Украинцев уже начали выселить из Запорожской области, что дальше?

История чётко иллюстрирует сразу три вещи, о которых мы здесь уже писали. 

1) Бредни высокопоставленных шутов – вовсе не безобидная клоунада. Это прощупывание общественного мнения и попытка нормализации в массовом сознании вероятных репрессивных практик. Так было и в более спокойные времена, когда глав.шутом был Жириновский.

2) В условиях высокой угрозы для системы, и, главное в условиях, когда коммуникация между этажами власти свелась к идеологическим слоганам и кричалкам (поскольку элементы коммуникации в виде следования хотя бы формальным процедурам закона и ограниченной свободы слова уничтожены), даже частные фантазии чиновника могут стать государственной политикой. Если они не одергиваются «верхами» сразу (как, например, был одернут фактический призыв Медведева к войне еще и с Казахстаном), то они становятся руководством к действию для других чиновников и запускают волну соревнования в том, кто новую репрессивную практику нужным образом реализует.

3) Оправдание государством «собственных» (в смысле декларируемой преемственности)  исторических преступлений – это идеологический плацдарм для

 совершения подобных преступлений в будущем. Использованный Балицким троп «депортация спасала депортируемых от народного гнева» - один из 

самых популярных и раскрученных в оправдании депортаций по этническому признаку. Нынешние депортации ложатся на подготовленную идеологическую почву. В этом смысле борьба за историю – это всегда борьба за будущее.

Почему мы пишем об Угрозе? 

1) Произведенные на оккупированных территориях депортации уже произошли. Сам их факт не то чтобы совсем новость. Новость в том, что официальные лица их публично признают. А другие лица призывают к новым.

2) Масштабы депортаций не ясны – это предмет будущих судебных разбирательств и исторических трудов. А характер произведенных депортаций – это еще не этнические депортации, но это что-то уже более хаотичное и случайное, чем депортации с «новых территорий» 1940-го года. Тогда депортируемые семьи определялись, исходя из существующего формального набора признаков (классовое положение, принадлежность к силовым органам или гос.службе, принадлежность к переселенцам 20-х гг.). Понятно, что практика расходилась с директивами, но формальные правила хотя бы были. Описанное Медведевым и Белицким – максимально размыто. Что означает семьи людей, выражавших недостаточное уважение к президенту России, например?

3) В нынешних условиях неопределенные границы репрессий стремятся к максимальному расширению. Будут ли считаться приемлемо лояльными люди, которые не до конца «осознали» установку на «один народ» и продолжат называть себя не русскими, а украинцами? Как долго? Будут ли считаться таковыми те, кто разговаривает на украинском? Как долго? Дойдет ли расширение до точки в которой «неуважением к флагу» будет произнесение слова с подозрительным акцентом «флаh» (как в речи самого Балицкого)? Не станет ли подозрительный акцент удобным предлогом для устранения конкурента? Как быстро предлог расправы с конкретным человеком может стать поводом для расширенных репрессий? 

Поднимайте тревогу

Нас, вероятно, сочтут алармистами, но происходящая сейчас нормализация дискурса о практике депортации «нелояльного» населения – несет в себе прямую и недвусмысленную угрозу расширения этой практики. Под угрозой новых депортаций в первую очередь жители оккупированных территорий, какие формы может принять новая «проверка лояльности» остается только догадываться. Затем украинцы вообще. Затем народы, под оправдание депортаций которых уже подведена идеологическая база (т.е. уже подвергавшиеся этнической депортации). Среди них, в первую очередь, депортированные народы Крыма – сакрализованной в последние годы точки русского национализма (крымские татары, греки, армяне). Понятно, что нормализация потребует еще некоторого времени. Понятно, что для массовых депортаций нет ни экономической ни инфраструктурной базы (но отсутствие таковой не остановило депортации 1943-1944 гг., только привело к огромным жертвам). Совершенно не ясно (и, уверены, - никому заранее не известно) на какой точке остановится раскрутка этого маховика. Но, отчасти, это зависит от того, насколько гладко пройдет нормализация. Так вот сейчас всем, кто полагает себя частью остатков российского демократического общества самое время бить тревогу и подрывать эту наметившуюся нормализацию.

Слабое (надеемся – пока) внимание к факту признания, одобрения и словестного поощрения властями депортации «нелояльных» жителей определенных территорий пугает. На наш взгляд – это сейчас важнейшая тема. Удивительное легкомысленное отношение к словам – больная точка русскоязычного пространства. Это легкомыслие уже привело нас к реваншистской имперской войне, которую большинство россиян просто не ожидало (хотя всё проговаривалось прямым текстом). Эмоции и «здравый смысл» (привычки мышления) отказываются принимать вероятность новых массовых преступлений, но логика подсказывает их высокую вероятность.

Очень надеемся, что нормализация остановится до перехода в новую практику и нас по этому эпизоду запомнят как паникёров. Но иногда лучше кричать, чем молчать.