14 марта 2022, 09:00
«Спецоперация» в очередной раз продемонстрировала, что в критических ситуациях привычные модели восприятия действительности дают системный сбой. И только смена этой модели позволяет восстановить хоть какую-то рациональную логику понимания происходящего.
Но как всегда, проблема в том, что далеко не все даже вполне рационально мыслящие люди способны на подобный маневр. И попадают в ловушку. О чем речь?
Каждый из нас ассоциирует себя с местом проживания. Шире — со страной. Это, в общем-то, нормально — местный патриотизм. Человек, как правило, любит и гордится местом, в котором он живет. Иногда, конечно, и не любит, ему некомфортно, но в таком случае нужно или свыкаться, или уезжать.
Патриотизм, привязанный к территории — это, безусловно, один из наиболее древних паттернов социального поведения. Защита своей территории создает понятие долга, превращает человека в часть целого и в конечном итоге формирует механизм группового выживания, иногда за счет личной жертвы. Но это в идеале.
В реальности ситуации, когда на кону стоит групповое выживание, достаточно редки. И всегда связаны с катаклизмами очень высокого порядка. В древности природная катастрофа вынуждала сниматься с места целые народы, которые уходили от неминуемой гибели и несли ее другим народам, место которых они были вынуждены занимать. Один из самых жестоких арабских народов — иракцы — сформировались на территории Междуречья, благословенной земли, которую всегда кто-то хотел захватить. Отсюда и склонность к решению любой проблемы с помощью геноцида: или ты, или тебя. Однако такие ситуации все-таки редкость, а большинство конфликтов носит локальный характер и в основном по поводу: «Пошто вы князя нашего обидели, нехристи?»
И вот как раз в этом случае князи весьма ловко пользуются патриотизмом, вынуждая тех, кому делить между собой, в общем-то, особо нечего, идти войной друг на друга. Вятичей — на кривичей, древлян — на поселян. Разницы между которыми, в сущности, нет. Клановые, сословные, а затем и межнациональные конфликты и войны — это, как правило, войны, имеющие в своей базе противоречия между правящими кастами разной территориальной принадлежности.
По мере усложнения социума структура противоречий менялась, но основа остается прежней — это войны правящих элит и группировок, использующих паттерн патриотизма в качестве инструмента управления собственным населением. В пределе эта ситуация доходит буквально до абсурда, живописно проиллюстрированного небезызвестным Васей Ложкиным.
Сегодняшние войны выглядят еще более сложными по своей структуре. Глобальные кланы и элиты создают непримиримые противоречия между региональными и локальными кланами, которые и воюют между собой в качестве прокси-структур глобальных элит. «Спецоперация» на Украине — это как раз борьба в интересах глобального проекта перехода к новой нормальности, нынешний этап продвижения которого связан с разрушением всей прежней системы взаимоотношений, правил и балансов. «Пандемия», нынешняя «не-война», будущий голод — это все элементы, разрушающие «старый мир». И национальные элиты, прямо или опосредованно продвигающие этот проект, действуют не в интересах своих стран и народов, а скорее всего, даже и не в своих интересах (так как в «новой нормальности» будут новые элиты, а старые пойдут под нож вместе со старой нормальностью). Они действуют в интересах тех, кто и заказывает весь этот концерт.
На поверхности же остается тот же самый патриотизм, когда мы — это всегда хорошие, а они — это всегда террористы, националисты и вообще враги человечества. С «той стороны», кстати, ровно та же мотивация.
И до тех пор, пока национальная модель патриотизма будет востребована, мы будем находиться в той парадигме, которая толкает нас убивать таких же, в общем-то, обычных людей. Во имя интересов тех, для кого мы — пустое место.
Кстати, 100 лет назад был показан выход из этого тупика: нужно заменить национальный патриотизм на классовый, и ситуация разворачивается совершенно неожиданном образом. «Внезапно» появляются истинные заказчики бойни, проявляются их интересы и возникает принципиально иной выход из сложившегося тупика. Однако, думаю, сейчас даже эта модель слишком примитивна, так как прошло всё-таки уже более ста лет. И даже классовая модель не в полной мере отражает весь тот спектр противоречий, который и ведет нас по пути полного разрушения нашей привычной картины мира, создавая мир, в котором нет и не может быть интересов обычного человека. Причем создается этот мир за наш счет, нашими руками и нашей кровью.
Вырваться из этого положения можно только одним образом: перепозиционировать понятия «мы» и «они». Отказаться от архаики родо-племенного патриотизма и серьезно пересмотрев классовую теорию, которая сегодня слишком примитивно описывает окружающую нас реальность. Это — вызов и испытание, через которое нужно пройти. Но иначе мы так и будем убивать друг друга во имя людей, которые нас презирают и ненавидят.