Перестать быть медузами

Само государства от протеста не отсоединится. Смерти подобно. Поэтому и развлекают нас дрязгами Навального с Яндекс и спорами двух членов одного Совета – Сванидзе и Шевченко – о том, антисемит ли Толстой (не тот – этот) или нет. Ну, и заодно балуют фантазиями Пионтковского о Китае, топчущем Россию, или апологиями Колчака (апологет – Явлинский).

Пионтковский, конечно, не человек системы, ну так и что ж – тексты разных людей можно использовать для благостной цели – морочить протесту голову, благо, она не очень крепка.

Для этого даже и Муждабаева можно использовать – для пущего-то для плюрализма. Он тут тоже штеко будланул Еврейский Конгресс: не так они на Толстого отреагировали (не на того – на этого).

Пендель, в общем, по делу, хотя и с перехлестом. Но только сам получатель муждабаевского поучения – седьмая спица в нашей колеснице. Много можно плюх раздать по неглавным – на главных не останется. Поэтому власть такую критику очень даже обожает. В советское время и термин был – сатира на уровне "Крокодила".

Всё это чудесно, чтобы не говорить о главном. А о главном нам говорить категорически запрещено. Во всяком случае так, чтобы было слышно хоть на десять шагов.

И здесь надежд у нас никаких нет – никто речь о главном у нас не заводит. Почему-то... Вы не знаете почему?

А главное – что главное? Главное – это "что делать?". Не власти что делать. Нам что делать. И не по одиночке – с этим мы и без советчиков каждый очень даже отлично разбираемся, а что делать нам всем вместе.

Разговор такой на государственных площадках невозможен. Это понятно. Но много интересненей, что невозможен он и на площадках негосударственных. Взять хоть тройку запрещенных: Каспарова, ЕЖа и Грани. Почему там нельзя? Ну, причин, наверное много разных. Но две переплетенные в плетку причины очевидны. Никому это не интересно. И некому об этом говорить.

Что в этой ситуации остается? Правильно – отделяться от государства. С его дождями, эхами, медузами...

Вы, к слову, заметили, как пассивны, как реактивны сами названия наших рупоров? Медуза – это очень точно. Такой у нас протест. Такое у нас и информационное поле. Вступаешь – и вязнешь. Поток благоглупостей, и всё не о том. Бессмысленные темы, бездумные разговоры. Нытье, фантазии (о будущем и о прошлом), мечтания, ругань... Этот стон у нас теперь зовется протестной публицистикой.

А что вместо этого? А вместо этого должны прийти другие авторы. Есть они? Да, что-то не видно. Почему? Да по той же самой самой простой причине. Читателей у этих авторов нет. Читателю тоже интересней про Навального и Толстого: кто из них там национал-демократ, а кто – национал-социалист? А что? Разве не интересно?

Ну, так и чего вы все про власть? Власть-то здесь при чем? Если мы сами – медузы. Не во власти тут дело, и не власть – наша главная проблема. В нас дело. И проблема главная – тоже мы.

Нам бы отсоединиться. Нам бы наметить свою повестку. А мы то плачем дождем, то попугайничаем эхом. А сами – медузы.  
От страха это? Да, нет – страх здесь не главное. Страх – больше отговорка. Главная причина – нам так удобнее.

Ну, и при чем здесь Путин? Путин здесь при чем, я вас спрашиваю?