16 февраля, 14:54
"Сохранение личного состава, вывоз оружия и оборудования, грамотное минирование и сожжение тех остатков, которые мы называли позициями. Было бы хорошо, но нет"...
"Как и в политике, никто не любит непопулярных решений. Вывод личного состава - нет. Другое дело - героическая оборона. За это можно и повышение получить.
Было две попытки выхода. В первую ночь, 14 февраля пошла первая десятка, которой довелось вступить в стрелковый бой. Артиллерия уже была наведена. Только трое раненых добрались назад. И если двое добрались в темноте, то эвакуация последнего произошла уже утром. И я вместе с ещё тремя добровольцами его несли. А день - это не время для перемещений, тем более ещё и таких тяжёлых. И как закономерный результат, из одного раненого стало нас ещё 4. И это мне ещё очень повезло, что не потерял подвижность, а лишь получил улыбку Джокера.
Окей, новый день, новая темнота. Генплан - или пан, или пропал. Формировались новые группы. Я не вникал. Так как сказали, что за ранеными приедет коробочка. Расслабился.
Двигались группы, одна за другой. На улице видимость была нулевая. Это тупо было выживание. Километр по полю. И кучка котиков слепых, ведомых дроном. Вражеская артиллерия. Дорога в Авдеевку усеяна нашими трупами.
Ждать эвак я не остался. Возглавил группу и двинулся в неизвестность. Накрыли. Проебал группу. Но в конечном итоге добрался до точки.
Первые группы погибли, сталкиваясь с врагом, так что следующих повели уже немного в обход. Это и позволило, тем, кому повезло, выйти.
Эвак не приехал. Последняя группа покинула бункер. А этот диалог по рации ранил нас по самую глубину.
Раненый: А что, эвака не будет?
Командир: Нет, не будет, оставляйте 300 и сжигайте всё.
Он не знал, что говорит с раненым.
Осталось как минимум шесть человек. И так же тяжело было читать их сообщения в чате. Их отчаяние и обречённость.
Это всегда останется у нас. Погибают самые смелые".