Постсоветское общество – это общество травмы

За всё общество не возьмусь говорить, но вот для нашей поколенческой страты, примерно 1969-1975 годов рождения, свою долю в эту травму внёс атомный психоз первой половины 1980-х.

Что лично я помню из этого психоза? Представитель моего поколения Максим Кононенко в Тви иногда пишет «вроде в никуда» - «вспышка слева, вспышка справа». Молодые миллениалы и зумеры не понимают о чём речь.

А нас ведь в школе тренировали постоянно этой фразой. Как сейчас помню, на уроке физкультуры году в 1982-84, когда мы ходили зимой на лыжах, физрук нам командовал «Вспышка слева, вспышка справа!» Ты должен был валиться в снег в противоположную сторону от воображаемой вспышки.

Тогда же нас из школы постоянно поднимали на «гражданские учения» - мы бежали из класса до ближайшего подвала-бомбоубежища (в пятиэтажке), на время. Бежали в противогазах – нам было лет по 10-12. Потом час сидели в противогазах в этом подвале.

Потом нам добрые учителя объясняли, что если правильно всё выучить – как бежать и как быстро, как там сидеть – то выживет из нас при ядерном ударе половина. Чуть позже старый добрый военрук, ветеран ВОВ, майор в отставке Василий Макарович говорил нам на уроках НВП полушёпотом – не верьте тому, что спускают из РайОНО, выживут из вас только 20% - потому лучше учитесь бегать и терпеть. А сейчас давайте на время разбирать и собирать автомат Калашникова.

На уроках политинформации нам показывали диафильмы, как выживать при ядерном ударе. Мы там читали, что всё молоко у коров, которые всё же выживут при ЯВ, пить нельзя – припадать нам, детям, к их соскам. Что нам выдадут сухое молоко из запасов те взрослые, что выживут. Сухого молока советская власть запасла в закромах на три года, а потом, через три года, кто выживет, может уже пить из сосков коров здоровое молоко.

Показывали на этих слайдах, сколько времени ребёнок может выжить в канаве, куда мы упадём при вспышке слева или справа. Нас учили математике на примере взрывной и световой волны, через сколько она дойдёт до нас, в зависимости от дальности от эпицентра взрыва.

Ну и кем могли вырасти дети, которые получили такую дозу пропагандистско-эсхатологического облучения? Конечно, Перестройку мы встречали не столько как время, когда в магазине ты сможешь наконец-то купить сливочное масло и колбасу – это всё же была движущая идея наших родителей, усталых и униженных борьбой за физиологическое существование. Для нас новое время было эпохой мира, просто гарантией, что мы теперь сможем жить не в бомбоубежище на сухом молоке, а как нормальные люди, без угрозы ядерной войны.

Я сам в школе, как самый политически развитый в классе, готовил и вёл раз в неделю урок политинформации. И я говорил одноклассникам тогда, что мы теперь при Перестройке все будем жить – и какое это счастье! Когда начальство Америки и СССР наконец-то договорятся о том, что они нас не будут убивать.

Цените это время, говорил я 15-16-летним подростком в классе. И я говорю это снова детям, как бы безумные старцы сегодня не переубеждали детей, что им снова придётся жить в бомбоубежищах, в крови, поте и слёзах, потму что «в мир снова кто-то неправ».

Пережили тех старцев, переживём и этих.

Жизнь в России циклична, движется по колее. За чёрной полосой обязательно будет белая. Наше поколение точно не испугать даже самой злой крайне право-консервативной эсхатологией.