленности, которая пережила постсоветский коллапс. Конечно, она сократилась. Конечно, она понесла убытки. Но все же она выстояла, в то время как большая часть советского машиностроительного сектора была просто уничтожена.

2003 год. Вы частный инвестор, который только что купил старый советский завод по производству вагонов. Вот вам приятный сюрприз. Завод, который вы приобрели, на самом деле производит поезда и продает их за деньги. Невероятно.

(Как я уже сказал, на большинстве советских машиностроительных заводов это было не так)

В стране, в которой преобладает железнодорожная инфраструктура, производители подвижного состава имели более или менее гарантированный спрос на все пространство колеи 1520 мм (красный). Спрос, который не могли так легко удовлетворить конкуренты из стран с колеей 1435 мм (черный), например, Китай.

Поэтому они выжили.

Итак, вы купили завод. И завод делает поезда. И эти поезда могут катиться (и продаваться). Круто.

Проблема, однако, в том, что вы, как инвестор, имеете очень ограниченное представление о том, как работает ваш завод. Честно говоря, вы даже не представляете, что именно делает ваш завод.

Как вы вообще узнаете, что делает ваш завод, чтобы заставить подвижной состав катиться? Что именно делают все рабочие, технологи, инженеры?

Теоретически вы можете пролистать техническую документацию. На практике она проливает на это очень ограниченный свет. 

Теоретически весь процесс производства должен быть описан на технологических картах шаг за шагом.

На практике вы обнаруживаете, что это не так. 

Во-первых, часть технической документации просто ложная. Иногда она описывает производственные процессы такими, какими они работали много лет назад (и с тех пор не обновлялись). Иногда она описывает их такими, какими они, возможно, никогда и не работали.

Гораздо чаще это криптографично. То, что у вас есть, — это лаконичные записи, которые ваши инженеры, техники, рабочие сделали для себя. Они могут это получить. Ни один посторонний, включая владельца, не может.

Представьте себе расшифровку иероглифов. Теперь ваша задача может быть намного сложнее.

Более того, вся документация, которая у вас есть, будь она точной, неточной или где-то посередине, расшифровываемой, нерасшифровываемой или где-то посередине, весьма неисчерпывающая.

Несколько кусочков пазла в лучшем случае. Недостаточно, чтобы составить картину.

Добавьте к этому, что во всем этом очень трудно ориентироваться. Не исключено, что конкретная часть информации, которую вы ищете, прекрасно документирована. Вы просто не найдете ее.

Короче говоря, функционирование вашего завода не кодифицировано четко, исчерпывающе, точно и достаточно структурировано для того, чтобы посторонний мог его понять.

Это черный ящик практически для всех, включая новых владельцев и новое руководство.

Но ваш завод все равно производит подвижной состав, который на самом деле катится. Вы можете наблюдать, как он катится. Это означает, что ваши инженеры, технологи, рабочие все вместе обладают знаниями о том, как сделать подвижной вагон.

Просто их знания на самом деле не систематизированы.

Когда они документируют знания, они в первую очередь документируют их для себя. На практике это означает, что они владеют этими знаниями. Документация (если она существует) требует ключа, и он будет только у инсайдеров. 

Если ключевой сотрудник уходит на пенсию или умирает, не обучив замену, некоторые знания могут быть утеряны. Посторонний (например, выпускник или нанятый из другой структуры) не сможет восстановить то, что утеряно, на основе имеющихся документов 

Поскольку критически важные знания не существуют нигде, кроме мозгов сотрудников, некоторые из них обладают значительным рычагом. Это включает в себя ведущих технических работников, таких как главный инженер-конструктор и главный технолог.

Все это у них в голове, или большая ее часть.

Теперь, почему что-то из этого должно быть проблемой в глазах инвесторов?

Во-первых, отсутствие прозрачности. Владельцы хотят видеть все это до конца, чтобы оптимизировать все это в финансовом отношении

(хотя их сотрудники могут этого не хотеть) 

Во-вторых, незаменимость носителей ключевых знаний. Если они незаменимы, у них слишком много власти. Владельцы хотели бы видеть всех заменяемыми.

(Чего их сотрудники, конечно, не хотят) 

В-третьих, отсутствие общей управляемости, особенно со стороны посторонних лиц.

(Что вполне может быть предпочтительным с точки зрения работника) 

Проще говоря, старая, эзотерическая организация знаний благоприятствует инсайдерам, особенно ключевым техническим сотрудникам. И наоборот, кодификация ее максимально структурированным, прозрачным и экзотерическим способом благоприятствует аутсайдерам, особенно инвесторам и профессиональным менеджерам. 

Здесь есть явный и очевидный конфликт интересов. Я бы сказал, классовый конфликт. Это может быть ключевой причиной того, что экзотеризация знания никогда не может возникнуть «естественно», снизу. Она может быть навязана только сверху, сломив сопротивление квалифицированного труда.

Конец