О практике невмешательства и ассимиляции культуры

4 декабря 2020, 08:44
Недавно из Претории вернулся мой товарищ Эльдар Салахетдинов, который делал там постдок по африканистике - пишет про проблемы расовых отношений в ЮАР.

Мне было интересно с ним пообщаться: он три года прожил в Южной Африке и накопил много любопытного материала (который он выкладывает у себя на канале), из которого на мой взгляд нередко следуют важные социологические выводы. Вот тема, которая показалась мне особенно интересной.

Черная Африка делится на два основных ареала - бывшие британские колонии и бывшие французские. Короче, бывшие Британии и бывшие Франции. И что характерно, бывшие Франции гораздо чаще представляют из себя зону бедствия - вплоть до полноценной гуманитарной катастрофы, А вот бывшие Англии как правило выглядят сравнительно прилично. Почему так?

Все дело в разном институциональном наследии. Британцы придерживались принципа минимального вмешательства. Вот у вас есть вождь или король, вот он пусть и правит. Мы приставим к нему резидента, чтобы консультировал по вопросам внедрения лучших практик госуправления, а так особо в ваши дела не вмешиваемся. Французы действовали ровно противоположным образом - и стремились всех переделать во французов.

У них в госуправлении был официальный термин - evoluer. Типа, что надо, чтобы все негры “эволюционировали” до французов. Поэтому французская система управления была жестко централизованной и ассимиляционистской. Правили французы через чиновников-назначенцев, присылаемых из Парижа.

И что в итоге? Когда ушли британцы, это мало что изменило. После них остались сильные племенные и вождеские институты, которые в большинстве случаев вполне адекватно справились с задачами госуправления. А когда ушли французы - после них осталась выжженная земля. Население привыкло слушать назначенцев из Парижа и когда назначенец уехал - все посыпалось.

Короче говоря, пообщавшись с Эльдаром, начинаешь склоняться к мысли, что лучшее, что случилось с человечеством за последние 300 лет - это Трафальгар. Лягушатникам обломали рога и они испортили жизнь меньшему количеству землян, чем хотели бы.

Пожалуй, одна из главных трагедий России - это то, что российская модель в своих худших чертах повторяет французскую: иерархия, централизация, унификация. И как с этой колеи сойти - черт его знает.

В общем, записал себе в молескин - буду в Лондоне, надо будет не забыть отнести цветы к гробнице адмирала Нельсона. Спасибо деду за победу.

Тут надо пояснить, как британская политика минимального вмешательства и опоры на уже существующие институты выглядела на практике. А выглядела она так. 

В Танганьике сэр Дональд Кэмерон стремился усилить связь, ведущую “от крестьянина к старейшине, от старейшины - к вождю, от вождя - к верховному вождю, от верховного вождя - к комиссару, управляющему районом”. 

В Западной Африке губернатор лорд Кимберли отказывался иметь какие-либо дела с образованными туземцами как с корпорацией. Я, - говорил Кимберли, - не собираюсь вести дел ни с кем кроме наследственных вождей. Вот вождей соберите, с ними и буду разговаривать.

Логика понятна? Никакой социальной инженерии, минимальное стремление “оцивилизовать” и осчастливить подвластные народы. Чем меньше интервенций, тем лучше. Опираемся на то, что реально существует и исходим из действительного положения вещей. Короче, полная противоположность французов, которые вечно гонялись за парадизами из собственных фантазмов.

Надо сказать, что британская модель еще и потому хорошо работала, что британцы проявляли удивительно мало биологического расизма. Расизм британцев, о чем я неоднократно писал на этом канале, был (и остается) преимущественно социальным. Ну типа как леди Гамильтон, жена губернатора Фиджи, общалась с местными полинезийскими вождями как с равными, но ей в голову бы не пришло общаться таким образом с английской няней своих детей.